ещё минуту назад он пребывал в объятиях Морфея.

— Я тебя разбудила?.. Прости… — смутилась Алисия.

— Нет. Я уже встал, — сказал он, потирая глаза. Сделал широкий жест рукой, пропуская её внутрь. — Неужели я дождался того момента, что ты сама пришла в мою обитель, а не наоборот…

Он прошлёпал босыми ногами сначала в комнату, затем вернулся в коридор с футболкой в руках и уставился на неё.

— Что такого срочного случилось, что ты вдруг здесь в такую рань?

— Я… — Алисия запнулась. А действительно зачем она пришла? Все логически выстроенные в уме объяснения летели к чертям. — Я пришла попрощаться.

Он уже просунул голову в горловину футболки и замер на мгновение с поднятыми руками, быстро взглянул на неё и расправил оставшуюся часть по спине.

— Кофе хочешь? Чай? Аспирин? — стройная фигура удалялась по коридору в сторону кухни. После секундной заминки Алисия пошла следом.

— Нет, спасибо.

Том открыл холодильник, достал стеклянную бутылку с соком и отпил большой глоток прямо из горла.

— Ты куда-то уезжаешь?

— Да. Я думаю вернуться в Чикаго.

Он кивнул, не глядя на неё, и снова отпил сока.

— Из Чикаго будет не слишком удобно работать.

— Газеты, журналы и интернет-издания есть и там. К тому уже меня сохранились некоторые связи. Вернусь к предыдущей работе в газете, может быть… Во всяком случае, не буду больше пытаться стать сценаристом.

Том бросал на неё короткие взгляды, продолжая пить время от времени из бутылки, и молчал. Алисия выдохнула.

— Я пришла, потому что… хотела сказать тебе лично. Хотела попросить прощения за своё поведение вчера и вообще… мне жаль, что всё так вышло, — в горле вдруг встал комок, а в носу защипало. — Я хотела ещё вчера на премьере сказать, что ты классный актёр, тебя ждёт великое будущее… А я… я буду вспоминать всё, что было между нами. Ты всегда будешь важен для меня, но … я и раньше так считала, пыталась тебе объяснить, но как-то коряво получалось, да и сейчас не получается, — Алисия потёрла лоб, пытаясь проглотить комок в горле, — ничего не получается объяснить! Я, наверно, просто … отчего-то смела надеяться на что-то взаимное, серьёзное… но между нами ничего не может быть. Мы с тобой из разных миров. У тебя большое будущее, а я… Что я? Так, ничего особенного. Я уже несколько лет пишу сценарии, но до финала дошло лишь два с половиной из них. Да в общем-то важно не это! Я просто хотела извиниться, если что-то сделала не так, и попрощаться.

Во время всей этой тирады Том смотрел в пол, опираясь сзади руками о кухонную столешницу, и слегка покачивался взад-вперёд. Алисия замолчала и посмотрела на него.

— Ничего не скажешь?

Он пожал плечами, всё также не глядя на неё, сложил руки на груди. Комок в горле стал таким большим, что не давал дышать. В глазах всё поплыло.

— Ясно… — выдохнула она и повернулась к выходу с кухни.

Том так и остался стоять на месте, сверля взглядом пол.

— Хотя знаешь! — Алисия остановилась, секунду помедлив, развернулась и приблизилась к нему. — Мог бы и сказать!

Её указательный палец уткнулся в грудь Тома. Но парень так и не изменил своей позы.

— Хотя бы что-нибудь! Хотя бы прощай! И… может быть, прости!

— Прощай! — он выпрямился, опустив руки вниз, и подался вперёд. — Прости, что не соответствовал твоим ожиданиям, как должно было к тебе относиться! Наверно, нужно было на всё забить, сидеть рядом с тобой и жалеть тебя! Строить из себя жертву — твоя любимая роль!

— Что за чушь?!

— Только и слышу от тебя: я бедная несчастная сценаристка, — он начал загибать пальцы, — никто меня не ценит, никто со мной не считается, я слишком стара для тебя! И другая фигня! Последнее вообще звучит как «я слишком хороша для тебя»!

Его лицо стало жёстким, а глаза метали молнии.

— Какого чёрта! Всё не так! — топнула она ногой. — Не смей так со мной разговаривать!

— Не смей за меня решать, что для меня лучше!

— Я не решала!

— Ещё как решала! Ведь это ты решила, что мы не подходим друг к другу! Я ни словом ни разу об этом не обмолвился! Ты взбеленилась на ровном месте, сбежала от меня. И заметь — не в первый раз! А когда я звонил, чтобы узнать, в чём дело, ты послала меня!

Алисия растерялась.

— Вот, значит, как ты всё вывернул…

— Что вывернул?! Это то, что я понял, вернее, то, чего не понял! Вообще не понимаю тебя!

Он потряс руками и взъерошил волосы. Алисия опустила плечи и закрыла лицо руками. В голове метались обрывки мыслей и фраз. Потихоньку из них складывалось понимание того, что она ни разу не дала ему возможность объясниться.

— Что с тобой? — Алисия была не в силах оторвать руки от лица, боясь взглянуть на него. — Ты плачешь?

Его голос звучал где-то совсем близко. Затем лёгкое касание руки обожгло открытое плечо. Орехово-зелёные глаза были совсем рядом.

— Не бойся, я не буду больше строить из себя жертву, — она попыталась уйти, но он сжал её плечи обеими руками. Мурашки вырвались из-под его ладоней и побежали по всему телу.

— Ну всё! Перестань, — он прижал её сильнее к себе, — дурочка моя…

— Том….

— Молчи! — он посадил её на кухонную столешницу, тянущуюся вдоль стены. Бутылка с соком полетела на пол. — Потом… Просто молчи… Я так соскучился…

Всё вокруг снова схлопнулось в одну точку. Осколки разбитого вдребезги одиночества разлетелись по всей кухне. Они снова были единым существом в едином пространстве.

— Ну и бардак! — сказала Алисия, разглядывая кухню. — Мне кажется, или мы с тобой и еда в одном помещении не уживаемся? Всё время что-то падает или бьётся…

— «Несовместимые с едой, или звоните Мэри», — так будет называться этот фильм.

Алисия расхохоталась, уткнувшись ему в плечо, припоминая, как уборщица, приходившая к Тому по средам, вечно ворчала на своём родном испанском, когда видела очередной разгром, который они устроили.

— Скажи честно, ты из-за меня решила уехать?

Она спрятала лицо в его спутанных волосах.

— Не только. Несколько месяцев я без работы… Руки уже опускаются. Писать сценарии — это добровольно идти на пытки, словно ты безудержный мазохист. Отказы — редактура — снова отказы… Замкнутый круг, а я — бесправный хомяк, который не может соскочить с этого колеса… Прости, опять я ною.

— Да уж, — хмыкнул Том, — но я понимаю. У актёров всё почти также. Значит… ты уедешь, даже если я попрошу остаться?

— А ты