– Мы разработаем её и заставим роботов подчиняться нашим законам.

– Неплохая мысль. И какие же именно законы вы придумали для роботов? Вы можете мне их перечислить?

– Мы заставим андроидов быть послушными. Для них будет существовать только один закон – подчиняться во всем человеку, – невозмутимо отвечал подросток.

– А если человек прикажет андроиду уничтожить другого андроида?

– Значит, андроид должен будет подчиниться.

– А если будет приказ уничтожить другого человека? Андроид должен будет исполнить и его?

Подросток задумался.

– Мой ответ вам «Нет», – произнес Лукас Триав.

Он прошаркал ногами и снова сел в своё кресло.

– Я не вижу вашей готовности грамотно поменять программы андроидов. Я не слышу от вас зрелых решений, – продолжил старик. – Я не дам вам ключей.

– Тогда мы добьемся от вас их силой.

– И позвольте узнать как?

Подросток навел на старика сверкающий лиорт.

– Убив меня вы не получите желаемого, а пытать меня бессмысленно. Во мне давно электронное сердце, которое остановится при любой превышающей норму дозе адреналина в крови.

Подросток нахмурился. Это был Ганри. Сильный, широкоплечий парень стал предводителем тех, кто теперь с ожесточением громил андроидов новенькими лиортами, и кто разорял дома людей, которые отказывались подчиняться. Его конечной целью был Лукас Триав. Руководитель Медицинского комитета знал, что рано или поздно за ним придут. Он был готов. Слова Триава заставили Ганри задуматься. Но уже через пару секунд замешательства подросток направил свой лиорт на стену дома, раздался звуковой сигнал. Стена рухнула. Обычно такой демонстрации нового оружия хватало для того, чтобы люди начинали бояться. Лукас Триав снова приподнял бровь.

– Да будет вам известно, что оружие существовало и раньше, и до вас, – обратился он к подросткам. – Последствия его применения всегда плачевны и никогда…

– Вы говорите так, потому что не в силах нас остановить, – прервал его Ганри.

– Разрушить всегда легче, чем создать, – произнес Лукас Триав, грустно глядя на разгромленную Ганри стену.

– Оставьте нас! – скомандовал Ганри своим помощникам.

Подростки недовольно переглянулись, но подчинились. Один за другим вышли они в открытую дверь. Ганри поправил в руке лиорт.

Кого видел сейчас в сидевшем перед ним старике Ганри? Врага, которого нужно уничтожить, или достойного противника у которого стоит учиться?

– Почему вы не боитесь нас? – спросил он, когда остался с Триавом наедине.

Старик медленно поднялся с кресла и посмотрел в окно.

– Мне девяносто четыре года, – произнес он. – У меня нет ни семьи, ни привязанностей, ни незавершенных дел. Всё, что вы можете сделать со мной – это лишить жизни, но я уже достаточно пожил. Я сделал всё, что хотел. Единственное, чего я бы желал – это увидеть созданных нами биоников не озверелыми подростками, а мудрыми людьми, вобравшими в себя самые лучшие человеческие устои. Но, увы… Я прекрасно понимаю, что наше общество оказалось неготовым правильно воспитать вас.

– Почему же вы не хотите нам помочь? – вырвалось у Ганри.

– Я помогаю вам. Вот уже почти год я даю вам полную свободу, чтобы вы сами поняли, каким путем вам идти.

– Но ключи?… Вы не даете нам ключей от электронной сети андроидов. Лукас Триав только покачал головой.

– Если бы я сегодня услышал от вас зрелое решение о дальнейшем будущем, если бы увидел грамотные поступки, я бы, не сомневаясь, разрешил вам управлять андроидами. Но пока всё, что демонстрируете вы – это одно лишь желание воевать. Вам нужен был противник, и мы создали вам его… Но ясных планов на будущее у вас нет. Готов поспорить, что и в этом доме вам нужны не ключи, а я. Я являюсь вашей конечной целью. Вы хотите победить, как вам кажется, того, кто управляет андроидами. Вы убьете меня. А дальше что? Вы снова засядете по домам и станете вести жизнь неразумных растений или ваша разбушевавшееся агрессия перейдет все границы, и вы начнете уничтожать сами себя? Дальше что?

Ганри задумался. Только сейчас он начал осознавать разум той личности, жизнь которой в эту минуту он держал в своих руках. Ганри сел. Опустив свой сияющий лиорт, он думал.

– Вы говорите так, потому что вам нечего нам противопоставить, – наконец, произнес он.

– Мальчик мой, мы создавали вас не для того, чтобы с вами воевать, а для того, чтобы передать в ваши руки эту планету, – ответил Лукас Триав. – А вы сейчас громите дома людей, убиваете тех, кто отказывается идти за вами. Но знаете, это предел. Когда вы дойдете до той черты, за которой будет полное уничтожение, то, так же как и мы в свое время, вы столкнетесь с необходимостью дальнейшего возрождения, и я не буду вас торопить. Живите своим умом, анализируйте историю и старайтесь не совершать наших ошибок. Я уже старик… От этой жизни мне ничего уже не нужно, а вам ещё жить и жить. У нас есть и армия, и военные, но как мы можем направлять оружие против тех, кого сами создали ради продолжения нашего будущего?

Ганри задумался. Его лиорт, казалось уже совсем потускневший, безжизненно смотрел в пол.

– Я хочу, чтобы вы научились принимать решения и нести ответственность за них, а значит стали людьми, – сказал Лукас Триав. – Возможность самостоятельного выбора – самое большее, что может наше поколение дать вашему. А ключей от сети я вам не дам. Вы даже не поняли, почему андроиды ведут себя подобным образом…

– Потому что вы настроили их против нас! – закричал Ганри и снова вскинул свой лиорт.

– Мы всего лишь разрешили андроидам защищаться, и посмотрите, что из этого получилось. Андроиды отражают ваше собственное поведение.

– Нет! Вы обманываете нас… Отдайте нам ключи! Я в последний раз предупреждаю…

Что происходило в следующие пять минут в рабочем кабинете руководителя Медицинского комитета, никто не узнал.

Ганри уходил от Лукаса Триава со смешанным чувством. С одной стороны, Ганри добился того, к чему уже несколько месяцев стремился – он встретился с самым, как ему казалось, влиятельным в современном обществе человеком, но с другой стороны, в том, что говорил этот старик, он был прав. На мгновенье Ганри показалось, что он не предводитель биоников, не тот, кто смог поднять всех против андроидов и затеять войну, а наивный мальчишка, который ничего не понимает в этой жизни. Кто-то свыше создал и послал ему и всем окружающим законы, по которым приходится слепо жить. Такого он не мог простить старику.

Бледный луч уходящего за горизонт солнца скользнул по стенам полуразрушенных зданий, осветил бывшие когда-то мостовой вывернутые из земли глыбы, отразился от россыпей битого стекла и исчез. Плотные тучи поглотили ранний закат.

Мужчина лет сорока, боязливо озираясь по сторонам, выглянул из-за угла чудом сохранившейся стены дома. Прихрамывая, он заковылял по тому, что раньше можно было бы назвать улицей, теперь же повсюду были руины. Город, один из тех, которому удалось устоять во времена, когда прочие приходили в упадок, теперь был разрушен. Неуверенными, осторожными шагами мужчина продвигался вперед. Одежда его была изодрана, лицо перепачкано сажей и глиной. Искореженный черпак, привязанный к поясу, с каждым шагом методично позвякивал, ударяясь о металлическую пряжку. Изредка мужчина останавливался и, раня руки, принимался разгребать камни под своими ногами.