@Fleur «Зов Маяка»

40 – 01.2018

Он ждал меня перед парадной, у своей машины. Я не ожидала. Сто раз обдумала, как себя вести с ним в театре, и не нашла ни одного адекватного, взрослого варианта. Сейчас важнее всего было понять, что собирался делать Кифер. Потому что, приди он на репетиции и безэмоционально вели мне встать в третью позицию, я бы умерла на месте от унижения. Но нет: он приехал к моему дому. Наверное, это хорошо. Или же он собирался меня предупредить не распространяться о случившемся, что тоже возможно.

Наутро слова о том, что он готов позволить мне все, начали казаться не такими уж приятными. Они означали, что хочу я, а меня – нет. Он же раньше никак не проявлял ко мне интереса! Это я виновата. Я его поцеловала, спровоцировала. Но и как вернуться к прежней модели отношений, я вообще не представляла. Это вообще возможно, если делишь настолько личное? Я, на минуточку, теперь знала, как хореограф, от вида которого меня и без того накрывало сладким ступором, выглядел ниже пояса!

Мы встретились взглядами, и между нами натянулась невидимая напряженная пружина. Что-то изменилось в моем восприятии этого человека. Меня как магнитом к нему потянуло. Внутри что-то отозвалось. К щекам прилила кровь, в груди зажгло огнем, губы сами собой разомкнулись, выпуская хрипловатое дыхание. Я сходила с ума. Как справиться с ураганом эмоций – не знала. Утренний стыд поглотило совершенно иное чувство, подсказывающее, что все случившееся было правильным. Как минимум для меня. А он… красивый, взрослый мужчина, точно знающий себе цену и чего он хочет. Вчера он выбрал быть моим. На вечер. Будет ли этому продолжение?

Я чувствовала, что со мной играют, но не могла понять во что.

И тут я увидела, как губы Поля изогнулись в понимающей улыбке. Я вздернула голову и шагнула под мокрый снег из-под козырька.

Чувствовала я себя преотвратно. В голове шумело, немного тошнило и было какое-то странное, незнакомое ощущение между ног. Не боль, но однозначный дискомфорт. Казалось, Киферу хватит взгляда, чтобы понять, как мне паршиво. Но все через это проходили. Неловкость от первого раза, дезориентацию. Я не хотела, чтобы Поль думал, будто я придала случившемуся слишком большое значение.

– Доброе утро, – поздоровалась я первой, так и не выбрав между «привет» и «здравствуйте».

– Доброе, – отозвался Кифер нейтрально. – Как себя чувствуешь?

– Голова немного побаливает, но все в порядке.

Большей лжи я в своей жизни не выдавала. В физическом смысле я была более или менее в норме, а вот эмоционально я была в таком раздрае, что ни о каком порядке не могло быть и речи. Только какая же мне тогда «Эсмеральда»?

На лице Кифера я заметила разочарование. Понятия не имею, на что он рассчитывал, но, видимо, точно не на то, что я постараюсь разыграть равнодушие. Впрочем, о чем это я? Никакой высший балл по актерскому мастерству не мог подготовить меня к тому, что придется разыгрывать равнодушие перед мужчиной, с которым я почти переспала. На деле я была позорно близка к тому, чтобы броситься наутек, сверкая пятками.

Одна из снежинок упала мне прямо на ресницы, и я постаралась ее сморгнуть.

– Садись в машину.

Закинув сумку на заднее сиденье, я пристроилась рядом с водительским креслом, бросая на Кифера задумчивые взгляды. В памяти всплыл вчерашний вечер.

– Думаю, мне стоит извиниться…

– Поехали ко мне вечером? – прервал он меня на полуслове.

Я замолкла и почему-то покраснела. Было совершенно очевидно, что именно он мне предложил.

Я опустила взгляд к его шее. Стало немного легче: смотреть в лицо сил не было. А шея была очень даже ничего. Смуглая, рельефная, во всех смыслах колоритная. Пальто распахнуто, и в вырезе рубашки виднелись завитки черных волос. Совсем не по-балетному! Хорошо, что он перестал танцевать, наверное. Мне стоило представить, как сгорали в его руках партнерши под натиском такой сексуальности, и решила, что либо они завершали репетиции с Кифером в постели, либо были сплошь лесбиянками. Третьего варианта не существовало.

В голове зажурчали предательские слова о том, что я могу получить от него все, но должна думать о последствиях. Последняя часть меня вчера, увы, не интересовала. Классно подумала, супер просто! Но какого ж лешего он меня сам спаивал? Точнее, нет: он дал мне побывать в его спальне, напоил, позволил поцеловать, ответил так, что я потеряла все ориентиры, а потом напоил еще раз… И фактически поимел. А я еще думала, что сесть в машину собственного хореографа не страшно!

Сглотнув ком в горле, я сдавленно кивнула. Потому что, несмотря ни на что, в глубине души знала, что именно он должен стать моим первым. И он сам мне это предложил.

– Если ты этого хочешь.

Поль наклонился ко мне, перегибаясь через консоль между сиденьями, прижался практически вплотную. Щеку защекотали волосы, небольшая пауза – и к шее прижались губы. Я ахнула, задрожала. Подняла руку и провела пальцами по открытой коже. По шее, вдоль ворота рубашки. В голове шумело так, будто я снова выпила слишком много вина. Сама потянулась к его губам. А вместо этого Кифер играючи подхватил меня и потянул к себе, усадил на колени. Ужасно неудобно, но целовались мы жадно, жарко, до хрипов.

– Хочу? – насмешливо спросил он, сильнее вжимая меня в свои бедра. – Как думаешь? – А затем обхватил за шею сзади и притянул к себе. – Решайся, Дияра. Я сделаю так, что ты ни о чем не пожалеешь. Разве что оставишь меня в таком же состоянии, как вчера.

Откровенность ударила по мне, вырывая опрометчивое и смущенное:

– Даже не мечтай.

Вот ведь логика! Проснувшись, я чувствовала себя чуть ли не использованной, а теперь вечера не могла дождаться. Как ни выводила я в этом уравнении неизвестные, получала простой ответ: коробило меня именно то, что я сделала первый шаг сама. Считай, навязалась. Теперь же мой детский разум не мог подсказать иного варианта, кроме того, что раз Поль меня поцеловал, то я была в самом деле интересна.

От этой мысли стало легко и радостно. Впервые за долгое время я почувствовала себя счастливой.

Понятия не имею, почему Эви посчитала, что Глеб мне не подходит, потому что по ее классификации восемнадцатилетней мне не получить выше шестерки. Я была как раз из тех, кто слишком много думает и осторожничает. Все остальное – притворство. И, судя по тому, что Кифер сказал мне в кабинете, он об этом знал.

Репетиция тем днем стала отличной иллюстрацией. То, что Поль был на взводе, было заметно. Тяжелый взгляд ощущался всем телом. Голос ниже, тише, глубже, с заметной вибрацией. А еще он старался меня не касаться, как будто боялся, что сорвется. Я начала понимать, что вот она – власть. И наслаждалась ею. Кифер, по собственному признанию, любил мой танец, и я для него танцевала. С настроением, но ни разу не выходя за рамки балета. Ведь этот вид танца не терпит никакой пошлости: вся страсть в него вкладывается исключительно исполнителем.