– После того как ей… полегчает, она ни за что не посмеет к нам приблизиться, – твердо заявила Тиффани, подтягивая резинку на своем конском хвостике. – Я, наверное, никогда не пойму, почему вообще ее приняли в Каппу. Сразу было видно, что она та еще сучка.

Но слова подруги лишь заставили Скарлетт нахмуриться еще сильнее, потому что Гвен изначально ей даже понравилась. Ей не пришлось пережить годы муштры, которые выпали на долю самой Скарлетт, да и лоска у нее не было. Она обладала более приземленным стилем, чем тот, что характерен для Красавицы Юга, но зато была умной, могущественной и обладала острым язычком. Скарлетт всегда смеялась над ее едкими замечаниями – пока они не обрушились на лучшую подругу самой Скарлетт. Гвен была Мечом, как и Тиффани, и между обеими девушками всегда существовало негласное соперничество за статус лучшего Меча в сестринстве. Под конец оно приняло совсем уж уродливые формы.

– Я все время вспоминаю, как она выглядела; ее словно что-то душило. – Скарлетт поморщилась. – И это сотворила наша волшба.

– Ты же не забыла, что Гвен со мной сделала, да? – буркнула Тиффани.

– Нет, Тифф, не забыла.

– Если бы мы ее тогда не остановили, неизвестно, что она могла еще натворить и кто пострадал бы. – Тиффани схватила Скарлетт за руку. – Скар, то, что произошло с Харпер, было ужасно, но, слава Богу, что больше никто не пострадал.

Скарлетт мысленно вернулась к первому году учебы, на самую обычную вечеринку у Пси-Дельты. В день, о котором она старалась никогда не думать. В день, когда не стало Харпер. Та вечеринка началась так же, как все остальные. Гвен стояла на балконе корпуса братства, глядя на двор, Харпер присоединилась к ней.

Все произошло ужасно быстро. Было много магии, много ужаса. А потом…

Ей запомнилось только лицо Харпер. Только ее ужасный крик. Страх в ее глазах, когда балкон летел к земле.

Спустя минуту она уже была мертва.

И виноваты в этом были только Скарлетт и Тиффани.

– Это был несчастный случай, Скарлетт, – прошептала Тиффани. – Харпер нам не вернуть. И мы сделали все, чтобы Гвен больше никому не причинила вреда.

И чтобы она никому не рассказала, что мы натворили.

Скарлетт вздохнула.

– Да, просто… иногда я все думаю… – Когда ты касаешься смерти, она касается тебя, мелькнуло у нее в голове, – может, нам нужно было оставить ее здесь, – договорила она.

Тиффани недоверчиво уставилась на нее:

– Где? В подвале замуровать, что ли? Нет, сестричка, ты и вправду коварная.

– Нет, я имела в виду, мы могли бы наложить на нее еще одно заклятье, чтобы она не могла появляться в кампусе. Или…

– Если бы мы добавили еще хоть немного чар, думаю, она могла бы и не выжить, – перебила Тиффани.

– А вдруг она стала еще хуже из-за того, что мы с ней сотворили? – спросила Скарлетт, впервые заговорив о том, что так ее пугало.

– Это невозможно, – твердо ответила Тиффани. – Ты слишком беспокоишься, Скар. Может, нам и тебя следовало бы заколдовать.

– Что? – резко вскинула глаза Скарлетт.

– Тебя мучают кошмары, – более мягко продолжила Тиффани. – Может, благодаря чарам забвения тебе стало бы легче.

Скарлетт покачала головой. Как бы ей ни хотелось обо всем забыть, она не желала оказаться захваченной врасплох. Если Гвен снова явится, она должна быть во всеоружии.

– Готово! – раздражающе громко крикнула Виви с верхней площадки лестницы.

Скарлетт вздрогнула – она успела забыть о своей Младшей – и встала.

– Ну, пойдем посмотрим.

Поднимаясь к Виви по лестнице, она оглянулась на Тиффани. К ее удивлению, Младшая не соврала. Ванная от пола до потолка сверкала чистотой. Ванна на когтистых лапах сияла, ее медные крепления блестели, будто золотые. С раковины исчезли обычные следы размазанных косметических средств, и даже зеркало было так отполировано, что отражение Скарлетт словно испускало свечение.

– Ну как? – Виви нервно приплясывала возле локтя Старшей, явно надеясь, что ее похвалят и, может, даже погладят по головке.

Ну так от Скарлетт ей такого не дождаться.

– Одно место пропустила, – бросила та.

– Какое… – начала Виви.

Но Скарлетт уже собиралась с силами, заимствуя у сестер магию Пентаклей. Шепча, она повела рукой вдоль выложенной плиткой стены, оставляя след из пушистой зеленой плесени, который тянулся за ее ладонью до самого дверного проема.

– Когда закончишь, собирайся на тусу Пи-Ка, она сегодня вечером, – бросила Скарлетт через плечо. – И окажи мне любезность, постарайся не выглядеть как Джоджо Сива. Когда видишь милашку вроде нее, так и хочется прибить, понимаешь? Так что лучше подпусти магического накала.

На самом деле в обязанности Скарлетт входило подготовить Виви к этой вечеринке в стиле «агент 007», предполагавшей, что парни будут в смокингах, а девушки – в чем-нибудь гламурном. Многие Старшие наряжали своих Младших так, будто те – их персональные куклы Барби, и Скарлетт знала, что в ответе за то, чтобы Виви выглядела на этой тусовке… ну, не так, как она выглядит обычно, не как Виви. Но если честно, ей хотелось лишь одного – сделать, чтобы Виви исчезла. Голос в ее сознании – голос, принадлежащий Минни, – твердил, что это неправильно. Что никто не обращался так с самой Скарлетт, когда та была кандидаткой. И что настоящие лидеры не поступают подобным образом.

Когда Скарлетт была новенькой, Далия отвела ее к себе в комнату, чтобы приготовить к первой вечеринке с мужским студенческим обществом. Тогда она подняла руку, тут же опустила ее и заявила:

– Никому не говори, что я это сказала, но, по-моему, менять ничего не надо. Винтеры есть Винтеры, и этим все сказано. Все идеально. – Мгновение спустя Далия добавила: – Время покажет, соответствует ли твое могущество твоей красоте или нет.

Знать бы это наверняка! Скарлетт оставила Виви в ванной и направилась к маленькому алтарю, который она обустроила под ящиком для цветов. Что бы там ни говорила Тиффани, Гвен явилась не просто так. Для ее возвращения в Дом Каппы наверняка существовала какая-то причина. А еще Скарлетт не могла перестать думать о тех ужасных придушенных звуках, которые издавала незваная гостья.

«Что она пыталась сказать? – ломала голову Скарлетт. – Что она пыталась… донести?»

Девушка взяла с алтаря гадальную чашу из черного оникса. Рядом она держала кувшин с заряженной в полнолуние водой из протекавшего за домом ручья. Наполнив ею чашу, Скарлетт уселась с закрытыми глазами, скрестив ноги и дыша специальным образом – вдох носом, выдох ртом, – представляя себе очищающий белый свет.

После нескольких глубоких вдохов она открыла глаза и посмотрела в чашу, лежащую у нее в ладонях. Оникс медленно нагревался от ее прикосновения, по поверхности воды пошла рябь, вызванная ее дыханием.