С ужасом я поняла, что «фен» начал работать наподобие пылесоса и меня засасывает. Если бы душа находилась в теле, то затянуло бы мгновенно, ведь черный зев застыл прямо над грудью. Но, осматривая эту штуковину, я зависла с противоположной стороны от «трубы пылесоса». И когда она заработала, сразу меня не втянуло. Однако с каждым мгновением сопротивляться было все сложнее, и, несмотря на все усилия, меня все ближе подтаскивало к «фену».

Счет шел на секунды. Нужно было что-то придумать, чтобы через пылесосный портал не попасть в гости к Ллос. Мозг за доли секунд сгенерировал безумное решение, но другого плана спасения у меня не было. Я «впечаталась» в свое тело, всеми силами приклеиваясь, привязываясь к нему. Боль нахлынула, скрутила мышцы, тело конвульсивно задергалось. Казалось, болит каждая клеточка. Из глаз брызнули слёзы. По-прежнему сопротивляясь засасывающей силе фенопылесоса, я старалась пошевелиться, но тело не слушалось, в голове будто взорвалась сверхновая, глаза ничего не видели.

Когда я почти отчаялась, рука резко, как у марионетки, поднялась и ударила по стенке жуткого артефакта. Время будто замедлилось. Меня выбило из тела, но зев «пылесоса» уже развернулся в сторону Гамаисы, она попыталась отойти, однако запнулась о мою лекарскую сумку. Нелепо взмахнув руками, эльфийка упала назад, ударившись головой о стену.

От её тела нехотя отделился серый, полупрозрачный сгусток и быстро влетел в трубу фенопылесоса. Артефакт со звонким, чпокающим звуком втянул душу и затих.

Гамаиса, мать твою! Громко и прочувствовано я выругалась, понося заносчивую эльфийку на чем свет стоит. Ладно, все хорошо закончилось. Сейчас вернется Эрэль, вылечит меня с помощью икринки, может быть, я даже моральную компенсацию с Айеари стребую. Так, надо вселяться обратно. Я выдохнула сквозь зубы, готовясь к боли, погрузилась в тело… и прошла его насквозь. Попробовала снова с тем же результатом. До конца не веря в случившееся, я зависла над телом и осознала, что умерла.

Вспомнилась вспышка головной боли и резкая потеря зрения перед тем, как меня выбило из тела. Похоже на инсульт, может быть, еще что-то, тут уже ничем не поможешь. Я обернулась к Гамаисе и вдруг увидела оранжевые и красные нити, которые окутывали тело и устремлялись вверх, вниз или в стороны.

Нити клятв? Незапрещенные клятвы привязываются к телу, а не к душе, и сейчас я видела, что некоторые нитки словно бы разъедает кислота, они буреют и расползаются. «Оранжевые – это те, которые приносил человек, красные, которые принесли ему, а черные – нарушение клятвы» –         вспомнилась лекция Арбикуса. Черных нитей я не увидела, значит, Гамаиса не нарушала клятв. А вот оранжевых и красных было предостаточно.

Учитель говорил, что эти нити хорошо видно, когда человек умер. Неужели эльфийка умерла? Тело не может жить без души, поэтому Гамаиса погибла, хотя не похоже, что она сильно ударилась головой. По крайней мере, недостаточно, чтобы умереть. 

Я осмотрела тело эльфийки, но даже шишки на голове не обнаружила. Жалко, такой материал пропадает. Была бы я жива, то попыталась бы выбить разрешение на изучение тела Гамаисы. Не думаю, что Айеари сопротивлялась. По разговору супругов было понятно, что главе клана поднадоела взбалмошная магичка. Эх, жаль, что моё тело нежизнеспособно…

И тут меня будто обухом по голове ударило! Тело есть! Скорее всего, портал между мирами работает так же, как и портал в гости к Паучихе – то есть обрубает все связи души с телом. И теоретически я могу вселиться в Гамаису. Связи с телом Резы у меня так и не окрепли, вполне возможно, что фенопылесос порвал всё, что оставалось. Надо попробовать!

Раз за разом я старалась зацепиться за тело эльфийки. Да, его прежняя владелица сумела нажить себе врагов, с которыми теперь предстоит разбираться мне. Судя по поведению недалекой эльфийки, этих недоброжелателей очень много. Да, глава клана будет недовольна убийством травницы, но ведь у меня появится возможность выжить! А жить мне хотелось. Кроме того, в теле Гамаисы я могу узнать, что случилось с Ивом, и спасти его, если дроу нужна помощь.

Ну же! Отчаянно, всей душой, всем существом я хотела вселиться в эльфийку. Никакие моральные сомнения не мучили. Очень символично: Гамаиса рыла мне яму, но сама туда угодила! Вон пускай чертей в аду у Ллос пугает. Или кто там в качестве прислужников? Пауки вроде, вот им теперь и будет свои капризы показывать гадина. Собаке собачья… хотя нет, не стоит собак обижать. Гамаисе гамаисья смерть!

Дверь часовни распахнулась, и в комнату, прижимая руку к сердцу, ввалился Эрэль. Выглядел он неважно. Лицо дроу будто бы посыпали мукой.

– Госпожа? – побелевшими губами произнес он.

Именно в этот момент я отрыла глаза.

А тут светло оказывается, ну, то есть для взгляда тёмной эльфийки светло. Тело затекло, затылок неприятно зудел, знобило, но в целом чувствовала я себя замечательно. Особенно по сравнению с тем, как было в теле Резаэлли. Я скосила глаза на алтарь, посмотрев на свое предыдущее пристанище. Побелевшее лицо, струйка засохшей крови под носом, стеклянный взгляд. Ужасное зрелище. Жаль, что все так произошло. Мне нравилось это тело, пусть заняла я его не по своей воле, но…

– Госпожа, – подал голос Эрэль. – Вы не умираете?

– Не дождетесь, – буркнула я и попросила,  – помоги встать, пожалуйста.

Белые брови мужчины чуть приподнялись, но он сразу скрыл свои чувства. Блин! Гамаиса никогда бы не сказала «пожалуйста»: у неё получались приказы, а не просьбы. Надо следить за своими словами и действиями и хотя бы попытаться изобразить истеричную барышню.

В этом теле я еще не освоилась, поэтому Эрэлю пришлось в буквальном смысле ставить меня на ноги. Я могла лишь отчаянно хвататься за его плечи. Так получилось, что лицо дроу оказалось прямо напротив моего. Мы замерли глядя друг другу в глаза. А он ничего такой, симпатичный: прямые брови, две вертикальных морщинки между ними, аккуратный нос, серые глаза. Ого, а у него, оказывается, нижняя губа проколота и маленькое колечко в самом углу рта. Раньше не замечала, поскольку к мужу Гамаисы не присматривалась, но теперь, когда… Твою ж кочерыжку! Я ж, получается, замужем, и сразу за двумя мужчинами!* От свезло так свезло…

А вдруг они станут у меня супружеский долг требовать? Хотя, наверное, не станут. Наполеонушка вообще от этого долга сбежал, да и Эрэль тоже, похоже, не в восторге от подобной перспективы. Как-то странно он на меня смотрит, как на бешеную собаку, будто решает сбежать или пристрелить, или сама отстанет.   

Кстати, надо понять, что случилось с Эрэлем, ему ведь явно было плохо. Может быть, сердце шалит или с легкими проблемы?

–  Кхм… – я постаралась слегка отстраниться от дроу, насколько это было возможно. – А что с тобой было?

– Когда?

– Только что. Когда ты ввалился в комнату.

– Я почувствовал, что вы умираете, госпожа. Брачная клятва начала истощаться, и… – он опустил глаза в пол, – это неприятные ощущения.