– Мира, – поправила Антонина Петровна. – Хорошенькая девчонка у них получилась. Не понятно только в кого.

– Они уехали, мне лет пять-шесть было. В школу точно не ходила еще, – пыталась вспомнить Ксюша.

– Да, развелась она с ним, не будь дурой.

Я отметила, как быстро в ходе истории жена Буханкина избавилась от клейма дуры.

– А дом?

– Вот уж не знаю, как они там все порешали. Она с дочерью в квартиру на Одоевского переехала, была у Буханкиных и такая. Говорят, роскошная, точно дворец. Но сама не была, врать не буду.

– А сам он?

– Попробовал жить тут, да не жилось.

– Без семьи? – уточнила я.

– А я с ним не то что детей не крестила, чаю за одним столом не пила. Так что тут, авось. Ольховым твоим виднее. Небось поделился с покупателями, чем ему дом не мил.

– Думаете, дело в доме?

– А в чем? Если он от него поспешил избавиться?

– Тоска по родителям заела, наверное? – начала я рассуждать вслух, рассчитывая, что старушка подхватит мою мысль, но она молчала. – Он же вырос тут. А может, супруга не просто так его оставила?

– На блуд намекаешь?

Я молча пожала плечами.

– На него-то не позарился бы никто. А она могла, конечно.

– То есть она это, – начала было Ксюша, но осеклась. – Прямо у них дома того самого? Буханкин их застукал и все? Жену выгнал, а сам тут жить не смог?

– Любовных романов, поди, много читаешь?

– Ничего я не читаю, – обиделась девчонка.

– А надо читать-то.

«Вы бы определились со своим отношением к чтению», – мысленно посоветовала я старушке, а вслух сказала:

– Вы удивились, что он решил продать дом?

– Нет, – ответила она, не раздумывая. – Я бы там тоже жить не стала.

– Почему? – хором спросили мы с Ксюшей.

Антонина Петровна поднялась, убрала сканворд со стола к швейной машинке, хлопнула себя по бокам и сказала:

– Что-то мы с вами заболтались. Суп, поди, остыл. Ксеня, накрывай на стол, будем обедать.

– Так рано, – возразила она.

– Одни мослы торчат, – покачала головой старушка.

– Мослы… что?

– Кости, – вклинилась я.

– Говорю же, книжки читать надо.

– Сейчас таких слов в книжках не пишут.

– А ты старые читай.

Воспользовавшись небольшой перебранкой, я выскользнула из-за стола и направилась к двери, которая вела в кухню, с намерением оттуда покинуть дом. В конце концов, на обед нас ждала Лионелла.

Взгляд мой скользнул по стене с фотографиями, что висели над кроватью хозяйки. Одно лицо вдруг выделилось на фоне множества других. Повеяло чем-то знакомым и при этом очень далеким.

«Наверное, Антонина Петровна в молодости», – сказала я себе, уговаривая более не задерживаться в доме, разглядывая чужие портреты на стене. Чего доброго, усадят есть суп. Тем более что, по мнению хозяйки, мослы в этой комнате торчат не только у Ксюши.

– Рада была провести с вами время, – начала я откланиваться. – Надеюсь, не помешала.

– Надейся, – хмыкнула Ксюша и тут же добавила, поняв, что это ее шанс: – Я с ней пойду. Мать ждет.

Старуха покачала головой, молча проводила нас в сени. Дождалась, пока мы обуемся, и сунула в карман длинного черного пуховика девчонки сложенные трубочкой купюры.

– Книжку купишь? – кивнула я на карман, когда мы с Ксюшей выходили из палисадника.

– Нож, – ответила она и быстро зашагала в сторону своего дома.

Я стояла, глядя ей вслед и гадая, как относиться к ее ответу.

Мне не терпелось поделиться своими впечатлениями с кем-то. Я очень надеялась, что Клим ждет меня у Ольховых. Натирая подоконники в доме Ветровой, я то и дело поглядывала в окна, надеясь увидеть, как он возвращается. К слову, ничто не мешало ему войти во двор с любой другой стороны.

Уже на пороге я услышала голос Клима. Он доносился из гостиной. Едва успев раздеться, я поднялась наверх. Взгляд непроизвольно устремился к часам с кукушкой. Я вспомнила, как проснулась сегодня ночью, и съежилась.

Клим сидел на диване возле журнального столика, напротив него – Виталий.

– Есть новости? – догадалась я.

– Не особенно, – отмахнулся хозяин.

– Сегодня ночью Виталию на электронную почту пришло письмо. Всего два слова: «Она умрет».

– Пока не удалось отследить, откуда отправили сообщение, – объяснил Ольхов.

Я хотела было предложить обратиться к Димке, но вовремя вспомнила, что сам Виталий тоже не лыком шит. И все же одна голова хорошо, а две лучше.

– Наши в курсе, – вовремя вмешался Клим.

– Ясно, – только и сказала я, опускаясь на диван рядом с ним.

Гладкая кожаная поверхность мебели показалась вдруг ужасно холодной.

– Она… – я набрала полные легкие воздуха. – На камне значилась дата рождения Дарьи. Опять же, кукла. Будто угрозы больше направлены в ее адрес, нежели в ваш.

– Да, – не стал отрицать Ольхов. – Похоже, что так.

– С этим нужно идти в полицию. – Я посмотрела на Клима.

– С чем? – усмехнулся тот. – Кто-то просто ошибся символом, вводя адрес электронной почты. Примерно такое объяснение мы услышим.

Ольхов молча кивнул и уставился куда-то в пол.

– Даша знает? – спросила я, понизив голос.

– Пока нет, и не стоит ей говорить. Кажется, она от куклы еще не отошла.

Я прекрасно понимала его мотивы и в то же время на месте Дарьи, пожалуй, хотела бы иметь полную картину происходящего.

– Вы слышали часы сегодня ночью?

Ольхов не поднял взгляда, будто вопрос был адресован кому-то другому, мне даже пришлось его повторить.

– Что? А… нет, не помню. Я довольно крепко сплю. Но какое это имеет значение?

Не веря, что произношу это вслух, я выпалила:

– А что, если кукушка и послания связаны? Сегодня ночью она довольно продолжительно надрывалась… Получается, что почти в то же время вы получили письмо с угрозой.

– Это что-то из разряда сверхъестественного? – уточнил Ольхов, вскинув брови.

– Забудьте, – обреченно вздохнула я. – Не знаю, что на меня нашло. Хочется поскорее найти объяснение всему…

– Разумное, – дополнил Клим, выразительно на меня взглянув.

Пожалуй, вопрос про часы следовало адресовать Даше, но никак не Виталию.

Мы еще немного посидели в гостиной, изредка перекидываясь короткими фразами. Наконец мы с Климом спустились вниз.

– Значит, Димка в курсе, – подытожила я.

– Да, уже работает над вопросом.

– Ты был у них?

– Нет.

Ответ был коротким и продолжения не предполагал.

– Нам пора собираться, если мы хотим приехать вовремя. Лионелла не терпит опозданий.

– Я вызову тебе такси, а сам останусь здесь.

– Думаешь, что наш злодей может перейти от угроз к реальным действиям?

– Не стоит недооценивать противника, даже если он кажется тебе шутом.

Передо мной вдруг отчетливо возникло изображение карты Джокера в шутовском колпаке с неестественной улыбкой в половину лица. Что сейчас имел в виду Клим? Отправителя нелепых угроз или Максимильяна? Уточнять я не стала.

– Я недолго. Узнаю, какой информацией удалось разжиться Димке, и вернусь.

– Не торопись, я справлюсь.

– Не сомневаюсь, – ответила я и с трудом удержалась от внезапно возникшего соблазна прильнуть к нему и поцеловать на прощание.

К «дому с чертями» я отправилась на такси, действительно опасаясь навлечь на себя гнев старухи за опоздание. До назначенного времени оставалось всего минут пять, но я все равно не торопилась выходить из