Мудрее всех оказался проклятый Фасулаки: едва сообразив, к чему идёт дело, он молниеносно вскочил на скамью, а с нее — перепрыгнул на постамент накопителя, отозвавшийся зловещим хрустом. Профессор Биант же только и успел, что коротко ругнуться и сделать два шага в нашу сторону.

Потом ему придал ускорения речной поток, внезапно хлынувший через порог.

Денёк был солнечный, и к вечеру водичка стала не в пример приятнее, чем на приснопамятной первой лекции по конмагу, но я всё равно что-то не получила никакого удовольствия.

Течение оказалось таким сильным, что меня едва не снесло с ног — и то только потому, что Тэрон упрямо цеплялся за меня, словно ему свело руки, — а с ним вода была куда нежнее, чем со всеми остальными. Фасулаки, к моему затаенному злорадству, с постамента всё-таки смыло и протащило несколько метров, пока он не сумел извернуться и зацепиться за скамью. Профессору Бианту повезло ещё меньше: его прибило прямиком к печам. К счастью, поток успел затушить огонь и даже немного охладить камни, но теперь все заволокло паром, таким густым, что я быстро потеряла из виду и преподавателя, и самозваного покровителя — вообще все и вся, кроме Тэрона.

Его глаза были широко распахнуты — и казались ещё ярче и невозможней, чем обычно. Будто внезапный магический выброс стёр из них все следы человеческой крови. Казалось, присмотрись я повнимательнее — и разглядела бы холодные речные водовороты на дне зрачка…

— Тэрон, — позвала я и, сообразив, что поток воды благополучно затушил не только печи, но и мой собственный огонь, перехватила полуэльфа за запястья. Вода доходила ему до середины груди — мне было уже по шею, и я не нашла ничего умнее, чем признаться: — Я плавать не умею.

Полуэльф недоуменно моргнул, словно я сказала что-то совершенно невообразимое, и с протяжным выдохом упёрся лбом в мой лоб, не закрывая глаз.

А вода начала неспешно, очень неохотно спадать.

— Как ты? — почему-то шепотом спросила я, не решаясь отвести взгляд и посмотреть на его руки самостоятельно. — Должно быть, ожог…

Он не то покачал головой, не то просто потерся об меня лбом, и тоже перехватил меня за предплечья. Я подумала, что он едва ли стал бы позволять себе такие вольности, если бы действительно сильно обжёгся, и невольно расслабилась — даже глухое, досадливое недовольство, подспудно зреющее последние дни, как подземный пожар на торфяных болотах, будто растворилось в бурном потоке.

Я была спокойна. Впервые с тех пор, как о моем даре стало известно.

Конечно же, долго это продолжаться не могло. В непривычную идиллию вторгся надсадный кашель профессора Бианта, который, как выяснилось, плавал не лучше меня.

Тэрон вздрогнул и выпрямился, по-совиному хлопая глазами, будто только сейчас в полной мере осознал, где находится. Я тоже выпустила его руки и отступила назад со всем достоинством — насколько это было возможно в мокром платье и с безнадежно испорченной прической.

Из печей даже дым не струился. Огонь в настенных лампах неуверенно разгорался заново, разгоняя туман, и от этого пустая чернота в устьях печей казалась неестественно густой и зловещей.

Нынешняя ночь обещала быть весьма бодрящей. А я, как назло, была спокойна и пуста, как поддельная гробница…

Тоже, впрочем, недолго.

— Что вы здесь делаете среди ночи? — раздражённо поинтересовался профессор Биант, едва отдышавшись. — Студентам первого курса запрещено покидать общежитие после сумерек!

Тэрон, в отличие от Фасулаки, на отповедь среагировал ожидаемо: опустил взгляд и промолчал. Я тоже покосилась вниз, ничего толком не рассмотрела и, не выдержав, всё-таки схватила полуэльфа за руки, разворачивая ладонями к свету.

Никаких ожогов не было.

Я даже недоверчиво осмотрела тыльную сторону ладоней, но глаза меня не обманывали: Тэрон исхитрился влезть руками в огонь и не обжечься. Чего кричал и заливал все водой, спрашивается?..

— Я в порядке, — тихо сказал он и убрал прядь волос за ухо. Показательно красное.

Профессор Биант, уже готовый разразиться нотацией, поперхнулся воздухом и замер на полушаге.

— Вы… — рекрутер перевел взгляд с пламенеющего уха на мою макушку и отчётливо сглотнул. Я тоже покосилась на торчащее из-под отсыревших кудрей ухо Тэрона, но ничего компрометирующего не обнаружила. — Я провожу вас до общежития.

Сказать он явно собирался что-то другое, и я снова начала закипать — слишком много вопросов вызывало поведение всех троих! — но Тэрон только кивнул и как-то мимоходом, привычно уже подхватил меня под локоть, случайно задев мокрую ткань платья.

Я вспомнила, что нижних юбок на мне не было, и благоразумно заткнулась, не рискуя привлекать лишнее внимание. В конце концов, ни Тэрон, ни Биант завтра никуда не денутся — расспрошу позже, после того, как надену чистое и сухое!

Фасулаки — о чудо! — тоже молчал, провожая нас взглядом.

Глаза у него были черные и страшные, как опустевшие устья печей.

К тому моменту, когда мы добрались до общежития, одинаково мокрые и продрогшие, от волшебного спокойствия не осталось и следа. К счастью (или всё-таки нет?), я была слишком уставшей, чтобы вспыхнуть снова. Но загадочное молчание обоих моих спутников наводило на недобрые мысли.

Кажется, от меня снова пытались что-то скрыть. И ладно ещё профессор, но Тэрон-то!..

В запале я даже подумала о том, чтобы затащить полуэльфа в нашу с Хемайон комнату и устроить совместный допрос немедленно, но уже в холле первого этажа опомнилась. У Тэрона зуб на зуб не попадал, у меня, собственно, тоже, а профессор Биант вообще протрезвел от холода и теперь так выразительно хмурился, что приставать к нему с вопросами поостерегся бы и начисто лишенный такта человек.

Пришлось напомнить себе, что оружие леди — это красота и изящные манеры, а вовсе не таранная настойчивость и грязный шантаж. Во всяком случае, до тех пор пока настырность и огненный шар не понадобятся в достаточной степени, чтобы стать уместными в разговоре.

Я чинно распрощалась с сопровождающими и поднялась на верхний этаж, скрипя зубами от досады.

За кого меня здесь держали, в конце-то концов?! Один посчитал вполне допустимым воспользоваться доверием и не оформлять договорные отношения, пока ставил на мне эксперименты, второй своим несвоевременным появлением сломал мне все планы на жизнь и теперь бдел за каждым моим шагом, как нянька над младенцем, а третий…

Я запнулась об порог и повисла на дверном косяке, едва не упав, — такой внезапной была настигшая меня мысль.

Как вообще Тэрон оказался в зале накопителей? После ужина он собирался заглянуть в библиотеку, а оттуда — сразу спать, поскольку после раннего подъёма и спонтанной «медитации» нас всех так клонило в сон, что сопротивляться не было никакой возможности! Что могло сподвигнуть Тэрона вдруг изменить все свои планы, пересечь весь университетский городок и торжественно затопить все печи?..