Еле дождавшись свободы, я быстро собрала вещи в сумку, сбежала по ступенькам вниз и без всяких разговоров забрала у профессорши свой телефон, жалея только, что не сделала это раньше.

Быстрым шагом вышла из класса, зашла за угол, в неприметный закуток с дверью на пожарную лестницу, и тут же прислонилась к стене, проверяя, что мне там понаписали в мое отсутствие.

– Черт, вот ты где… – на меня словно вихрь налетел. Чуть с ног не сбил, ей богу…

– Профессор? – я с задохнулась в крепких мужских объятьях. – Что случи…

– Я напугал тебя, да? Идиот… – он сжал меня еще раз. – Прости, не знаю, что на меня нашло…  Пооригинальничать захотелось… Оббегал все здание – у тебя номер класса другой в расписании стоит…

– Да что произошло?! – начиная сердиться, я отпихнула его – достаточно, чтобы рассмотреть обеспокоенное лицо. И не просто обеспокоенное – Мэйсон явно был в панике.

– Дай… выдохну… – уперевшись руками в стену вокруг моей головы, он несколько минут нависал надо мной, запыхавшийся и явно взмокший. – В общем… я снова накосячил, да? И ты окончательно решила меня послать?

Мои брови взметнулись наверх.

– С чего ты взял?

Он нахмурилась.

– Нет? А почему не отвечала столько времени? Я раз сто успел тебе написать за эти полчаса. И извинялся, и ругался, и клялся, что никогда больше не затрону эту тему… А ты… просто молчала?!

Ах вот оно что… Я хихикнула.

– У меня профессорша телефон отобрала. Прям как у школьницы.

Наблюдать за тем, как вытягивается его красивое лицо было сплошным удовольствием.

– Оу… То есть… я зря волновался? И выгляжу сейчас как влюбленный идиот лет эдак семнадцати?

Я неловко пожала плечами.

– Ну… ты заставил меня понервничать этим своим Овидием.

И не только понервничать – при мысли о «сжатых грудях» и «сладострастно вонзающемся домой» Мэйсоне по позвоночнику побежали мурашки. 

Он сухо прокашлялся, явно не зная, куда глаза девать.

– Предлагаю сделку... Ты даешь мне стереть все мои истерические сообщения за последние полчаса – не проверяя их! – я же заглаживаю свою вину королевским обедом без единого приставания.

Нельзя, нельзя… - загудели в голове предупреждающие сирены – все как одна Ванессиными голосами на разные лады. Я зажмурилась, мотнула головой и попыталась их переубедить – если я начну читать истерические сообщения влюбленного Мэйсона, точно растаю и, вполне возможно, сдамся без боя.

А так… обед в дневное время? В людном кафе?

Почему бы и нет, собственно говоря?

Кафе оказалось рестораном, достойным пятизвездочного отеля – настолько роскошным, что мне и в голову не пришло бы, что в такой можно просто так зайти и пообедать – без предварительного заказа, смокинга или вечернего платья. Все время казалось, что ко мне сейчас подойдут и вежливо попросят на выход в моем бохо-прикиде – короткое холщовое платье поверх обтягивающих джинсов. Да и профессор выглядел простовато в рубашке без галстука и все в тех же джинсах. Еще и кожаную куртку прихватил, которая в дороге успела перекочевать на мои плечи.

И тем не менее нас никто и не думал выгонять. Наоборот – обслуживали не хуже самых крутых VIP посетителей. У меня даже сложилось впечатление, что Мэйсона тут знают – что было вполне вероятным.

Сам ресторан располагался в пентхаузе офисного здания недалеко от университета, в самом центре Манхеттена. Не небоскреб, но достаточно высокое здание. А главное, старинное – построенное еще в начале века. Учитывая нашу с Риком специальность, уже само это делало его особенным.

– Сюда надо в манто приходить и бриллиантах, – фыркнула я, когда преисполненный собственным достоинством официант удалился, приняв заказ.

Подняв бокал с белым вином, профессор почти без звука «чокнулся» с моим.

– Договорились. Подарю тебе бриллианты и манто для следующего похода. Какой мех предпочитаешь?

Я поморщилась.

– Никакой. Еще мертвых зверей я на себе не носила.

Он показал бокалом на куртку.

– На твоих плечах – мертвая корова.

О, не на ту напали, профессор! На этот аргумент я отвечать умела и очень хорошо.

– Корова – домашнее животное, которого без человека бы уже вообще не было. Полностью зависимое от нашей любви к стейкам, так же, как и курица. И мы от коровы зависим, потому что ею питаемся и пьем ее молоко – уже много-много столетий. А дикие животные, которых забивают только ради того, чтобы покрасоваться в их шкурах – это совсем другая история.

– Почему? – не понял Мэйсон. – Чем мех песца отличается от кожи коровы, которую ты сейчас носишь на себе?

– Ну, во-первых, это твоя куртка, а не моя, – резонно заметила я. – Я еще сто раз подумаю, прежде чем купить себе настоящую кожу. Но даже если бы и была моя – корова, с которой сняли эту самую кожу, умерла не только ради нее. Ее все равно бы убили и съели. А песец умер исключительно ради своей пышной шерстки. Причем, умер очень жестоко.

– Ишь ты какая гуманная! – усмехнулся он. – Посмотрим, как ты сейчас будешь поедать лобстера, которого сварили для тебя заживо в кипятке… Пальцы главное не съешь.

Я подавилась следующими словами, которые собиралась произнести.

– Лобстера?! Ты заказал нам… лобстера?!

Он даже отпрянул, настолько напряженно-угрожающим был мой тон.

– Заказал, конечно – ты же в прошлый раз так и не попробовала, на вечеринке... А что, разве не слышала? Ах да, мы же по-французски говорили с этим парнем…

Профессор и в самом деле сделал заказ для нас обоих, говоря с официантом-мавританцем на его родном французском – я ведь предоставила ему полную свободу действий в этом плане! Но я и представить себе не могла, что он закажет на обыкновенный бизнес-ланч какого-то там лобстера! 

– То есть, ты хочешь сказать, что ради того, чтобы мы сейчас уютненько пообщались и вкусно покушали, бедное животное варится в кипятке живьем?

Мэйсон поежился и шумно сглотнул.

– Вообще-то про «живьем» - это я так сказал, тебя попугать. Говорят, они даже не чувствуют, как варятся… У них нервная система неполноценная…

– Бежим! – не слушая, я вскочила с места, хватая его за руку.

– Куда?! – он выглядел шокированным, однако позволил себя поднять, с удовольствием переплетая свои пальцы с моими.

– Спасать лобстера! Не чувствуют они… Их бы самих в кипяток, посмотрела бы я как бы они не почувствовали…

Тут надо сделать небольшое отступление и рассказать, что лобстеры всегда были моей особой, болевой точкой.

Нет, я отнюдь не была помешанной на экологии «зеленой», совсем не вегетарианка и до Греты Тумберг мне тоже ох как далеко. Но еще в детстве напуганная страшными историями о сваренных в кипятке несчастных раках и лобстерах, я не могла даже представить себе, как можно просто так взять и сожрать одного из них.