часть двора и вовсе украшена разнообразными восхитительными кустами, подстриженными в форме различных животных. Там же расположен самый красивый поющий фонтан королевства — в виде раскрытой морской раковины из чёрного мрамора, которую держит морской Бог Нептуниус из планеты Нипреос, откуда мама родом.

— А хотите анекдот? — перехватил всеобщее внимание на себя Еферий.

«О нет, да что он такой неугомонный. Только получилось замять конфликт с ребятами», — подумал я. А брат как ни в чем не бывало продолжал:

— Один гном спрашивает другого: — А правда ли, что в закрытом королевстве Дракарир возле одного ущелья стоит статуя дракона, которая приветливо виляет хвостом, если мимо проходит девственница? А собеседник ему отвечает: — Это правда. Есть такая статуя. Но даже самые старшие жители этого королевства не помнят, когда её хвост двигался!

— Ты это сейчас на что намекаешь! — раздался возмущенный вопль неформала Патрика, с невестой которого на прошлой неделе заигрывал Еферий. Он сжал кулаки, от чего костяшки пальцев побелели, и двинулся на брата.

Тут же начался настоящий мордобой с участием всех присутствующих.

— Так! Что у вас здесь происходит? — услышали мы голос учителя этикета — старика Вульда. — То-то и невесты ваши совсем отбились от рук. Нет хорошего примера для подражания перед глазами! Какой стыд и срам! Да моя прапрапрабабка, наверно, в гробу перевернулась несколько раз, наблюдая за подобным безобразием!

А мы некоторое время провалялись в сцепленном враждебно настроенном клубке, а затем начали потихоньку распутываться.

Через пару минут изрядно помятые, с синяками и ушибами предстали перед лицами преподавателей наших избранниц.

И только Патрик и Еферий продолжали стоять и враждебно смотреть друг на друга — они обменивались пинками и тычками. Вздохнув, я схватил брата и увёл в другой конец строя, подальше от неформала.

— Милостивые геры, прошу простить за опоздание! — в зал размашистым шагом зашёл высокий плечистый гладко выбритый и заметно помолодевший от этого Орэон из клана Кобальтового. Перед этим все видели как он обнимался в коридоре с провожающей его Фиорнеллой.

Полная идиллия. Прям зависть берёт!

— Гер Орэон, ничего страшного, проходите, уверяю вас, вы ничего не пропустили! — ответил ему придворный психолог Ларим, приглашая его зайти внутрь.

— Итак, я жду объяснений! — не унимался старик Вульд, обращаясь ко всем остальным, в числе которых были и мы с братом. — Ремз, объясните мне, что вы тут устроили?!

— В предвкушении предстоящего отбора отрабатывали приёмы самообороны! Простите нам наши невежества, гер Вульд! — отчеканил Алмазный. И как ему удается врать так складно, даже я поверил.

Помимо преподавателя по этикету и психологии, в зале находились и другие: учитель искусства (вышивание, живопись) — сухонькая маленькая Рубельта; внук придворной поэтессы Гунзы — танцмейстер и поэт Дриус. Слева от него стояла кухарка Раиза, обучающая девушек кулинарии; а также ставленница Брунгильды — Изольда — жена её сына, преподаватель истории.

Действительно, попаданок учили премудростям целый год. Постепенно вводили в курс дела. Рассчитывать можно было, разве что на удачу. Но, похоже, она повернулась к нам своей филейной частью, на которой красуется длинный хвост!

Поэтому я особо и не стремился вникать в суть дела, отстранился от происходящего. То, о чём говорила крикливая и брызжущая слюной Изольда благополучно пропустил.

Да и ничего там интересного не было. Как я понял, ожидается что-то наподобие экзамена. Девушки будут тянуть билеты и устно выступать: демонстрировать всем присутствующим свои знания. Пока же, по словам историка, никто ими особо не блистал. Ну что же, это нам на руку!

Далее была очередь сначала Раизы, затем танцмейстера, после — Рубельты. Как оказалось, большая часть прибывших лентяек не желала учиться кулинарным премудростям. Лишь единицы: невеста Кириуса из клана Агатового, лесная ведьма Рисса, и темнокожая эльфийка — избранница подозрительно ведущего себя дракона, отличались умениями готовить.

Что же касается танцев и стихов — вот здесь многие молодые красавицы могли посоперничать друг с другом.

Но в искусстве вышивания не было равных светлой эльфийке, которая могла за несколько дней создать целые полотнища шедевров.

В живописи не каждая из присутствующих была сильна.

— Эта их мазня меня порядком утомляет и выбивает из колеи. И нет бы что-то изобрели эдакое вычурное. Я же не запрещаю экспериментировать. Но большая часть девушек продолжает с постоянным упорством рисовать платья, принцесс, цветочки и птичек. Фиорнелла так вообще кровавую бойню изобразила на прошлой неделе. Ларим, — обратилась она к психологу, — у этой невесты точно всё в порядке с душевным состоянием?

— Более чем. Даже лучше, чем у остальных. Вы поймите, несравненная гера, таков уклад жизни на планете откуда девушка родом. Её с пелёнок воспитывали истинным воином. Постоянные стычки и войны светлых и тёмных эльфов обязывают быть начеку. У Фиорнеллы любимая детская игрушка — клыки саблезуба*, которые она в возрасте шести лет вырвала у напавшего на их деревню зверя.

— Какой ужас! — побледнела Рубельта. — Бедная девочка!

Заключительную точку в собрании поставил вышеупомянутый крупный пожилой придворный психолог Ларим.

— Девушки готовы к отбору. Одни, в основном, жаждут власти, другие — тихой спокойной жизни с любимым. Больше никто из них не рвётся домой. Невесты смирились с уготованной им участью и обжились в нашем закрытом королевстве. Очень хотелось бы познакомиться с ещё одной участницей, но пока возникли трудности. Надеюсь, что в скором времени они разрешатся в лучшую сторону.

* * *

*саблезуб — вид хищных млекопитающих из семейства кошачьих, имеющий мощное мускулистое тело и пятнистый окрас шерсти (сиреневый с лиловым)

Глава 15. Сбежавшая невеста

Психолог хмуро посмотрел на нас с братом. Собрание подошло к концу. Все стали расходиться.

Я почувствовал как в моей душе начала зарождаться волна злости на самого себя. Захотелось раскрошить стену, выломать дверь, громко заорать, чтобы выплеснуть из себя накопившуюся горечь, тревогу и отчаяние. Всё это настоящей отравой расползалось по всему организму, сковывало и забирало способность трезво мыслить.

Когда остались только мы с братом, я обратился к нему:

— Мы уроды — угробили девушку!

— Послушай, Иазон… — начал брат, но когда я исподлобья взглянул на него,