Так что вряд ли это они. А, значит, и ругаться с ними мне не с руки. Более того – это невыгодно. Не исключено, что именно отдел в какой-то момент будет тем самым единственным щитом, за который я смогу спрятаться.

Но при этом с Женькой я разговаривать все равно не хотел. С Николаем – да, это другое дело. А с ней – нет.

Может, потому что вместо Мораны нынче ночью мне она приснилась? Да еще и в таком сне, который не то что детям до шестнадцати, а и подросткам до восемнадцати показывать нельзя.

Главное – с чего бы? Ясно, как божий день, что у нас с ней ничего быть не может. И мне это ни к чему, и ей подобное нафиг не нужно. Все мы друг другу тогда, у ее подъезда, уже сказали.

Правда, набрать ее все-таки следует. Может, узнаю, когда Нифонтов вернется. Думать что-то все равно нужно. В конце концов, отдел этот не пальцем деланный, у них наверняка какие-то информаторы есть, связи и знакомства. Пусть пошуршат по ним. А я потом, ладно уж, отработаю этот должок.

Самолюбие – это прекрасно. Но я предпочту остаться живым.

Трубку Мезенцева сняла моментально и сразу же начала на меня орать. Предсказуемо и от души.

– Ты точно кретин! – на уровне ультразвука заявила она мне. – Ты вообще отдупляешь, что я успела подумать за то время, которое тебе названивала?

– Занят был, – кротко объяснил ей я. – Серьезно. Никак не мог подойти.

– Долбоящер, – чуть снизила обороты она. – Я уже такси вызвала, собиралась к тебе ехать.

– Ну-у-у-у, – мне вновь вспомнился недавний сон. – В принципе, ничего не имею против. Думаю, мы найдем чем заняться. Ну да, цели визита немного поменяются, но это же не страшно?

– Идиот, – констатировала Мезенцева. – И с фантазией у тебя туго, прямо как у моих одноклассников. Они такими подкатами пользовались еще во времена, когда я училась в нашей городской очень средней школе.

– Чем богаты, – буркнул я.

– Смолин, по этому поводу я тебе уже все объяснила, – подтвердила мои недавние мысли Евгения. – Так что давай из пустого в порожнее не переливать, хорошо? Но встретиться нам надо бы. Есть разговор – и очень важный. Для тебя в первую очередь важный. Нет, если ты до сих пор опасаешься нашей службы и считаешь, что именно мы охотимся за твоей головой, можно поговорить и по телефону, но…

– Не считаю, – оборвал ее я. – Посидел, подумал… Не, это не вы. Там люди с фантазией работают, а у вас с ней скудно.

– Вот ты скотина! – возмутилась Женька. – А мы, значит, прямолинейны как… как… Как бревно?

– Снова неудачно пошутил, – произнес я. – Не задался сегодня день в плане сатиры и юмора.

– В этом плане у тебя жизнь не задалась, не то, что день, – съязвила Мезенцева. – Ну так что, пересечемся? Причем желательно чем быстрее, тем лучше.

– Мои дела настолько плохи? – подобрался я, забыв о шутках юмора.

– Да нет, – Женька явно злобно улыбнулась. – Просто сегодня суббота, выходной. Я готова пожертвовать тебе дневное время, но не вечернее. У меня, знаешь ли, есть личная жизнь, в отличие от некоторых.

– У тебя – личная жизнь? С твоим характером? – осознавая, что она меня сейчас подколола, я решил не оставаться в долгу. – Не льсти себе. Не надо называть один-два часа общения с противоположным полом «личной жизнью». На более длительный отрезок времени тебе рассчитывать не стоит.

– Оставить пистолет в сейфе, оставить пистолет в сейфе, – пробормотала несколько раз Евгения. – Не переживай, Смолин, это я не с ума сошла, это я себя пытаюсь настроить на позитив. Точнее – на негатив. Позитив – это взять пистолет с собой и прострелить тебе голову. Дважды! Нет, даже трижды!

– Добрая ты, – всхлипнул в трубку я. – Человечная.

– Добрая-до-о-обрая! – пропела девушка. – Ладно, не тяни кота за причинное место. Встречаемся?

– Само собой, – я глянул в окно. Там моросил нудный октябрьский дождь и ветер трепал остатки листвы на деревьях. – Вот ты меня убить желаешь, а я ради тебя в сырость готов ехать. В самую что ни на есть слякоть. Не ценишь ты этого, Мезенцева, не ценишь.

– Через полтора часа в «Садовой галерее» на Сухаревской, – не среагировала на мой очередной выпад Женька.

– «Галерея» большая, – задумчиво заметил я. – Мне доводилось там бывать. Одних эскалаторов сколько! Час ходить будем – и не встретимся.

– Там есть ресторан «Пламя», – приторно-сладко проворковала оперативница. – Хорошее место, хорошая кухня, прямо-таки авторская. Хотя – о чем я? Откуда у тебя денежка на такое место? Ладно уж, давай в «Макдаке». Тебе там и привычней будет.

– Такую девушку – и в «фастфуд» вести? – еще слаще возразил я. – Да за кого ты меня держишь? Полтора часа – это овердофига времени. Успею заехать к нелегальным трансплантологам и продать почку. Так что пошли в «Пламя», лучше упасть в финансовую бездну, чем лицом в грязь в твоих глазах.

– Договорились, – прощебетала девушка и повесила трубку.

Вот зараза! И я сейчас не про деньги. Они у меня как раз есть. Их даже больше, чем мне нужно. Тоже вот странная вещь – раньше их не было, а желания были. Теперь деньги есть – а желания кончились.

Может, Светка тогда права была? Может, я и вправду человек без амбиций, устремлений и воображения?

Но то уже хорошо, что я, возможно, и не ошибся насчет непричастности отдела к моим неприятностям. По крайней мере – прямой. Худо-бедно, но я привык видеть в них если не друзей, то, как минимум, не врагов.

Ладно, надо такси вызвать и пойти побриться. Хотя это и не свидание, но все-таки нужно соответствовать.

Самое обидное – я опоздал. Не поспел к назначенному времени. Странное дело – вот вроде суббота, осень, погода такая, что хороший хозяин собаку на улицу не выгонит. Так откуда же пробки? Ну ладно я – понятно, куда еду. Но остальные-то куда? Чего им дома не сидится?

Постоял там, постоял здесь и в результате был в «Садовой галерее» только через два часа после нашего с Мезенцевой общения.

И, естественно, за это получил полагающуюся порцию сарказма. Сразу же, как только плюхнулся на стул с витыми ножками напротив Евгении, неспешно пившей вино из бокала с длинной и тонкой ножкой.

– Запыхался, бедный? – сочувственно произнесла она. – Понимаю. Небось, всех друзей обежал, денег на прокорм меня искал?

– Что-то вроде этого, – пропыхтел я. – Уфффф. Ты уже заказ сделала?

– Выбирала все самое дешевое, – печально вздохнула девушка. – Нет, я могла бы и сама за себя заплатить, но берегу твое самолюбие.

– Жень, шутка хороша один раз. Ну – два. Потом она уже не звучит. Серьезно.

– Да? – поджала губы Мезенцева. – Может, ты и прав. Надо поискать что-то другое.

– Ты заказ сделала? – переспросил я. – Просто в подобных местах мне бывать доводилось, тут обычно изрядно приходится ждать, пока приготовят.