На концертном варианте альбома Гэри Йадмен возвращается к своей роли конферансье, но как бы в замедленном движении. Как и в первом случае, его реплики сильно отредактированы.

IN THE FLESH (Уотерс)

Прибыв на концерт, Пинк воображает себя лидером фашистской партии, который обращается к делегатам съезда…

История возвращается к той же самой точке, с которой началась, и песня повторяет открывающую альбом композицию (обратите внимание на отсутствие вопросительного знака в заглавии).

Хаммонд-орган звучит в исполнении Фредди Мэнделла, Боб Эзрин играет на синтезаторе, Джеймс Гатри отвечает за секвенсор, партию вокала вновь ведет «псевдо-Beach Boy» Тони Теннилл. В использованной в фильме версии – без гитары и ударных – поет (или, скорее, кричит) Боб Гелдоф.

Явно представляющие собой художественный вымысел, тексты этой и двух последующих песен нередко брались на вооружение теми жалкими личностями, которые в реальной жизни исповедуют подобные взгляды: дело дошло до того, что в Ливерпуле в 1987 году расистские граффити сопровождались изображениями скрещенных молотков – логотипа, использованного в фильме. Даже многие из бритоголовых (настоящих), снимавшихся в этой сцене в качестве массовки, не поняли, что Гелдоф только играет роль. Так или иначе, во время своих сольных туров Роджер Уотерс исполнял эту композицию с явным удовольствием.

RUN LIKE HELL (Уотерс / Гилмор)

Диско в исполнении Pink Floyd.

С первого прослушивания эта композиция, с ее минималистичным вступительным дуэтом баса и гитары и с четким, дискотечным, почти военным темпом 2/4, кажется чересчур простой, но подобный ритм идеально подходит для столь зловещего текста, как это прекрасно понимал Роджер Уотерс.

На первых сценических представлениях «The Wall», где композиция служила музыкальным фоном очередного полета надувной свиньи, довольный Уотерс иногда объявлял ее как «Run Like Fuck», посвящая «всем ненормальным параноикам в этом зале» или высмеивая их ежевечерне свежей тирадой. В версии, представленной на концертном альбоме «Is There Anybody Out There?», имеется атональная импровизация, которая начинается примерно в 4:45. Она сопровождается вокализом Уотерса, звучащим так, словно мы вернулись назад, во времена концертного исполнения «Ummagumma».

Вошедшая в фильм версия укорочена, хотя эту композицию особо полюбил Дэвид Гилмор, сочинивший музыку во время работы над своим сольным альбомом в 1978 году. Он выступал с нею в ходе сольного турне 1984 года, и она также звучит на видео «Columbia Volcano Concert». Pink Floyd включили ее в программу тура 1987–1989 годов и в Небуорте в 1990 году, причем версия, записанная в ноябре 1987-го в Атланте, была затем издана в качестве би-сайда к синглу «On the Turning Away». Роджер Уотерс ответил выпуском «Potsdamer Mix» этой же дорожки в качестве би-сайда концертного сингла «Another Brick In the Wall», записанного во время берлинского шоу. По-настоящему кошмарная танцевальная версия с подклеенными «живыми» аплодисментами.

Инструментальные фрагменты были использованы в саундтреке к «La Carrera Panamericana», и песня вновь звучала в туре Pink Floyd 1994 года, когда вокальную партию Уотерса исполнял Гай Пратт. Строчку «…отправим тебя матери в картонной коробке» он всякий раз менял на «…отправим тебя в Нью-Йорк» или в какой-либо другой город, где в тот момент выступала группа. Во время заключающего турне концерта он спел: «…отправим меня обратно к Гале» (в виду имелась его жена Гала Райт, дочь Ричарда). Иногда Гилмор отваживался пошутить на этих концертах, играя во время вступительной части узнаваемые риффы чужих песен.

WAITING FOR THE WORMS (Уотерс)

При помощи мегафона Пинк описывает путь марша правых, который пролегает по заселенным этническими группами районам Лондона, к Гайд-парку…

Обратите внимание на странный смех, раздающийся в правом канале примерно в 2:24.

В записанной Роджером Уотерсом оригинальной демо-версии альбома композиция носила имя «The Worms» («Черви») – символ морального и психического разложения – и играла куда более заметную роль в общем повествовании.

STOP (Уотерс)

Пинк наконец задается вопросом, во что же он превратился.

На альбомном варианте песню исполняет Роджер Уотерс, которому аккомпанирует Боб Эзрин за роялем. Остальные участники группы отсутствуют. Продолжительность дорожки в оригинале – тридцать пять секунд, но CD-издание 1994 года указывает всего тридцать (тридцать одна – на версии в коробке «Shine On»), что делает ее самой короткой музыкальной композицией, записанной группой за всю ее историю.

В фильме единственный куплет песни читает Пинк – из тетради с собственными стихами. Он произносит и другие стихотворные строки; некоторые из них всплывут впоследствии на «Your Possible Pasts» из «The Final Cut» и на «5:11 AM (The Moment Of Clarity)»)на сольном альбоме Уотерса «The Pros And Cons Of Hitch Hiking».

THETRIAL (Уотерс / Эзрин)

Чтобы спастись, Пинк отдает себя под суд. Он сам себе обвинитель, судья и присяжные. Единственное возможное наказание, в котором заключено его спасение, – уничтожить стену, трезво взглянуть на свое положение и возобновить общение с окружающими. Истошный крик, сопровождающий сокрушение стены, дает понять, что это вовсе не такая уж и простая задача…

Песню, сочиненную совместно с Бобом Эзрином, который вновь играет на рояле в отсутствие Ричарда Райта, Уотерс напевает в стиле оперетты, а-ля Гилберт и Салливан. После замечания судьи, что его переполняет желание опорожнить кишечник, чей-то голос кричит: «Давай, судья! Устрой заседание!»

В Берлине Тим Карри исполнил роль обвинителя, Томас Долби – учителя, Альберт Финни – судьи, Марианна Фэйтфулл – матери, а Уте Лемпер – жены.

OUTSIDE THE WALL (Уотерс)

Коду альбома, звучащую вместо выхода «на бис», лучше всего описывают собственные слова Роджера Уотерса: «Эта последняя песня говорит – ну вот и все, вы увидели шоу. Это все, на что мы способны. Но на самом деле это были не мы. Мы – вот они. Мы