многих шарахнуться прочь от него самого, а цель таки побежала, заставляя и Гальярда ускориться, чтобы не потерять его из виду.

— Прочь от него и с моего пути! — проревел он, набирая ход, из-за чего рокрит под стальными ногами дрожал и крошился.

Люди разбегались недостаточно быстро, а цель приближалась к следующему перекрёстку, где могла куда-то заскочить, куда дредноуту ходу не будет. Нужно было остановить его раньше, и Гальярд начал просчитывать возможности выстрела на минимальной мощности, когда ехавшая впереди легковая машина остановилась, преграждая путь. В военных условиях это была бы не преграда вообще, поскольку растоптать её не составляло труда, но сейчас внутри сидели люди, которых Имперский Кулак должен был защищать, и он принял решение стрелять. Даже на минимальной мощности гравитационный удар задержит цель достаточно, чтобы дредноут успел приблизиться.

— Во имя Императора! — проревел он, спуская энергию из огромной пушки вперёд, и в этот момент сзади в него врезался грузовик, сбивая прицел в толпу.

XXXVIII

Улицы Амброзио с тех пор, как она последний раз по ним ступала, казались Фиррис другими, более солнечными и менее людными, а то, что с ней рядом шел Микель, делало это впечатление еще теплее. На самом деле она понятия не имела как именно стоит искать зараженных, но делать хоть что-то лучше, чем ничего, потому выбирала улицы, на которых народа было всегда много, и вглядывалась в каждое лицо, будто могла по взгляду определить зараженного. Это утомляло, изматывало, она многих пропускала, но продолжала стараться, хотя, наверное, у рыцаря выходило лучше с его усовершенствованными рефлексами и всем чем там еще Император наградил своих ангелов.

Перекусили они только недавно, когда десантник уже в пятый раз об этом напомнил, да и то, Фиррис обошлась чашкой самого дешевого чая из корня рибса, к которому взяла булочку с зерновой посыпкой. Есть совершенно не хотелось из-за нервов и увлеченности поиском, так что она просто забросила всё в себя и потянула Холлстера на дальнейшие поиски, переживая, что они что-то упустят или куда-то не успеют. Что странно, её ангел был необычайно молчалив и улыбчив, ходя за ней без привычного подтрунивания, чем заставлял Фиррис периодически отвлекаться, чтобы подумать над причинами такого его поведения. Ничего в голову ей однако не приходило, потому что, как ни крути, они были слишком мало знакомы и гадать над этим было себе дороже.

К обеду они вышли на большую площадь, являющуюся полной лавок, забегаловок и магазинов узловой станцией, с которой множество людей из окружающих жилых блоков отправлялись по своим делам на больших пассажирских тягачах, курсирующих между основными мануфакторумами города. Приближалось время пересменки на многих заводах, потому площадь была переполнена, стоял лютый производимый зазывалами гам, гудели и дымили машины, шумели людские голоса. Фиррис была уверена, что её бы нехило так толкали, если бы рядом не было Ангела Ночи, которого окружающие обтекали, словно вода скалу, создавая островок спокойствия. Большинство людей так близко еще никогда ангела Императора не видели, потому смотрели на него с широко раскрытыми глазами, некоторые шептались и показывали пальцами, а особенно смелые пытались дотронуться, но никто не рискнул заговорить или остановить более чем двухметрового гиганта с мечом длиной почти в рост среднего человека. А еще, к счастью, никто не узнавал в растрёпанной блондинке в рабочей одежде ту, что едва не уничтожила Фрацию.

Фиррис обхватила правую руку идущего рядом десантника своими и прижалась к нему, испытав от этого какое-то окрыляющее чувство, сделавшее даже шаг легче, и улыбнулась, глядя на спутника снизу вверх.

— Что? — спросила она почти возмущенно, когда он посмотрел на неё этим своим снисходительным взглядом. — Это чтобы меня меньше толкали. Видишь, тебя обходят.

Пришлось подпихнуть локоть рыцаря плечом и опустить взгляд, чтобы он не увидел её смущение, и ждать какой-нибудь колкости, но, на удивление, Микель и в этот раз обошелся без них.

— Конечно, держись, — ответил он, меняя положение руки так, чтобы женщине держаться за неё было удобнее, и погладил её руку своей левой, как бы закрепляя согласие.

Звук разбитого стекла впереди заставил Фиррис вздрогнуть и вытянуть шею, чтобы увидеть что там происходит, но толпа была слишком плотной, а затем зазвучала тревожная сирена и выстрел.

Микель тут же выхватил левой рукой болт-пистолет, из которого вчера не очень удачно стреляла Фиррис, и поднял руку над толпой.

— Все в сторону! — прокричал он, даже без усилителей динамиков звуча достаточно угрожающе, так что люди бросились врассыпную, чтобы освободить ему дорогу.

Фиррис бесстрашно бросилась вперёд, зная, что ей ничего не будет, а помочь кому-нибудь она сможет, но уже спустя секунду десантник обогнал её, под звуки продолжившейся стрельбы перемахнув через тележку уличного торговца одним прыжком. Женщина увидела, как пара человек, пытавшихся уйти от разбитой витрины впереди, упали, а другие начали давку, чтобы убраться от места стрельбы подальше.

— Разойтись! Ауксилия Ангелов Ночи! — с другой стороны несколько человек в черном, размахивая оружием, принялись колотить мешавших им людей, чтобы так же добраться до разбитой витрины.

Фиррис знала, что ауксилии на планете быть не должно, и понимала, что это, скорее всего, зараженные, но что делать? Одно дело убить их, когда они нападают и пытаются заразить тебя в безлюдной шахте, а совсем другое в таком забитом народом месте.

Похоже, что замедлился Микель по той же причине, что и Фиррис, но решение десантник для себя нашел быстро и направил пистолет на лже-ауксилариев.

— Сложите оружие! — потребовал он, надеясь, вероятно, что это поможет, но летописица с ужасом поняла, что не поможет.

В следующую секунду зараженные открыли огонь по прохожим, а вместе с ними начали стрелять и из толпы.

Микель опустил пистолет и бегом за пару секунд добрался до зараженных, одному сходу ударом рукоятки оружия сломав плечо и отправив его на рокрит, а другому выбив из рук автоган. Фиррис успела порадоваться, что десантник сейчас закончит этот хаос, но другой человек с криком "Свободу Фрации!" прыгнул на спину ангела смерти и взрывные устройства на нём превратили окружающий мир в огненный ад, разбивая стёкла и разбрасывая людей во все стороны.

XXXIX

Эктор чувствовал себя отвратительно разбитым, получая на стол сообщение за сообщением на планшетах, где описывалось творящееся на улицах Амброзио и Сильвы безобразие, но продолжал перебирать их и смотреть вглубь событий, как никогда не делал до своего ранения и переосмысления жизни. В обоих городах происходили странные на первый взгляд вещи, когда силовики, Ангелы Ночи