Получается, у дроу брачная клятва позволяет почувствовать все ли нормально с супругом? Хотя у него был такой вид, будто помирать собрался. Может, они с Гамаисой пара истинная? И если один помер, то другой тоже в скорости в ящик сыграет? Это ж магический мир, я читала, что тут такое возможно, но вроде бы только у драконов. Истинные, общность душ. Но ведь душ же, а не тел! Душа Гамаисы сейчас в паучьих кущах. Жалуется, наверное, богине на захват тела, собственности и мужей. Воображение нарисовало Гамаису, которая почему-то голосом Этуша вещала: «Все, что нажито непосильным трудом, все украла! Три магнитофона, три кинокамеры заграничные, три портсигара отечественных, куртка замшевая… и мужа тоже три!» Точнее, два мужа и один маг на контракте.

Губы сами собой раздвинулись в улыбку. Ой, Эрэль же не меня смотрит! Сейчас решит, что жена окончательно разума лишилась, надо Гамаису изображать и ни на что не отвлекаться.

– Помоги мне добраться до комнаты! – приказной тон вроде бы получился, – и сумку захвати.

– А что делать с телом травницы? Его ведь найдут. Скорее всего, человечку уже ищут. Я могу попытаться спрятать тело, но рано или поздно стражи порядка или королевская гвардия его обнаружат и все поймут.

Да, проблема. Что делать? Очень жаль, что мне придется отвечать за убийство самой себя. А что если не отвечать? Может быть, наоборот, повернуть дело так, будто бы ко мне перешла целительская магия от травницы, и теперь я могу колдовать? А для этого… Точно!

– Нет, прятать тело не надо. Наоборот, мы его предъявим проверяющим, если они придут. Подтащи меня к алтарю: ноги совсем не слушаются.

Эрэль просто сжал мою талию и чуть ли не на вытянутых руках перенес к телу. М-да, похоже, ему неприятно меня касаться. Хотя понять мужика можно: зуб даю, Гамаиса его истериками довела до того, что ему теперь на супругу смотреть противно, не то, чтобы касаться. Да и я сейчас хороша: пялилась на него и улыбалась, как ненормальная. Дроу хоть и считаются более развитыми, чем местные люди, до разводов почему-то не додумались.  

– Теперь сумку давай, расстегни, там порошок такой белый должен быть в желтенькой круглой коробке, – продолжала давать инструкции я. – Нашел? Хорошо, давай мне. Сам стой сзади – я на тебя обопрусь. 

То, что я задумала, теоретически могло получиться. Арбикус предполагал, что магия и её направленность – это свойства души, а не тела. Правда, не все так просто. По какой-то причине, магические способности передавались по наследству. Арбикус объяснял это тем, что тело должно быть генетически предрасположено к определенному типу магии. И если направленности тела и души совпадают, то человек может пользоваться магией. То есть целительские способности сейчас со мной, но предрасположено ли тело Гамаисы, и смогу ли я ими пользоваться – большой вопрос.

В своё время Арбикусу пришлось объяснять родителям Резы, откуда у них – людей без крохи магии – взялась одарённая дочь. В деревне все получилось само собой. Отец Резаэлли сразу придумал объяснение: оказалось, у него прабабка была колдуньей. Правда, судя по рассказам, специализировалась на проклятьях, а не на целительстве, но для не особенно понимающих людей такое объяснение сгодилось. Родители стали еще больше гордиться дочерью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Хуже было во дворце, когда маг вселил в принцессу душу девушки из Минска. У неё внезапно обнаружился большой магически потенциал, да еще и склонность к магии земли, хотя в королевском роду были проклятийники, воздушники, целители и огненные маги. Несколько ближайших поколений упор делали на три последних специализации. Мужчины владели либо огнем, либо воздухом, а в пару им подбирались либо целительницы, либо воздушницы. То есть принцесса могла унаследовать огнь, ветер, целительство, на худой конец, тёмную магию прабабки, но не земляную.

Перетряхнув архив, королева нашла какого-то далекого предка, у которого была магия земли, но все равно шепотки о том, что принцесса  неродная, продолжали гулять по дворцу. Расположения к девочке это не добавляло. Она и так там жила, как в террариуме, а после пробуждения ее способностей даже отец стал задумчиво на неё коситься, а потом и вовсе услал подальше. Жаль: общения с Еленой мне недоставало.

Так, хватит воспоминаний! Стараясь не смотреть на тело, я посыпала его порошком и зашептала заклинание, одновременно вкладывая силу. Получилось!

– Теперь тело пролежит еще дня три. Я замедлила процессы разложения.

– Это же… – ошарашено прошептал Эрэль.

– Да, это целительская магия.

Впрочем, я могла и не говорить: тело на алтаре окутывала полупрозрачная магическая пленка. Обычное замедляющее заклинание вместе с одноименным порошком используется довольно часто, когда, например, нужно доставить пострадавшего к специалисту, а времени было очень мало. Порошок, действуя в тандеме с заклинанием, замедлял обменные процессы и давал возможность получить помощь.

Так же это заклинание замедляло процессы разложения и могло использоваться для того, чтобы сохранить труп. И, главное, оно прекрасно подходило для демонстрации целительской магии. Не нужно обладать особым зрением, чтобы увидеть полупрозрачную, чуть мерцающую пленку, окутывающую тело.

Когда придут стражники, им можно продемонстрировать тело и показать пару целительских штучек, чтобы они поверили, что сама богиня Ллос наградила Гамаису способностями к исцелению. Маловероятно, что женщину, отмеченную благословением Великой Паучихи, запрут в темнице.

Идиотский план Гамаисы сработал, правда, совсем не так, как ей хотелось. Но, надо сказать, это был лучший выход из возможных. Нужно напирать на то, что я теперь отмечена благословением Ллос и являюсь доказательством того, что для богини нет ничего невозможного. Даже светлой магией она наделить может.

– Тело надо вынести отсюда – остаточные эманации тёмной магии разрушают целительские заклинания, – Эрэль высказал здравую мысль.

– Да, только сначала вынеси меня.

После колдовства накатила такая слабость, что даже стоять на ногах удавалось с трудом. А Эрэль – молодец: хозяйственный. Видя, что я не в состоянии, он, бережно закрыв крышку, положил  баночку с порошком на место, повесил сумку на плечо, а потом подхватил на руки меня. Быстрым шагом перенес в большую спальню и уложил на кровать.

– Куда положить тело?

– Решай сам.