Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Говорить буду я. А ты просто стоишь рядом и молчишь, ясно? — с нажимом повторяет она, заглядывая в лицо Энид, с которого схлынули все краски. — Никаких комментариев и никаких вопросов. Мы просто приехали посмотреть дом.
— Да-да, я поняла… — бормочет та, заправляя за уши тщательно уложенные белокурые локоны.
Они выходят из машины — Уэнсдэй аккуратно разглаживает несуществующие складки на строгом деловом костюме, поправляет и без того идеально гладкий пучок и первой переходит дорогу, направляясь к нужному коттеджу. Энид семенит следом, громко цокая по асфальту тоненькими низкими каблучками.
Оказавшись на пороге, Аддамс для вида негромко стучит в дверь.
Ответа ожидаемо не следует.
Постаравшись придать своему лицу относительно приветливое выражение, она с наигранной растерянностью озирается по сторонам, сканируя обстановку.
На соседнем участке парочка детей пинает мяч прямо на газоне, на террасе одноэтажного дома через дорогу молодая женщина читает книгу, а ещё через несколько домов пожилая леди возится над пёстрой клумбой с гортензиями.
Вот и подходящий вариант — как правило, подобные дамочки знают все сплетни о соседях за последние три десятилетия.
— Мэм, прошу прощения, — усердно стараясь выглядеть дружелюбной, Уэнсдэй подходит к пожилой даме и останавливается на границе между идеально подстриженным газоном и безупречно чистой подъездной дорожкой. Энид покорно следует за ней словно молчаливая тень. — Вы не поможете нам?
— Да? Чем же? — женщина поднимает голову, заслоняя лицо от палящего солнца рукой в грязной хозяйственной перчатке. На вид ей около пятидесяти. Из одежды — домашняя футболка и спортивные штаны с вытянутыми коленками, но на запястье красуется увесистый золотой браслет, буквально кричащей о высоком достатке его обладательницы.
— Меня зовут Маргарет Уилсон, я из риэлторского агентства «Беллами и Беллоуз». А это моя клиентка — Рози Дэниэльс, — Аддамс с готовностью и без запинки выдаёт заранее отрепетированную ложь. Деловито поправив пиджак, она указывает в сторону злополучного дома небрежным взмахом руки. — Понимаете, у нас назначена встреча с хозяевами вон того дома. Насчёт продажи… Но, к большому сожалению, я случайно удалила их номер телефона. Вы не знаете, как с ними можно связаться?
— Хм… Продажи? — с сомнением переспрашивает женщина, переводя задумчивый взгляд с пустующего двухэтажного коттеджа на Уэнсдэй. — Наверное, это какая-то ошибка. В том доме уже минимум полгода никто не живёт.
На долю секунды Аддамс успевает показаться, что весь план потерпел крах — но потом пожилая леди тяжело вздыхает и продолжает.
— Этот кошмарный человек всё-таки умудрился довести бедняжку Мэдди до нервного срыва… А теперь ещё и дом её решил продать. Как будто своих денег мало, — женщина неверяще качает головой, уставившись на раскопанную клумбу. — А я ведь предупреждала её, что он мерзавец. Ещё много лет назад, когда они только поженились. Но кто меня слушал…
— Простите, не совсем понимаю вас, — с наигранной растерянностью вворачивает Уэнсдэй, выдавив слабое подобие улыбки.
— А вообще… знаете, что?! — с неожиданной злобой восклицает пожилая женщина, резко подскочив на ноги. — Передайте мерзавцу Винсенту, что у него ничего не выйдет! Пусть он запер несчастную Мэдди в психиатрической лечебнице, он не сможет отобрать у неё дом! И живо убирайтесь с моего газона, пока я не вызвала полицию!
Любопытно. Даже очень.
Винсент. Это имя она уже видела прошлой ночью — в графе «родители» в личном деле профессора Торпа, когда как сведений о матери там указано не было. И на простое совпадение это нисколько не похоже.
И хотя Синклер, окончательно перепугавшись упоминания полиции, настойчиво тянет её прочь, Аддамс решает задать последний вопрос — чтобы окончательно подтвердить и без того очевидные догадки.
— Вы говорите о Винсенте Торпе? — уточняет она, отступив на шаг назад и прожигая разгневанную женщину пристальным взглядом. У Энид вырывается вздох изумления, но, к счастью, блондинке хватает ума промолчать.
— Ну разумеется! — рявкает леди, багровея от злости. — Это же он вас подослал! Так и передайте ему, что он ничего здесь не получит!
Зато сама Уэнсдэй получила здесь немало.
Уголки вишневых губ дёргаются в подобии улыбки — на этот раз вполне искренней.
— Немедленно объясни мне, что тут происходит, черт побери?! — рассерженно шипит Синклер, как только они отходят на значительное расстояние. — Кто такой этот Винсент Торп?
— Неважно, — Аддамс не терпится поскорее оказаться в одиночестве, чтобы спокойно проанализировать полученную информацию. Но уже и без этого предельно ясно, что отец Ксавье некогда был женат на хозяйке злополучного дома. И вероятнее всего, эта самая «несчастная Мэдди из психиатрической лечебницы» и является матерью профессора. Потому в его личном деле и нет о ней никакой информации — подобное пятно на репутации могло бросить огромную тень на личность преуспевающего преподавателя…
— Нет, ты расскажешь мне всё! — горячечно восклицает Энид и бесцеремонно дёргает Уэнсдэй за плечо, отвлекая её от мыслительного процесса. — Почему у них с твоим бойфрендом одинаковые фамилии?! Он отец или брат, или кто?! Матерь Божья, куда ты опять ввязалась?!
— Торп мне не бойфренд, — Аддамс довольно грубо вырывает руку из железной хватки блондинки, наградив ту уничижительным взглядом исподлобья. — А всё остальное тебя не касается.
— Ты его подозреваешь, да?! И поэтому с ним спишь?! — соседка внезапно демонстрирует удивительную проницательность. Её можно было бы даже похвалить за догадливость — если бы только Синклер не верещала как резаная на всю улицу.
— Живо заткнись.
Уэнсдэй практически силой заталкивает чрезмерно эмоциональную подругу в машину и захлопывает дверь. Но как только она садится за руль и сдёргивает чёрную резинку с тугого пучка, позволяя смоляным прядям рассыпаться по плечам, допрос возобновляется с новой силой.
— Нет, это уму непостижимо! — блондинка верещит так оглушительно, будто её режут скальпелем без анестезии. — Я даже успела порадоваться, что у тебя наконец-то появилось подобие нормальных отношений, но такое… Если ты и правда его подозреваешь, мы должны сказать полиции! И ты не должна оставаться с ним наедине!
Аддамс раздражённо закатывает глаза, всем своим видом демонстрируя отношение к происходящему, и заводит машину.
Но неугомонная соседка никак не желает уняться — бурная тирада продолжается.
— Господи, а если твой бойфренд и вправду маньяк… — голубые глаза широко распахиваются. Как и губы, накрашенные нелепым малиновым блеском. Энид умолкает на пару секунд, жадно хватая ртом воздух и театрально схватившись за сердце. — Тогда и Аякс тоже может быть причастен, они ведь друзья. О боги, нет… Этого просто не может быть. Уэнсди, открой окно… Мне кажется, у меня опять начинается паническая атака!
Синклер и впрямь
