– Чёрт с тобой, – нехотя сказал он Кошкину. – Дуй до своих танков.

Кошкин тут же вскочил:

– Кайрат! Василий! Быстро!

Все мгновенно бросились к выходу.

* * *

Кошкин и механики-водители под градом пуль, пригнувшись, быстро побежали к танкам. А вот лейтенант Мизулин без всякой команды кинулся совсем в другую сторону.

– Куда?! – бросил вдогонку Кошкин.

– Я сейчас. Начинайте без меня!

Лейтенант бежал, совершая точно такие же скачки из стороны в сторону, как на стрельбище НКВД во время учений. Пули свистели над его головой. Они были не прицельные, но зато такие могли случайно попасть в любого человека, как бы он ни передвигался.

Трассирующие пулемётные пули рикошетили по броне танка и зло визжали, словно сердились, что не могут найти себе жертву.

Пётр бежал в сторону сарая, в котором сидела Лида. Подскочив к двери, он подобрал с земли большой камень и одним ударом отворил её, схватил испуганную девушку за руку и потащил к выходу.

– Куда мы? – крикнула она.

– На пляж.

В других обстоятельствах, шутка могла бы показаться вполне уместной, но не сейчас… Очередь прошила сарай. Петр упал на Лиду, закрывая её своим телом. Затем он вскочил и снова потащил её к выходу. И тут одна из пуль попала ему в левое плечо, немного пониже ключицы. Лейтенант пошатнулся. От резкой боли он даже не попытался выстрелить в ответ. В кого было стрелять, в пыли и грохоте было совершенно не видно… Да и стрелять было не из чего…

* * *

В это время Кошкин и Кайрат уже забрались в танк, и Михаил Ильич запустил двигатель.

– Насчёт из башенного шмальнуть, это ты, Кайрат, вовремя набрехал. Жаль только, что и правда жахнуть нечем. А сейчас бы это ох как не повредило.

– Почему набрехал? Сейчас поищем, Михаил Ильич, – отозвался Кайрат.

После этого он откуда-то из недр танка вытащил снаряд.

– О! Гляди-ка! Нашёл…

Кошкин не поверил своим глазам:

– Это ещё откуда? Зачем ты его с собой взял?

– Да, подумал… Может, салют когда дадим. Или ещё зачем.

– Ну ты, брат, даёшь…

Кайрат, хоть он и был механиком-водителем, ловко зарядил танковое орудие.

После этого танк медленно развернул башню, разрывая маскировочный брезент и роняя с брони поклажу.

Конечно, башню можно было поворачивать электромотором, но в данной экстремальной обстановке об этом было забыто, и крутили вручную рукояткой. И отлично получилось, а то электроповоротом ещё надо было уметь пользоваться, а тут была дорога каждая секунда.

Гоззо отлично видел, как танк поворачивает башню в его сторону. Потеряв дар речи, он попытался жестами привлечь внимание пулемётчика. Напрасно! Гоззо попробовал одним прыжком уйти в сторону, но это ему мало помогло. Ба-бах! Ствол пушки выбросил сноп пламени. Остро запахло пороховым дымом. Расстояние было небольшое, и на месте пулемётного гнезда взметнулся фонтан земли, и укрытие диверсантов в мгновение ока превратилось в ад кромешный, в котором выжить было совершенно нереально.

Уцелевшие к тому моменту бандиты отметили этот удачный выстрел радостными криками, а потом усилили огонь. Через некоторое время получил пулю в грудь один диверсант, потом упал замертво второй…

Последний из диверсантов, видя, что его окружают, бросился бежать в лесную чащу. Он бежал долго, сам не зная куда. Потом, зацепившись за обгорелое дерево, лежавшее поперёк дороги, он упал и в эту минуту увидел возле себя просторное дупло. Он вполз в него, а через несколько минут, отдышавшись и оправившись от страха, он услышал несколько выстрелов и чей-то крик недалеко от себя: «Ищите его, он не должен уйти!»

Пролежав долгое время и не слыша более никакого шума, уцелевший диверсант решился выбраться из дупла. Потом он долго оглядывался по сторонам, прислушивался и, наконец, не замечая больше никакого шума, направился к той поляне, на которой были оставлены лошади так называемых «геологов».

Операция, подготовленная Гоззо, с треском провалилась.

* * *

В это время в находившейся неподалёку деревне по улице нёсся на велосипеде милиционер в синей форме.

Бросив велосипед возле избы, выполнявшей функцию милицейского участка, он устремился к телефону, который настойчиво надрывался уже несколько минут.

Запыхавшийся милиционер поднёс трубку к уху.

– Не могу знать, товарищ капитан! Слышу, конечно.

Потом он несколько минут лишь испуганно кивал головой, потому что его начальник на другом конце провода осыпал его такими ругательствами, что бедный служитель порядка не знал, куда и деваться.

– Да что я могу один? – попытался вставить милиционер. – Там пальба такая… Как будто врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»…

Видимо, крики на другом конце провода продолжились, а закончилось всё жалким вопросом:

– Так а мне что делать-то?

Наконец ругательства стихли, и после секундного молчания милиционер нервно улыбнулся и сказал:

– Подкрепление – это другое дело. Конечно. Так точно. Жду.

* * *

Логово бандитов дымилось после штурма, а оставшиеся в живых люди Маркина пытались навести хоть минимальный порядок.

– Классно ты саданул! – восхищённо сказал Кошкин, обращаясь к Кайрату. – Где так научился?

– Учили нас хорошо. Правда, основной упор в училище делался на вождение танка, связь с командиром и обслуживание двигателя. Но и на полигон тоже возили, а там заставляли преодолевать препятствия, менять траки.

– И много стреляли?

– У нас там были как неподвижные, так и движущиеся фанерные мишени. Для них мы специальную узкоколеечку соорудили, а в блиндаже установили моторчик, который их перетаскивал[37].

– Здорово придумали!

– Главное было не перепутать бронебойные и осколочно-фугасные. А в остальном всё просто: толкнул снаряд в казённик и выбросил гильзу через люк, чтобы не надышаться пороховыми газами.