– Нет, дело не в этом, – со вздохом призналась я. – Понимаете, мне кажется это несправедливым: занимать тело несчастной девочки. Она же не виновата, что родилась такой, а я отняла у неё семью, жизнь, тело. Имею ли я право?

Последнее время, я много размышляла об этом. Но так и не смогла найти ответ на мучающий меня вопрос. В глубине души, я считала, что никаких прав у меня нет. Слабоумная была девочка, или нет – это совсем не важно. Возможно, именно в этом проблема. Я не принимала это тело, как свое, вот и возникали случаи «кратковременной комы», как называл их Арбикус. Мало того, последнее время, находясь вне тела, я оглядывалась в поисках души Резы. Где та несчастная малышка, тело которой я заняла?

– Ты считаешь, что я в этом виновен? Виновен в смерти крестьянской девочки, которая прежде занимала это тело? – резко остановившись, спросил маг.

– Нет!

И это было правдой. Арбикуса я не винила. Он ведь изобрел такое «лечение» под страхом смерти. Неизвестно, что бы я делала на его месте. Маг несколько расслабился после моего ответа и пустился в объяснения:

– Как ты знаешь, способ лечения любой хвори зависит от причины, которая вызывает болезнь. В слабоумии все причины можно разделить на две части: те, которые возникли из-за проблем в  теле, и те, которые из-за болезни души. В старости частенько нарушается кровоснабжение или маноснабжение головы, поэтому пожилые люди впадают в маразм. Вылечить такое несложно, главное не только восстановить кровоток или маноток, но и понять, по какой причине он был  нарушен. Бывают проблемы у младенцев по той же причине. Восстанавливаем кровоток, убираем последствия нарушений, и ребенок здоров.

– Заболевания тела мне в целом знакомы. А какие могут быть проблемы у души? – вклинилась я в лекцию Арбикуса.

– Да какие угодно! В нашей жизни случаются всякого рода потрясения. Чаще всего эти проблемы накапливаются с детства. Их можно было бы избежать, но обычно, когда обращаются, исправить все это сложно. Бывает так, что душевная болезнь осложняется еще и телесными недомоганиями. Однако постепенно все наслаивающиеся друг на друга проблемы можно решить. Раньше проблемы нарушения психики быстро решались магами-менталистами, но теперь их мало, и они скрываются, – Арбикус заложил руки за спину и прошелся по комнате. – Есть еще множество разных нарушений, но самое плохое, когда в ребенка вселяется душа изначально нецелостная.

– Как это нецелостная?

– Осколок души, часть.

– Как такое возможно? Разорвать душу…

– Иногда из-за некоторых заклинаний или особых клятв, которые человек или нечеловек давал в прошлой жизни, душа разрушается.

– Что за клятвы? – у меня пересохло во рту. Я же клялась магу!

– К тебе это не относится, – Арбикус понял, о чем я подумала. – Речь идет о запрещенных клятвах. Они даются на древнем языке и привязывают обязательства к душе. В случае, если клятва не исполняется, душа после смерти тела может разрушиться. Обычно клятвы привязывают к телу, реже – к магической составляющей. Кстати, некоторые маги могут видеть и различать клятвы.

– Как это видеть?

– В магическом зрении это выглядит как нитка, которая связывает людей. Нити клятвы особенно хорошо заметны, когда человек умер. Они красного, оранжевого или черного цвета. Оранжевые – это те, которые приносил человек; красные – которые принесли ему; черные – это нарушение клятвы. – Арбикус остановился и нахмурился. – Так, о чем я хотел сказать?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– О болезнях души.

– А точно! Так вот, болезни души можно вылечить полностью или частично. Однако если это осколок души, то тут ничего не поделаешь, – маг развел руками. – Слепить душу заново нельзя.

– Так вы хотите сказать, у принцессы именно такой случай? – осенило меня.

– Совершенно верно! И у Резы, и у двух предыдущих девочек души как таковой не было, только часть. Так что переживать о том, что ты забрала жизнь крестьянки, не стоит. Она никогда не смогла бы жить нормально. Растительное существование – это мучение и для родственников, и для самой души. Ты просто избавила этот осколок от мук.

– И теперь эта часть души летает где-то тут?

– Нет. Я произвел обмен. Перед самой смертью заменил твою душу на осколок той, которая была у Резы.

И тут у меня возникла интересная мысль:

– То есть получается, души других людей тоже можно обменивать?

– Нельзя. Видишь ли, душа не может так просто занять другое тело. Есть связи тела и души, и они должны разорваться. Только тогда другая душа может вселиться в тело. Обычно связи сами истлевают через три-семь дней после смерти человека. Но такое тело, сама понимаешь, непригодно для вселения. Вот я и придумал использовать межмировой переход как большие ножницы. Кидаешь душу в портал, и все связи с телом мгновенно рвутся! Причем само тело живое!  – восторженно заключил маг. – Вытаскиваешь душу только что умершего или умирающего человека из другого мира, и, опять же, никаких связей с предыдущим телом. Вот такой обмен. И сейчас проблема в том, что новые связи души с телом никак не сформируются из-за твоих ненужных сомнений, Реза! Ты ни у кого не крала жизнь, ты избавила душу девочки от мучений.

Потом я много размышляла о том, что сказал маг. Старалась осознать, принять. И кое-что получилось. По крайней мере, я научилась предупреждать приступы. Предчувствовала, когда начнется очередной, и не давала этому случиться: «хваталась» за тело мысленно. А потом как-то само собой у меня получилось выйти из тела по собственному желанию. Произошло это не сразу.

Когда телу Резаэлли стукнуло пятнадцать лет, Арбикус женился. С его избранницей – леди Изольдой – мы не поладили сразу. Так получалось, что много времени маг проводил со своими учениками, а среди них только я была девушкой. Арбикус женился по расчету и, если откровенно, жену умной не считал. Как он говорил: «К её трескотне не стоит прислушиваться», однако ко мне он прислушивался и даже советовался, правда, нечасто. А однажды ляпнул, что леди Изольде надо бы поучится у меня терпению. Его неосторожная фраза дошла до нелюбимой жены, и наши отношения с леди перешли в негласное противостояние.

Изольда считала, что Арбикус изменяет ей со мной, и ничто не могло поколебать её уверенности. Однажды я даже притащила артефакт правды и рассказала, что не сплю и не спала с учителем, что любовницей стать не планирую и никаких видов на него не имею. Мне казалось, это должно погасить конфликт между нами, но не тут-то было. Изольда краем уха услышала, что иногда артефакт можно обмануть. Причем, как это сделать, она не вникала, просто решила, что я обманываю, а значит, виновна.