Но раздевшись, Эрик тут же спрыгнул в воду, пряча от меня то, что сильней всего хотелось рассмотреть.

И потрогать.

— Какие же это стихии? — кашлянув, спросила я.

Эрик подошел ко мне ближе, оставаясь по талию в воде. Коснулся знака на груди, очертив пальцем полный круг.

— Это знак стихии земли. Ты получила его этой ночью, когда мы въехали в горы. Сейчас мы на территории таких драконов, как Макон. Драконов стихии земли.

— Но ведь Вайс Повелитель Времени.

— Да, но Вайс не дракон, а шаман.

— А где живут драконы, которые повелевают временем?

— В пустынях неподалеку от Чертога.

Пальцем, не прерываясь, Эрик провел длинную линию от руны на моей груди до руны на внутренней стороне бедра.

У меня аж дыхание сбилось.

— А это знак стихии воды, — сказал он, гипнотизируя меня пристальным взглядом. — Ты получила его в землях речных драконов.

— И что это значит? — прошептала я севшим голосом.

Эрик мельком улыбнулся.

— То, что они есть на твоем теле, означает, что у тебя уже есть защита, по крайней мере, от двух стихий Гийлира. Но как они появились и почему? Мы все еще не знаем. Поскольку когда я делаю так… — Эрик провел пальцем, рисуя что-то вроде молнии на моем животе, — руны осыпаются с твоей кожи… А эти, — он снова вернул палец на бедро, — появляются сами собой и никуда не деваются.

— Но всего стихий шесть.

— Да, всего их шесть.

Он стоял слишком близко, обнаженный, как и я. С трудом удавалось следить за смыслом его слов, когда он смотрел на меня темным взглядом. От его тела исходил жар, даже сильнее, чем от источника.

— Ты с каждым днем становишься все горячее на ощупь или мне кажется?

— Чем ближе мы к Чертогу, тем я сильнее.

— Поэтому тебя сослали на окраины?

— Да. Родные земли дают дракону силу. Драконы редко селятся на землях, которые принадлежат другим стаям или другой стихии, но в последний раз в Чертоге я был той ночью, что ты видела в своем видении, Рин. С тех пор я был изгнан и больше никогда не входил в королевский Чертог.

— А как ты доставлял им плененных женщин?

— Передавал их гвардейцам в Гранатовом лесу на окраине королевских земель и уходил.

— Но тебя не убили, хотя могли. Знаешь, в моем мире те, кто имеет право на власть, долго не живут.

— Кто сказал, что не пытались? — Эрик криво улыбнулся. — Просто однажды королева Этель приняла решение оставить меня в живых, взяв с меня лишь обещание никогда не приближаться к Чертогу и не посягать на ее власть.

Сердце пропустило один удар. Обещание? Что за рыцарская благородность? Попаданок, значит, убивают без жалости, а опасного наследника оставили в живых, взяв с него слово?

И с чего вдруг она ему поверила?

Наверное, мое смятение было написано у меня на лице и не укрылось от Эрика. Он коснулся моих губ, призывая к молчанию.

— Не думай об этом сейчас. Давай перейдем от слов к делу, Рин.

Нетрудно догадаться, что так он пытается отвлечь меня от разговора, который явно свернул не туда.

Тряхнув волосами, кивнула.

— С чего начнем?

— Коснись меня. Проверим, как долго ты выдержишь и появятся ли новые руны на твоем теле на этот раз.

Нерешительно положила одну руку на его плечо. Потом вторую. Ничего не произошло.

Уже хорошо.

Выдохнула и провела ладонями, очерчивая каменные мышцы. Ох, Каково это оказаться прижатой к постели такой горой мышц? Насколько невероятно будет впиваться в его напряженную спину ногтями, чувствуя его между своих разведенных ног.

Скользнула руками по груди, обведя указательным пальцем изогнутый шрам над сердцем.

— Он так и остался в твоем теле, правда?

— Да, осколок оказался слишком глубоко, — глухо отозвался Эрик. — Даже королевские лекари, в чьих силах было сохранить жизнь Вайсу, все равно не смогли извлечь его.

Эрик стоял терпеливым каменным изваянием, пока я изучала его грудь и спину. Хотя я сидела перед ним голая, он не отрывал взгляд от моего лица. Наверное, только это и помогало ему сдержаться.

— Заметила, что все еще в сознании, хотя касаешься меня? — спросил он тихо.

— А ты заметил, что впервые полностью разделся? Не боишься сорваться?

— Тебе должно быть страшнее, чем мне, Рин.

Из-за того, как это было сказано, в мое трепетное предвкушение, как пряные нотки острой специи, добавились капли страха. Да, если сегодня я перейду границы, а он сорвется, хуже будет только мне. Две стихии из шести на моей стороне, но этого все еще слишком мало, чтобы выдержать магию Эрика. Тем более, что его молнии не желают держаться на моем теле.

Возможно, он нуждается даже больше, чем я в том, что сегодня происходит между нами. Он должен спустить пар, чтобы не сорваться в один момент и не затрахать меня до смерти. Если раньше из уст других мужчин это звучало самонадеянно или странно, то Эрик был тем, кто действительно мог сделать это. Буквально.

— Ты дрожишь, — сказал он, перехватывая мой подбородок. — Из-за чего?

Я не смогла бы ответить точно. Прикосновения к его телу подогревали сумасшедшее желание, и одновременно с этим меня пугали его сила и мощь, которые я ощущала под своими руками. Он был самым широкоплечим, самым высоким и крепким мужчиной, которого мне когда-либо доводилось касаться. И его мужественность, размеры и опасность сводили с ума, одновременно с этим, пугая до чертиков. Как никогда раньше, рядом с ним я ощущала себя такой маленькой и хрупкой.

Такой смертной.

Слишком сложные ощущения для меня самой, не говоря уже о том, чтобы попытаться объяснить их мужчине. Я качнула головой, слегка пожав плечами, и отвела глаза в сторону, но Эрик сильнее впился пальцами мне в подбородок, заставляя снова поднять взгляд.

Я с трудом сфокусировала затуманенный желанием взгляд на нем. Хотелось попробовать его кожу на вкус, впиться в нее зубами и провести языком. Пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы не сделать этого.

Я ответила на его темный взгляд. И сказала то, что волновало меня помимо всего прочего:

— Что будет, если я снова потеряю сознание и перенесусь туда… к этому мужчине? Мне страшно, я не хочу опять оказаться там, с ним.

Голоса у нас обоих звучали хрипло. Кажется, разговоры были последним пунктом в нашем списке дел на сегодня, и все же ни один из нас все еще не перешел черту. Мы словно стояли в центре шторма, который постепенно сужался, не оставляя нам шанса выбраться.  

— Знаешь что, Рин? Похоже, что я совершенно не готов сегодня отправлять тебя к другому мужчине. Не хочу, чтобы какому-то сукиному сыну повезло больше, чем мне.