Мужчины взглянули друг на друга. Ни один из них не улыбнулся.

“Старик совершил ошибку, – подумал Эдон, – нужно было убить этого Холлиза еще тогда, когда убрали Лютера”.

Эдон знал, что Феликс понял его правильно. Еще не все потеряно.

Разумеется, они найдут способ скрыть это от Барбары, прекрасной, любящей, заботливой хозяйки дома.

Было уже совсем темно, и Тернер заявил, что непременно проводит Джей до двери пансиона миссис Долл.

Ей хотелось думать, что это чрезмерная предосторожность, однако она хорошо понимала предостерегающие слова записки о возможной слежке и прослушивании телефонных разговоров. Джей не сказала об этом Тернеру, боялась признаться в этом даже себе, но у нее возникло смутное ощущение нарастающей опасности.

Джей решила войти в дом через заднюю дверь. Открыв калитку заднего двора, Тернер обнял ее за талию, и она не воспротивилась этому. Ей нравилось чувствовать его сильную руку.

Заднее крыльцо было выкрашено белой краской и украшено затейливой резьбой. На каждой ступеньке лестницы стояли широкие керамические горшки с пышными маргаритками. Над дверью висел большой венок из искусственных цветов с сидевшими на нем пластиковыми малиновками и еще какими-то певчими птичками. Перед дверью лежал коврик с изображением девочки в соломенной шляпе, поливавшей цветы из лейки.

Чтобы достать из сумочки ключ, Джей неохотно высвободилась из объятий Тернера.

– Ну, здесь я уже в полной безопасности, – улыбнулась она. – Спасибо, что проводили.

Ему следовало бы попрощаться и уйти, однако он продолжал стоять рядом с ней.

– Вкус миссис Долл не отличается изысканностью. Во всяком случае, если судить об этом по оформлению заднего двора, – усмехнулся Тернер. – Внутри так же безвкусно?

– Еще хуже. Мне приходится спать с куклами.

– Пожалуй, им повезло больше, чем мне.

Джей сунула ключ в дверную скважину, и тут Тернер накрыл ее руку своей и мягко отвел от двери, оставив ключ в замочной скважине. Он повернул девушку к себе лицом.

– Это место выглядит не более надежным, чем коробка от конфет. Неужели вы и впрямь чувствуете себя здесь в полной безопасности?

Сердце Джей учащенно забилось. “Нет, только не сейчас!” – подумала она, стараясь унять радостное волнение. Но не тут-то было! Возбуждение не ослабевало.

– Ни один уважающий себя грабитель не станет пачкать руки, чтобы залезть в этот розовый домик, – беспечно отозвалась она.

Тернер притянул девушку к себе.

– Мне было бы куда спокойнее, если бы вы оказались теперь в действительно надежном месте.

“В твоем гостиничном номере?” – подумала Джей.

– Например, у меня в номере, – секундой позже вымолвил Тернер.

– Мне и здесь хорошо.

– Со мной будет еще лучше.

Это точно! Гораздо лучше! И безопаснее!

– Нет, я останусь здесь.

Когда Тернер склонился над ней, Джей невольно потянулась к нему.

Прикосновение его губ, сначала мягкое и осторожное, вскоре стало настойчивым, страстным, ищущим ответной ласки. В Джей нарастало желание. Когда она обвила руками Тернера за шею, он тихо застонал и его руки проскользнули под ее жакет.

В окнах кухни внезапно вспыхнул яркий свет. Одновременно загорелись и желтые фонари заднего крыльца. Джей испуганно отпрянула от Тернера.

Задняя дверь распахнулась, и на пороге появилась Брайт все в том же блузоне с медвежонком на животе. Выставив вперед свой большой живот, она положила на него руки.

– Мне показалось, кто-то пытался войти через заднюю дверь. – Она окинула взглядом Тернера и Джей.

Подняв глаза на Тернера, Джей смутилась – у него на губах остался след ее губной помады.

– Спокойной ночи, – сказала она ему. – Мне нужно еще кое-что сделать… несколько телефонных звонков…

– Разумеется, – невозмутимо отозвался Тернер. – Если будете звонить матушке, передайте от меня привет.

– Я подумала, ваш ключ сломался и вы не можете открыть дверь, – объяснила Брайт. – И решила посмотреть, что случилось, пока бабушка не проснулась.

Джей испытывала ужасную неловкость, но Тернер, наклонившись к ней, безмятежно чмокнул ее в щеку.

– Увидимся утром.

– Хорошо. – Джей вынула свой ключ из замочной скважины и быстро вошла в дом.

– Извините, если помешала, – фыркнула Брайт, запирая за ней дверь и задвигая засов. Ее лицо выражало злобное удовлетворение.

Проигнорировав эти слова, Джей спросила:

– Мне кто-нибудь звонил?

– Нет. – Брайт нахально оглядела Джей с ног до головы. – А он ничего, – кивнула она в сторону запертой двери. – Собираетесь трахаться с ним?

– Не надо так говорить, – вспыхнула Джей.

– Это почему же? – засмеялась Брайт. – Теперь я на собственном опыте знаю, что это такое!

Несколько мгновений они смотрели друг на друга – женщина с размазанной помадой на губах и девушка с исковерканной судьбой.

– Послушай, – мягко сказала Джей, – не старайся казаться круче, чем ты есть на самом деле.

Брайт вздернула подбородок и сурово поджала губы. Но в следующую секунду, к изумлению Джей, глаза ее наполнились слезами и она побежала по коридору. Легко, как ребенок, которым, в сущности, еще и была.

Эдон Мобри был вне себя от ярости, и это должно было насторожить Лабони.

Но он не испугался гнева Эдона Мобри. Последнее время Лабони кожей чувствовал, что возрастающая слабость пожирает шефа, как раковая опухоль.

Власть досталась Эдону незаслуженно. Он женился на Барбаре. Так пусть пошумит, все равно он целиком и полностью зависит от действий – а не пустых слов – Лабони. Старый доктор – совсем другое дело. Однако и он не вечен. С каждым годом Хансингер все неотвратимее приближался к могиле, и все окружающие прекрасно понимали это.

Лабони старался ничем не выказать презрения к Эдону. Он смотрел на свои ботинки, чертя пяткой на гравии незатейливые узоры.

– Я только что вернулся в город, – цедил Эдон сквозь зубы, – пришел домой, уверенный в том, что эта проблема уже решена за время моего отсутствия, и что же я узнаю?

– В них стрелял Бобби Мидус, – спокойно ответил Лабони, продолжая разглядывать свои ботинки. – Он был один.

– Какого черта?! – взорвался Здон.

– Наверное, так он хотел предупредить их, чтобы не лезли куда не надо, – пожал плечами Лабони, и в его голосе прозвучала ироническая нотка.