Если мне что и нравится в должности председателя правления нашего банка, так это его кабинет. Просторный, светлый, с видом на грузинскую церковь и дома дореволюционной постройки, которые смогли пережить все треволнения прошлого века и до сих пор незыблемо стоят здесь, на Сивцевом Вражке и примыкающих к нему переулках, разных Денежных и Староконюшенных. Чувствуется в таких местах если не вечность, то дыхание истории. Например, в том доме, что прямо напротив банка расположился, сам Федор Толстой жил. Который «Американец». В начале девятнадцатого века он был культовой личностью и возмутителем спокойствия, причем куда хлеще чем наши нынешние рафинированные псевдосмутьяны. Народу перебил на дуэлях кучу, женился на цыганке и попал в грибоедовское «Горе от ума», окончательно обессмертившись. И все это – от чистого сердца. А нынешние пока не продумают, какую выгоду им принесет новый скандал, и делать ничего не станут. Время пиара, куда деваться…

– Риски, риски, риски, – Сергей Станиславович махнул рукой Волконскому, тот немедленно достал из бокового шкафа бутылку виски и три пузатых стаканчика, на которых красовался какой-то герб и витая надпись на английском. – Кругом риски. Казалось бы – начальник службы безопасности, человек, который должен предотвращать и пресекать, – и на тебе. Создал проблему. Хуже того – репутационные риски. А они страшнее финансовых. Деньги что, деньги – это инструмент, восполняемый ресурс. А репутация – все. Она или есть, или нет, и новой, если ее потеряешь, не выдадут. Смолин, ты согласен со мной?

– Разумеется, – подтвердил я, гадая, куда именно предправ клонит.

– Тогда выпьем. – Сергей Станиславович отсалютовал нам емкостью, в которой плескалась янтарная жидкость и припал к ее краю.

Я тоже глотнул обжигающего горло напитка. Какая, право, гадость! Нет, виски – не мое. Я и так-то спиртное не жалую, но это особенно невкусное.

Лучше бы «мартишки» налил. Она хоть сладкая…

– Н-да, – предправ подцепил зубочисткой кусочек лимона с блюдечка, которое ему любезно подставил Волконский. – Репутация. Саша, ты ведь понимаешь, что сегодняшнее происшествие может ударить по репутации банка, как звонарь в колокол?

– Конечно, – не стал спорить я. – Еще бы.

– И речь идет не только о клиентах банка, – мягко и обволакивающе произнес предправ. – Речь и о собственниках. Только представь себе – уважаемые люди буквально вчера купили контрольный пакет акций, а сегодня узнают о том, что прямо здесь, в центральном офисе, который расположен в сердце нашей столицы, один из основных административных функционеров чуть не придушил сотрудника, причем не просто какого-то там заурядного, а наиболее талантливого и перспективного. И, что совсем уж прискорбно – лично им знакомого.

Глава банка замолчал и уставился на меня.

– Это Сергей Станиславович сейчас о тебе говорит, – толкнул меня в бок Волконский.

– Понял, не дурак, – ответил ему я. – А чего? Все верно сказано. Талантливый и перспективный, так и есть.

– И еще, надеюсь, ценящий связующее всех нас корпоративное единство, – продолжил глава банка. – Да? Ты же член нашей команды, Смолин? Я всегда считал тебя таковым.

– Член, член, – подтвердил я, окончательно поняв, чего ему от меня надо. – Еще какой. Сергей Станиславович, не волнуйтесь, Ряжская ничего не узнает. По крайней мере, от меня. Тем более, что чьей-либо вины тут нет вовсе. Ну снесло у человека крышу, чего ж теперь? На моем месте вообще мог оказаться кто угодно. Силуянову пофиг было, кого за горло хватать, просто именно я ему подвернулся под руку.

– Кхм, – откашлялся предправ. – Надо тебя, Александр, из финмониторинга переводить куда-то еще. Больно ты силен правду-матку резать, там такое ни к чему. Не дай бог, с какими проверяющими из ЦБ тебе придется разговоры вести, ты и им все таким же образом выложишь. Неприятно получится. Я, понимаешь, начал издалека, красиво все так заплел, а ты раз – и в лоб. Мог бы и поддержать беседу. Тебе что, сложно это сделать?

– Да нет, – передернул плечами я. – Просто трудиться надо идти. Работу-то я сегодня толком и не работал. Сначала одно, потом другое, а время вон к полудню вовсю подбирается.

– Молодец какой, а? – предправ хлопнул Волконского по плечу. – Краса и гордость! Нет, Дмитрий, все-таки отличный у нас коллектив, отличный. Прямо вот – человек к человеку. Значит – забыли?

– Вообще не постигаю, о чем вы меня спрашиваете, – округлил глаза я. – Понятия не имею.

– Вот и хорошо, – одобрил Сергей Станиславович. – Вот и молодец. А за мной не заржавеет. Если не повышение по службе, то как минимум повышение зарплаты я тебе гарантирую. Но вообще… Штатное расписание пересматриваться будет в любом случае, так что, думаю, что-то, где-то… Ну, ты понял?

– Кузьмину так просто не уберешь, – подал голос Волконский. – Там же согласование с ЦБ… И знает она много такого… Разного.

– Подумаем! – с нажимом произнес предправ. – Когда пора придет.

Подумает он. За тебя уже подумали. Повышения по должности мне не видать, а денежки добавят так и так.

Хотя, может, он уже и в курсе всего этого, потому так легко и обещает. А чего, запросто. И вроде как он теперь мой благодетель. Практически – отец родной.

– И еще вот что, Саша, – предправ приобнял меня за плечи. – Иди-ка ты домой. Стресс все же был немалый, какая уж там работа? Отлежись денек, а завтра, с новыми силами – на пашню.

И он потихоньку, помаленьку вытолкал меня из кабинета.

Нет, не быть мне председателем правления. Я так красиво говорить и так ловко добиваться желаемого не умею.

Правда, оно мне и не надо. Мне своих забот хватает. Если честно, я и в кабинете шефа отвечал практически на автомате, поскольку вертел в голове так и эдак то немногое, что мне успел сказать Силуянов до того, как вцепился мне в глотку.

Как там было? «Есть те, кто за такими, как ты, охотятся».

Люди, которые охотятся на тех, кто не относится к простому и понятному тварному миру. И кто же это такие? Баффи? Братья Винчестеры?

Да ну, ерунда это все. Кинематография. И потом – я же не вампир, не оборотень, правда, что бы там себе этот обалдуй связанный не думал. И вреда никому до вчерашнего дня не приносил. Даже если взять за версию то, что есть некая организация или группа, которая расправляется с ведьмами, ведьмаками и прочими обитателями Мира Ночи, все равно так быстро она до меня добраться не могла. Я нигде не светился и не раскладывал на своем пути трупы «елочкой».

Хотя нет, чушь это все. Светился, не светился… Может, они отслеживают каким-то способом любого новорожденного ведьмака. Тот только подал первый голос в ночи, а они уже про него знают.

Правда, в этом случае все придуманное мной более всего смахивает на теорию всемирного заговора.

Или все еще проще. Этого мутанта Силуянова ко мне подвел тот, кто меня знает. Причем не только как скромного банковского клерка, но и как, скажем так, молодого, но перспективного ведьмака. Подвел, запорошил ему мозги и скомандовал «фас». Ведь из слов этого бедолаги было ясно, что ему меня велели именно что уничтожить. Он сначала не хотел, а сегодня дозрел до данного шага.