Я почувствовал как кровь начала стучать в висках. Горячий жар пробежал по моему телу. Казалось — в моих жилах была раскалённая лава.

— Иазон! Тебе надо срочно успокоиться, — как будто сквозь толщу стен доносился до меня встревоженный голос брата. Рубашка на моей спине взмокла, а между лопатками невыносимо жгло.

— Эй, что с тобой, брат! Стой здесь, я кого-нибудь позову!

После того, как я остался один, комната начала вращаться, а ее стены то отдаляться, то приближаться. Я упал на пол и скрутился в позе эмбриона. Сначала застонал, потом закричал, как раненый зверь.

Последнее, что помню — топот шагов. Задрав голову вверх, я увидел ошарашенные лица Еферия, придворного психолога Ларима и лекаря Астера. Последний полез в один из висящих мешочков на поясе. Ларим попытался его остановить:

— Астер, стой! Ты же видишь, что происходит. С ума сойти! Неужели это то, о чём я подумал!

Но придворный лекарь не послушал психолога и осыпал мое лицо сонным порошком.

— Нет! Что ты натворил! — возмутился Ларим.

— Немедленно объясните, что с моим братом! — услышал я голос Еферия, прежде чем мои веки сомкнулись.

Я очнулся в своей комнате. Рядом со мной находились мои родители, тётушка Дариана и брат. Прислушался к себе — не осталось даже отголосков той внезапной боли.

— Эй! Что произошло? — Подбежавший к кровати Еферий помог мне привстать на подушках и дружески похлопал по плечу. Впервые я увидел его настолько растерянным.

— Сынок, ну слава Богам, очнулся! — обрадовалась мама. Папа стоял немного в стороне. Его печальное лицо вновь приобрело нотки суровости, а чуть сутулый силуэт моментально выпрямился.

Через растворённое настежь окно я увидел солнечный закат.

«Уже вечер? Вот это меня Астер хорошенько вырубил», — задумался я.

Через минуту меня окружили родственники. Они, перебивая друг друга, рассказали мне неожиданные новости.

Оказалось, что в зале мое тело начало трансформироваться. Если бы Астер не прервал процесс, я смог бы обратиться в дракона. Первое обращение самое болезненное, последующие переносятся легче.

— А почему Астер так поступил? — недоуменно спросил я.

— Он объясняет это тем, что растерялся. Ситуация требовала принятия мер и наш лекарь не совсем корректно повёл себя в экстренной ситуации, — со злостью в голосе проговорила тётушка, — но нам ли не знать планы Брунгильды и ее муженька. Уже какое пятисотлетие к власти приходят только их родственнички! В тебе же они увидели опасного конкурента. Превратись ты в дракона — и Совет Пятерых, а также всю мишуру по выборам очередного клоуна можно считать изжившими себя!

В груди разрасталось чувство досады. Я мог стать полноценным драконом, и небо бы принадлежало моим сильным и быстрым крыльям. Помыслить о таком — уже было пределом мечтаний. Ведь сколько тысячелетий мужчины нашего королевства Дракарир были лишены подобной возможности!

— Чего уж там, сын! — проговорил отец, увидев мое упадническое настроение. — Жили столько веков без способности принимать вторую ипостась и проживем дальше. Вы лучше с братом как следует сосредоточьтесь на предстоящем событии.

— Папа, а есть к чему готовиться? — грустным тоном произнес я. — Неизвестно вообще, очнётся ли наша избранная.

В комнате повисла тягостная тишина. Затем послышался вздох отца:

— Будем надеяться на лучшее. Ты давай, приходи в себя. Думаю, что нам всем будет лучше оставить тебя одного.

И все как один направились к выходу.

— Еферий, можешь остаться, — произнёс я как будто чужим голосом.

Я совсем сник. Надеюсь, что брат сумеет вывести меня из подобного состояния.

— Как скажешь, — ответил он и подошел к креслу, стоящему возле моей кровати.

— Расскажи, что ты увидел в зале, — попросил я.

— Твои зрачки стали вертикальными. Тело начало светиться. На нем появились янтарные всполохи и даже проступили очертания чешуек… Прости, я не должен был никого звать. Не приведи я Астера, всё могло было сложиться иначе, — Еферий виновато опустил голову.

— Чего уж теперь об этом говорить. Уже случилось. Как думаешь, смогу ли я когда-нибудь еще стать драконом? — задал вопрос скорее себе, чем брату, не ожидая получить на него ответа.

Никто этого не знает. Таких случаев в закрытом королевстве отродясь не было. Я, можно сказать, первый из мужчин, в ком начал просыпаться спящий внутри дракон. Но что могло пробудить его? Последнее, что помню — были переживания за призванную в наш мир девушку и злость на самого себя.

Я резко встал с кровати.

— Эй, дружище, полегче! Может ещё полежишь? — попытался остановить меня Еферий.

— Нет! Належался уже! — на мне была надета та же одежда, в которой я находился на собрании.

— Брат, твоя рубашка прорвалась сзади. У тебя уже проклевывались крылья! — раздался удивлённый возглас брата.

Я тяжело вздохнул, а потом одним рывком разорвал на себе рубаху и забросил её в угол комнаты. От этого действия пуговицы со звоном разлетелись в разные стороны.

— Как ты так сделал? — присвистнул Еферий. — Ты стал заметно сильнее.

Я молча направился к шкафу, надел на себя новую черную рубашку, и, не оборачиваясь в сторону брата, обронил фразу:

— Нам нужно в библиотеку!

После чего устремился к выходу.

— Кто бы сомневался! — воскликнул брат и пошёл за мной.

Нас встретили стены излюбленной мной огромной комнаты, насквозь пропитанные необходимыми знаниями. Где-то в одном из гигантских стеллажей под толстым слоем пыли, возможно, спрятана нужная нам информация. Книг было настолько много, что не перечитаешь все и за пятьдесят тысяч лет.

Хорошо, что я примерно знаю откуда нужно начинать поиски. И то, сомневаюсь, что найду что-то подходящее…

— А что мы, собственно, ищем? — спросил брат.

«Ах, если бы я только знал…» — подумал я и озадаченным взглядом уставился на Еферия.

— Думаю, следует начать с малого, — наконец, после десятиминутного раздумья, изрек я, — для начала нам понадобится полный текст пророчества.

Брат двинулся в сторону отдела поэзии, я закатил глаза:

— Я сказал — полного, а не переложенного в стихи герой Гунзой.