Бросив взгляд на свои пальцы, сжимающие его смуглую, тонкую в запястье руку, Константин вдруг рассердился. На все – на грязь под ногтями, на сбитые до крови костяшки, на поцарапанный корпус часов. Валяешься тут с ним как животное… Запал на его худосочную задницу и лицо потасканного Адониса?

– Так ты игнорируешь его обвинения именно потому, что они справедливы?

– Обвинения? – медленно переспросил Дэймон. – А кто он такой, чтобы обвинять меня? И кто я такой, чтобы публично заявлять, что на мне нет пятна? Я не наследник монаршего престола, не президент и не Папа Римский. Я обыкновенный человек.

– Ты известный человек. Ты продаешь свои картины, и люди их покупают.

– Я не продаю картины. Я пишу картины. Продает мой агент.

– О’кей, но кто-то же их покупает. Люди хотят знать, чьи картины украшают стены их домов.

– Они платят за картины, а не за мою чистоту, или честь, или как там выразился этот писака. Моя честь не продается, потому что…

– …потому что она уже продана. Не так ли, Дэй?

Лежа на земле со зверски заломленной за спину левой рукой, Дэймон не отвечал. Глаза его были закрыты, ресницы слиплись от непроизвольно выступивших слез. Через некоторое время до Константина дошло, что он просто не может говорить от боли. Кое-что заподозрив, он потянул с плеча Дэймона порванную рубашку.

– Черт! Ну и ну!

Его пальцы потянулись к плотному подковообразному шраму. Дэймон дернулся, застонал. Чуть погодя у него вырвался крик.

– Что ж, – Константин разочарованно вздохнул. – Это было не очень трудно.

Зеленые глаза открылись. В них промелькнула насмешка. Довольно оскорбительная, кстати, с учетом всех обстоятельств.

– Ну, давай, – шепнул Константин. – Расскажи мне, как это случилось.

Ни слова в ответ.

– Тогда расскажи об этих знаменитых на весь Лос-Анжелес вечеринках, которые принесли тебе долгожданное признание. Не хочешь? Да ладно, брось. Если уж об этом даже в газетах пишут, чего стесняться?

– Я могу рассказать только об одной. – Дэймон проглотил горькую слюну. – И когда-нибудь, наверное, расскажу… в своих мемуарах. Об остальных тебе лучше спросить старину Сола.

– Я спрашиваю тебя.

Почти не прилагая усилий, Константин добился еще одного низкого стона, больше похожего на рычание.

– Лучше бы ты этого не делал, – заговорил Дэймон после паузы. Голос его звучал невыразительно, даже сонно. Но что-то в нем было такое, от чего на лбу Константина выступил холодный пот. – Ей-богу, лучше бы ты вообще сегодня не приезжал. Ты отказываешься видеть то, что находится у тебя под носом. Ты…

– Не морочь мне голову, – процедил Константин.

Внезапное сердцебиение помешало ему придать интонациям голоса должную непреклонность.

– Я выяснил еще кое-что, – продолжил он главным образом для того, чтобы удержаться на завоеванных позициях. – Насчет старины Сола. В марте этого года на него было совершено покушение. Он остался жив, но не опубликовал больше ни одной статьи, где фигурировало бы твое имя.

– Если ты думаешь, что это моих рук дело, значит, ты невнимательно читал.

– Кто же, если не ты? Тот, кого он называет «мистер N»? Устроитель вечеринок?

– Я не задаю себе таких вопросов. И тебе не советую. Это дело полиции.

– Может быть. Но мне не нравится, что человек, пользующийся особым доверием моей подруги, замешан в такой грязной истории. В куче грязных историй. Вечеринки в стиле BDSM, бегство из штата, а затем вообще из страны, покушение на журналиста…

– Вот почему ты так переживаешь из-за наших с Анной невинных шалостей. Боишься, я научу ее чему-нибудь такому, чего не можешь ты?

Какое-то время Константин смотрел, не мигая, на буро-черную, источенную дождями и временем поверхность гигантского мегалита. Потом решительно встал и отошел в сторону. Спиной к противнику, правда, не повернулся.

– Кажется, ты кое-что обещал мне, Дэй. Помнишь? Вижу, что помнишь. Наверно, ты и вправду хорош, раз все эти важные, солидные люди – владельцы недвижимости, держатели акций и всякие крутые воротилы – из кожи вон лезли, чтобы заполучить тебя хотя бы на часок. Отваливали бешеные бабки за одно свидание, за один уик-энд. Чем ты их так пленял? В юности ты был красавчиком, это очевидно. И все же, сдается мне, дело не только в этом. Что ты им позволял сверх того, что позволяют обычно все эти продажные юнцы, с утра до ночи тусующиеся на пляжах, в барах, в гей-клубах?

– Все, – ответил Дэймон, занимая место напротив. В его глазах больше не было ни страдания, ни насмешки. Одно только безразличие. Холодное безразличие сверхъестественного существа. – Я позволял все.

* * *

Ближе к вечеру, прежде чем пуститься в обратный путь, она еще раз набрала номер Дэймона…

Аппарат абонента выключен. Большое спасибо.

…и номер Константина.

Та же ерунда.

Глава 9

Стоя под душем в клубах горячего пара, позволяя струям воды бесконечно омывать свое измученное, избитое тело, Дэймон улыбается от удовольствия, негодуя только из-за того, что дурацкая нервная дрожь, которая начала сотрясать его еще в машине, никак не проходит. Рюмочку коньяка… да, это будет в самый раз… или одну волшебную капсулу со сладкими снами.

Все получилось. Он задумал и осуществил эту маленькую провокацию с целью выяснить для себя две вещи. Насколько обоснованы подозрения Анны относительно тайной связи ее драгоценного Константина с другой женщиной – это раз. И еще: какую ценность представляют для него эти отношения. В результате удалось получить ответы и на эти вопросы, и на некоторые другие. К худу ли, к добру – будет видно.

Вода стекает по запрокинутому лицу, заливает глаза, заставляя Дэймона жмуриться с той же довольной улыбкой. Порядок. Ты еще в форме, старина. И если не считать того, что ты лишился рубашки от «Prada», и едва уберег себя от повторной травмы плеча, все прошло как по маслу. Ах, Костя… ах, сукин сын…

Рукав рубашки в пройме треснул почти сразу. Потом полетели пуговицы… В отель пришлось приникать через служебный вход, его впустила добрейшая Мэделин.

– Ах, Дэймон, какое несчастье. На тебя напали? Нужно немедленно сообщить в полицию.

– Тс-с… спокойно. Никакого несчастья. Никакой полиции. Я отлично провел время и не хочу, чтобы теперь мне испортили все удовольствие.

Тем более что полиция была уже в курсе дела. Собственно, ее вмешательство в лице сержанта О’Салливана и положило конец несанкционированному поединку на неохваченном раскопками и обычно безлюдном участке долины Бойн. Видимо, какие-то отставшие от группы туристы все же заметили их издалека и заподозрили неладное. А когда на белом свете начинает твориться неладное, честный налогоплательщик точно знает, что делать – вызывать