Куда там! Как только мы добираемся до верхней площадки,Райли выскакивает навстречу.

— Слушай, прости меня, пожалуйста! Я совсем не хотела стобой ссориться… Ой!

Она замирает на месте, вытаращив глаза, и переводит взгляд сменя на Деймена и обратно.

Я иду дальше, как ни в чем не бывало. Может, у нее все-такихватит ума исчезнуть, причем надолго? Очень надолго.

— Кажется, ты забыла выключить телевизор, —говорит Деймен, входя в кабинет.

Я грозно смотрю на Райли — та вприпрыжку бежит за нами,осматривает Деймена с ног до головы и с энтузиазмом показывает мне большойпалец.

Как я ни умоляю ее взглядом уйти отсюда, она с размахуплюхается на диван и кладет ноги на колени Деймену.

Я в ярости врываюсь в ванную. Ну почему моя сестра непонимает намеков? Наверняка ведь выкинет какой-нибудь фортель, и как я потомбуду это объяснять?

Я сдираю с себя свитер, наспех проделываю привычныеманипуляции: одной рукой чищу зубы, другой намазываю дезодорант, сплевываю враковину и практически одновременно с этим натягиваю чистую белую футболку.Рывком распускаю волосы, подкрашиваю губы, прыскаюсь духами и выскакиваю задверь — а Райли по-прежнему тут. Заглядывает Деймену в уши.

— Давай я покажу тебе балкон — вид потрясающий, —предлагаю я, лишь бы хоть как-нибудь увести его от Райли.

Деймен качает головой.

— Потом.

Он похлопывает ладонью по дивану, приглашая меня сестьрядом. Райли радостно подпрыгивает.

Я смотрю на Деймена. Вот он сидит и ничегошеньки неподозревает, а на самом деле внезапное покалывание в ушах, зачесавшееся колено,холодок на шее — все это проделки моей покойной сестрички.

— Э-э… Я забыла в ванной бутылку с водой.

Я многозначительно смотрю на Райли и делаю шаг в сторонуванной. Надеюсь, у сестрицы хватит ума пойти за мной, иначе ей же будет хуже.

Деймен вскакивает.

— Я принесу!

И ловко проскальзывает между диваном и столом, совершенноявно двигаясь так, чтобы не задеть болтающиеся ноги Райли.

Райли изумленно таращится на меня, а я, разинув рот, смотрюна нее. В следующий миг Райли исчезает.

— Готово!

Деймен бросает мне бутылку и спокойно идет к дивану — черезто пространство, которое только что старательно огибал. Поймав мой оторопелыйвзгляд, он улыбается.

— Что такое?

Я мотаю головой и сосредоточенно смотрю в экран телевизора.Наверное, просто совпадение. Не мог же он ее видеть?

* * *

— Может, все-таки объяснишь, как ты это делаешь?

Мы сидим в саду в шезлонгах. Мы только что слопали чуть лине целую пиццу, причем большая часть досталась мне. Деймен ест как топ-модель,а не как нормальный здоровый парень. Чуть-чуть поклевал, повозил еду потарелке, а больше прихлебывал свое странное питье из бутылки.

— Что я делаю? — спрашивает он, легко обнимая меняи пристраивая подбородок у меня на плече.

— Да все. Нет, серьезно! Ты не делаешь уроков, новсегда можешь ответить на любой вопрос. Ты берешь кисть, макаешь ее в краску и— оп-ля! — готов Пикассо, который лучше, чем у самого Пикассо. Может, тебеспорт не дается? Координация движений хромает? Признавайся!

Деймен вздыхает.

— Ну, в бейсболе я не очень, — сообщает он, прижавгубы к моему уху. — Зато в футбол играю на мировом уровне, и в серфингемастер, хоть и нескромно так говорить о себе.

— Значит, с музыкой что-нибудь не то. Тебе медведь наухо наступил?

— Дай мне гитару — сыграю. Могу на пианино, на скрипке,на саксофоне.

— Тогда в чем твое слабое место? Невозможно уметь все!Говори, что тебе не дается?

— Зачем тебе нужно это знать? — спрашивает он,притягивая меня к себе. — Зачем разрушать иллюзию совершенства?

— Потому что я по сравнению с тобой выгляжу убогойнеумехой, и мне это не нравится! Нет, серьезно, я вообще-то человексредненький. Просто хочется знать, что и ты хоть чего-то не умеешь. Ну скажи,мне легче станет!

— Ты — не средненькая, — говорит Деймен,уткнувшись носом в мои волосы.

Как-то очень серьезно говорит.

Но я не сдаюсь. Мне нужно узнать о нем хоть что-нибудь, чтосделало бы его похожим на человека.

— Хоть мелочь какую-нибудь, а? Ну, пожалуйста!

Можешь даже соврать, это будет ложь во благо — ради спасениямоей самооценки.

Я хочу повернуться, взглянуть на него, но Деймен удерживаетменя, целует краешек уха и шепчет:

— Ты правда хочешь знать?

Я киваю. Сердце дико колотится, кровь стучит в висках.

— Я не умею любить.

Я смотрю на костер и пытаюсь понять, о чем он. Я, конечно,хотела, чтобы Деймен ответил, но все-таки не настолько серьезно.

— М-м… А поточнее? — спрашиваю с нервным смешком исама не знаю, хочу ли услышать ответ.

А вдруг это как-то связано с Триной? Я предпочла бы о ней неговорить.

Деймен прижимается ко мне и протяжно вздыхает. Он молчит такдолго, что я уже думаю — не ответит.

В конце концов он говорит:

— У меня каждый раз все заканчивается…разочарованием. — Он пожимает плечами и больше ничего не объясняет.

Я высвобождаюсь из объятий и поворачиваюсь к Деймену лицом.

— Тебе же всего семнадцать!

Он опять пожимает плечами.

— Много ли разочарований могло быть в твоей жизни?

Вместо ответа он снова поворачивает меня к себе спиной ишепчет в самое ухо:

— Пойдем, поплаваем.

Еще одно свидетельство безупречного совершенства: у Дейменав багажнике хранятся плавки.

— Эй, мы, как-никак, в Калифорнии. Тут никогда незнаешь, когда они могут понадобиться, — улыбается он, стоя у бортикабассейна. — У меня в машине еще и гидрокостюм есть — принести?

— Не знаю, — отвечаю я, входя в бассейн с глубокойстороны, среди клубов пара. — Сам посмотри, понадобится или нет.

Он подходит к самому краю и делает вид, что пробует водуногой.

— Нечего пробовать, сразу прыгай! — командую я.

— Можно, я нырну?

— Да пожалуйста, хоть «солдатиком», хоть«ласточкой»! — смеюсь я, глядя, как он описывает в воздухе идеально ровнуюдугу, после чего выныривает совсем рядом со мной.

— Водичка отличная! — объявляет Деймен.