прикидывал, как бы ему выиграть.

– Пусть думает быстрее. Годы у него уже не те, чтобы долго считать и прикидывать.

– Я ему точно так, слово в слово, и передам. Скажу, что он, старый пердун, должен быть счастлив, что на него хоть кто-то обратил внимание в его-то годы.

– А ведь твоя тетушка достаточно состоятельна.

– Деньги у нее есть, и она бы с радостью могла оплатить любые расходы, вот только тратить на жениха она свои деньги не может, чтобы не спугнуть Арона Наумовича вовсе.

– Не понял.

– Тут такой парадокс. Тетушка своего Арошу именно тем изначально и покорила, что сразу дала понять, к любым деньгам, хоть к своим, хоть к чужим, относится очень бережно. Тогда-то он в нее и влюбился. Если сейчас она начнет транжирить деньги направо-налево, жених от нее мигом отвернется.

Тетушка Римма оказалась дома и очень им обрадовалась.

– Как хорошо, что вы пришли! Масленица же! Будем с вами есть блины! Я напекла их целую гору, а никто, кроме Пятницы, их пока что не оценил.

Лоснящаяся от масла мордочка песика и его утомленный, но счастливый вид говорили о том, что он отдал должное и блинам, и начинкам, и теперь мечтает только о том, как бы не сдохнуть от такого счастья.

– Ты настоящий обжора! – сообщила ему Фима, потыкав пальцем в живот Пятницы, который у песика от сытости стал круглым и тугим, словно резиновый мяч. – Если тебе будет плохо, то пеняй на себя.

Блины тетушка Римма пекла по рецепту, который достался ей еще от ее собственной бабушки.

– Это наш с тобой семейный рецепт, Фима. Твое нематериальное наследие. Когда я пеку блины по этому рецепту, мне представляется, словно бы рядом со мной на кухне у плиты хлопочут многие поколения женщин нашей семьи. И моя бабушка, и мама, и обе мои тети. Ты их уже не застала, Фима, но я их помню.

– Что же за рецепт такой? – заинтересовался Арсений. – Надо выяснить. – И, кинув на Фиму веселый взгляд, он добавил: – Когда женюсь на вашей внучке, хочу знать, чем она станет меня потчевать по праздникам.

Тетушка Римма обрадовалась. Старшее поколение женщин почему-то всегда радуется, когда у молодых речь заходит о свадьбе.

И она с удовольствием стала давать пояснения:

– Для рецепта в первую очередь нужно много молока, берем два с половиной литра молока.

– Ого! Зачем так много?

– Один литр используем для того, чтобы замесить обычное дрожжевое тесто, оно должно расстояться до консистенции густой сметаны. Когда подойдут дрожжи, мы кипятим оставшиеся у нас полтора литра молока и заливаем их тонкой струйкой в наше тесто и энергично его при этом размешиваем. Лично я использую для этого маленькую чашечку, из нее удобно добавлять молоко так, чтобы тесто не сварилось.

Нетрудно догадаться, что и пышных ноздреватых блинов с такого количества молока получалось немало. Чтобы справиться с такой высокой стопкой, одного Пятницы было маловато. Но Арсений поднатужился, подналег, и блины стали стремительно сокращаться в количестве. Когда Арсений сдался, домой пришел Павлик, а следом за ним вернулись с работы и родители. И удивительным образом высоченная стопка начала таять на глазах.

Тетя Римма не успевала добавлять в вазочки блинные начинки. Рубленая селедочка с зеленым лучком и отварным яичком мирно соседствовала с вымоченной в воде брынзой, смешанной с зеленью. Из сладких начинок было варенье из белой черешни, варенье из желтой малины и варенье из персиков.

– Эх, жаль, что черничное мы уже слопали, – с сожаление сказал папа. – В другой раз надо будет хотя бы баночку оставить до Масленицы.

– Ты же знаешь, что это нереально. Сколько варенья из черники ни свари, оно всегда заканчивается уже к Новому году.

Павлик больше налегал на блины со сгущенкой и шоколадной пастой, которую украшал ломтиками банана. Папа считал, что банан – это неправильно, потому что банан не может считаться традиционной русской начинкой, бананы на Руси никогда не росли и привозить из-за моря их никто бы даже к Масленице не стал. Но Павлик мало того что сам ел, так еще и сестру пристрастил. Фима тоже с удовольствием завернула банан в шоколад и зажмурилась, так ей было вкусно.

Удивительно, но в гостях у Оливии ни у нее, ни у Арсения особого аппетита не было. Большая часть блинов так и осталась лежать на тарелке. А тут они так накинулись на блины тетушки Риммы, что умяли их почти без остатка! Под конец на тарелке остался один-единственный блин, на который все утомленно смотрели, но никто не решался положить его к себе на тарелку.

– Я сейчас лопну.

Снизу раздался страдальческий вздох. Это был Пятница, который снова вернулся к столу. Путь от мягкой корзинки назад на кухню дался песику с огромным трудом. Ослабевшие от обжорства лапки Пятницы разъезжались в разные стороны, живот неумолимо тянул его к земле. Песик и сам понимал, что не может проглотить больше ни кусочка, но был просто не в состоянии противиться собственной жадности. Не съем, так хоть понюхаю, – вот что выражала его мордочка. Он шевелил носиком, улавливая вкуснейшие запахи, доносившиеся до него, но был не в силах даже подняться. Тоненькие лапки дрожали и не выдерживали веса потолстевшего туловища.

– Отпраздновали Масленицу мы на славу. Спасибо тетушке.

Все поблагодарили тетушку Римму, которая выглядела слегка задумчивой.

И потом вдруг сказала:

– А этот последний блинчик, с вашего разрешения, я прихвачу своему Ароше. Скажу, что на улице раздавали в честь праздника, может, тогда хоть съест. А то ведь совсем он у меня зачах, на хлебе-то и воде сидючи. Одна кожа да кости от него бедного и остались. Боюсь, что так он у меня и до свадьбы не доживет.

– Почему же он так скудно питается?

– Экономит, – лаконично ответила тетушка, и всем сразу стал ясен размер катастрофы, настигшей ее жениха.

Пока Фима жевала, у нее в голове сложился один план. А еще говорят, что после еды кровь отливает от головы. Может, после еды и отливает, но во время жевания очень даже приливает. Еще бы, столько усилий нужно затратить, чтобы пережевать все те вкусности, которые выставлены на праздничном столе. Мышцы челюстей трудятся, как ни одни другие.

– А ведь младшего сына Рудольфа Антоновича зовут Тимуром, – сказала она.

– Да, имеется такой факт. И почему он тебя заинтересовал?

– В нашей истории уже появлялся мужчина с таким именем.

– Любовник Регины? – догадался Арсений.

– Не просто любовник, а ее бывший жених, за которого ей судьба не позволила выйти замуж. Сначала он