— Это ты фею Динь-Динь назвал толстой? — смеюсь я.

А он берет меня за руку и ведет к воротам и дальше, наавтостоянку, где осталась машина.

Я сажусь в свою миату и улыбаюсь Деймену, а он наклоняется кокошку и говорит:

— Не беспокойся, будет еще много таких дней. Вследующий раз я отвезу тебя в Калифорнийский парк приключений.

— А я думала, у нас сегодня было калифорнийскоеприключение, — смеюсь я, в который раз изумляясь: он всегда знает, о чем ядумаю, даже если я еще ни слова не сказала. Вставляю ключ в замокзажигания. — Я поеду за тобой?

Деймен качает головой и улыбается.

— Нет, я за тобой. Присмотрю, чтобы по дороге ничего неслучилось.

Я выезжаю со стоянки и вливаюсь в поток машин, которые едутна юг. Взглянув в зеркальце заднего вида, не могу удержаться от улыбки: Дейменпристроился сзади. Он действительно меня провожает.

У меня появился бойфренд!

Да какой — потрясающий, сексуальный, неотразимый бойфренд!

С ним я снова чувствую себя нормальной девчонкой.

С ним я забываю, что на самом деле все совсем не так.

Протянув руку, вытаскиваю из сумки, лежащей на пассажирскомсиденье, новый свитер и глажу аппликацию в виде Микки-Мауса на груди: свитервыбрал для меня Деймен.

— Обрати внимание, он без капюшона! — сказал тогдаДеймен, прикладывая свитер ко мне — подходит ли по размеру.

— Это ты к чему? — прищурилась я, глядя в зеркало.Неужели Райли права и ему действительно не нравится, как я одеваюсь?

Но он только пожимает плечами.

— Да так. Ты мне больше нравишься без капюшона.

Я улыбаюсь, вспоминая, как он целовал меня, пока мы стояли вочереди в кассу, какими теплыми и нежными были его губы…

Звонит мобильник. Я оглядываюсь и вижу, что Деймен прижимаетсвой мобильный к уху.

— Алло, — говорю я с придыханием, томно понизивголос.

— Зря стараешься, — раздается в трубке голосХейвен. — Извини, это всего лишь я.

— О… А в чем дело? — спрашиваю я, включаяуказатель поворота, чтобы Деймен мог последовать за мной.

Вот только он куда-то исчез.

Смотрю в боковое зеркальце, в зеркальце заднего вида,обшариваю взглядом все четыре полосы шоссе — нет Деймена.

— Ау, ты меня слушаешь? — раздраженно спрашиваетХейвен.

— Извини, что ты говорила?

Я сбавляю газ и смотрю через плечо — не видно ли черного БМВДеймена. Меня обгоняет громадный грузовик. Водитель показывает мне среднийпалец.

— Я говорю — Эванджелина пропала.

— Что значит — «пропала»?

Прежде чем задать этот вопрос, вывожу машину на шоссе номер133. Деймена по-прежнему не видно, хотя он меня точно не обгонял.

— Я ей звоню, звоню на мобильник, а она не отвечает.

— И?

Мне сейчас не до ее телефонных историй — у меня тут тожечеловек пропал.

— И! Мало того, что не отвечает и дома ее нету, так еевообще никто не видел с самого Хэллоуина!

— Как это? — Я заглядываю по очереди в оба боковыхзеркальца, в зеркальце заднего вида, потом просто смотрю через плечо —ничего. — Она же с вами вернулась?

— Не совсем, — замявшись, отвечает Хейвен.

Еще два водителя гудят, объезжая меня, и показываютнеприличные жесты. Все, сдаюсь! Как только закончу с Хейвен, позвоню Деймену ивыясню, наконец, в чем дело.

— Алло-о? — Хейвен почти кричит. — Слушай,если ты там занята чем-то важным, так прямо и скажи. Я, знаешь ли, всегда могупозвонить Майлзу.

Я делаю глубокий вдох. Откуда взять терпение?

— Ладно, Хейвен, извини. Я тут веду машину, из-за этогои отвлекаюсь. Причем мы с тобой обе хорошо знаем, что у Майлза сейчастеатральная студия, потому ты и позвонила мне, а не ему.

Я перестраиваюсь в крайний левый ряд и прибавляю скорость. Поскореебы попасть домой!

— Ну, допустим, — бурчит Хейвен. — В общем, ятебе раньше не рассказывала… Так получилось, что мы с Триной вроде как ушли безнее.

— Что-о?

— Тогда, в «Ноктюрне», Эванджелина как бы… пропалакуда-то. Мы, конечно, искали, но нигде не могли ее найти. Мы решили, что она скем-нибудь познакомилась, — это, между прочим, вполне в ее стиле, — ивот… уехали.

— Уехали и бросили ее в Лос-Анджелесе? В Хэллоуин?Когда все психи активизируются?

Едва эти слова успевают вылететь из моего рта, как я вижу ихвсех троих — в темноватом, мрачноватом клубе. Трина ведет Хейвен в ВИП-зал,предлагает ей какой-то напиток, причем явно старается не столкнуться сЭванджелиной. Потом все исчезает, но я совершенно точно не видела никакогонового знакомого,

— А как надо было поступить? Может, ты не знаешь, но ейуже исполнилось восемнадцать, имеет право делать, что хочет. Кроме того, Тринасказала, что присмотрит за ней, а потом тоже ее потеряла. Я только чторазговаривала с Триной по телефону, она ужасно мучается.

— Трина мучается?

Не верится почему-то. Не того типа человек. Она, по-моему,вообще не привыкла испытывать какие-либо чувства, а уж тем более раскаяние.

— Что за намеки? Ты ее совсем не знаешь!

Я сжимаю губы и с силой жму на газ: сейчас на этом участке дорогинет полицейских, а мне безумно хочется убежать от всего — от Хейвен, Трины,Эванджелины и невесть куда сгинувшего Деймена, хоть это и невозможно.

— Извини, — вздыхаю я наконец, сняв ногу с педалии возвращая машине более-менее нормальную скорость.

— Ладно, неважно. Просто… мне так плохо, и я не знаю,что делать.

— Ее родителям звонила? — спрашиваю я, хотя ужепочувствовала ответ.

— Мама у нее пьяница, живет где-то в Аризоне, а папасбежал еще до ее рождения. А домохозяин уже готов вышнырнуть на улицу еевещички и сдать квартиру новым жильцам. Мы даже в полицию подали заявление, ноони особо не заморачиваются.

— Я знаю, — отзываюсь я, включая фары, потому чтодорога ныряет в темный каньон.

— Что значит — знаешь?

— Ну, в смысле — я понимаю, что ты сейчасчувствуешь, — торопливо поправляюсь я.

Хейвен вздыхает.

— А ты-то сейчас где? Почему тебя не было в столовой?

— Я в Лагуна-каньоне, еду домой. Деймен возил меня вДиснейленд. — Я улыбаюсь воспоминанию, но улыбка тут же блекнет.

— Ничего себе! — изумляется Хейвен.

— Не то слово, — соглашаюсь я.