Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Абсолютно глухо. Никаких улик, никаких свидетелей, никаких следов преступления.
К моменту возвращения Энид солнце уже клонится к закату. Пока неугомонная соседка примеряет многочисленные обновки, как всегда шокирующие своей откровенностью, Уэнсдэй устало откидывается на подушки, уставившись в потолок и не имея ни малейшего представления, что делать дальше.
Расследование грозит зайти в тупик, едва начавшись. Шестерёнки в голове стремительно вращаются, предлагая множество сомнительных вариантов — во второй раз опросить свидетелей, во второй раз попытаться пробраться в странный дом… Или в архив.
Точно. Архив. Она совсем позабыла об этом за последние пару дней, выдавшиеся чрезмерно насыщенными. Далеко не факт, что в личных делах Клеманс и Дивины удастся отыскать хоть одну зацепку — полиция наверняка уже перечитала их вдоль и поперёк — но зато личное дело Торпа может пролить хоть немного света на его таинственную личность.
— Я прогуляюсь, — Аддамс решительно поднимается на ноги, напрочь проигнорировав вопрос Синклер о том, какая из двух откровенно вульгарных юбок смотрится лучше.
— Ладно, — блондинка поглощена созерцанием собственного отражения и даже не поворачивает головы в её сторону. — Ты вернёшься или опять с ночёвкой?
Игривый тон соседки заставляет Уэнсдэй раздражённо закатить глаза.
— Я иду не к нему.
— Как скажешь.
Непохоже, что Энид поверила.
Мысленно проклиная её чрезмерную склонность к романтизации любых видов взаимодействия между людьми, Аддамс достаёт из шкафа чёрное худи и быстро натягивает его прямо поверх домашней футболки — объёмный капюшон надёжно скрывает лицо. Незачем привлекать к себе лишнее внимание, когда собираешься нарушить закон.
На улице уже стемнело, а небо затянуто низкими свинцовыми тучами, грозящими вот-вот разразиться проливным дождём. Далеко на горизонте видны всполохи молний и слышны пока что слабые раскаты грома. Идеальная погода, чтобы остаться незамеченной — шум грозы заглушит лишние звуки, а ливень обеспечит отсутствие лишних свидетелей.
Уэнсдэй направляется в сторону здания архива быстрым шагом, низко склонив голову и сунув руки в карманы бесформенного худи.
Прошлая неудачная вылазка оказалась не совсем бесполезной — теперь ей известно точно местоположение нужного кабинета, и больше нет нужды пробираться через главную дверь. Гораздо рациональнее проникнуть в архив через окно.
Оказавшись в нескольких метрах от цели, Аддамс обходит здание с западной стороны и обводит пристальным немигающим взглядом одинаковые ряды тёмных окон, выискивая два нужных. А потом запускает руку в висящий на спине рюкзак и наощупь извлекает оттуда небольшую монтировку.
Первый оглушительный раскат грома раздаётся ровно в ту секунду, когда Уэнсдэй вставляет плоский конец монтировки в узкую щель между карнизом и деревянной оконной рамой. Быстро осмотревшись по сторонам и не обнаружив в зоне видимости случайных свидетелей, она решительно надавливает на рычаг — и хлипкий замок по ту сторону окна ломается с негромким треском.
Выждав пару минут, чтобы убедиться, что попытка взлома осталась незамеченной для охраны, она решительно поднимает вверх оконную раму и быстро залезает в кабинет.
Тусклый свет фонарика на телефоне выхватывает из окружающей темноты уже знакомые ящички картотеки.
Стараясь ступать как можно тише, Аддамс осторожно выдвигает первую ячейку под буквой «М» и торопливо перебирает одинаковые тёмные папки. Майер, Манфред, Маркс… Мартен. Вот и оно. Вытянув из ящичка нужное дело, она переходит к следующей ячейке, обозначенной буквой «Т» — а затем и «Ф».
Когда все три личных дела перекочевывают в рюкзак за её спиной, Уэнсдэй достаёт из кармана заранее подготовленную упаковку влажных салфеток и тщательно стирает оставленные на ячейках отпечатки пальцев. Маловероятно, что кто-то заметит пропажу в ближайшее время, но дополнительные меры предосторожности однозначно не помешают.
Покончив с сокрытием следов преступления и выдохнув с заметным облегчением, Аддамс покидает архив тем же путём — выскальзывает через окно в сгущающуюся темноту ненастной ночи.
Ливень уже стоит стеной, и всего за несколько минут ходьбы вся её одежда промокает до нитки. Но это незначительные мелочи — главное, что вылазка в архив прошла без единой накладки и наконец принесла закономерные плоды.
Уэнсдэй ускоряет шаг, отчаянно желая поскорее оказаться дома, стянуть неприятно липнущую к телу одежду и засесть за изучение новых материалов дела. Но когда до пафосного здания ZETA остаётся не больше пары сотен метров, чуткий слух Аддамс улавливает звук шагов за спиной — настолько громких и торопливых, что слышно даже сквозь шум дождя и оглушительные раскаты грома. Рефлекторно стиснув руки в кулаки, она останавливается как вкопанная и резко оборачивается. Где-то в боковом кармане рюкзака лежит складной перочинный нож — но вряд ли получится его достать за оставшиеся три секунды.
Но никакой опасности нет.
Парень в джинсовой куртке и красной толстовке с капюшоном проходит мимо, даже не взглянув в сторону Уэнсдэй. Не похититель и не убийца — просто студент, спешащий в общежитие.
Oh merda, такими темпами расследование доведёт её до паранойи.
Вот только лицо парня отчего-то кажется смутно знакомым. Аддамс провожает быстро удаляющуюся фигуру пристальным немигающим взглядом, силясь напрячь память — и в голове мгновенно вспыхивает одно из событий той злополучной вечеринки.
— Привет, красотка, — парень усаживается на подоконник рядом с ней, сохраняя минимальную дистанцию. — Не хочешь к нам присоединиться? Кстати, меня зовут Кент, а тебя?
Кент. Один из свидетелей упомянул, что видел, как он поднимался наверх вместе с Дивиной.
А значит, он мог быть последним, кто разговаривал с ней перед исчезновением.
Упускать такой шанс нельзя. В несколько стремительных шагов Уэнсдэй догоняет парня и мёртвой хваткой вцепляется в его руку повыше локтя, резко разворачивая к себе.
— Что за хрень?! — он вздрагивает, а на лице без видимых признаков интеллекта проступает растерянно-испуганное выражение. — Ты что такое творишь?!
— Надо поговорить, — заявляет она тоном, не терпящим возражений, и силой отталкивает оторопевшего Кента в сторону ближайшего здания. Тот не сопротивляется, явно пребывая в состоянии полнейшего непонимания происходящего. Затащив его в низкую арку между двумя корпусами, Уэнсдэй стягивает с головы капюшон и скрещивает руки на груди. — Расскажи мне всё, что знаешь о пропаже Дивины Флоренс.
— Чего? — шокированный Кент бестолково таращится на неё во все глаза и отступает на несколько шагов сторону, словно намереваясь сбежать, но Аддамс решительно преграждает ему путь. — Да какого хрена?!
— Лучше расскажи по-хорошему, — она угрожающе прищуривается и запускает руку в
