Намури просиял.

И уже не от луча фонарика Сергея, направленного прямо в лицо спутника, а от сделанных сейчас выводов:

— Пыль! Так ведь в ней на Марсе, креме окиси железа и прочей ерунды, кварца полно. А кварц — компонент керамики. Вот и весь секрет с кафелем. Потому и боится этот простой земной материал марсианский лёд, что сам может отравиться, вкусив подобной пищи.

Намури бросился с объятиями к Сергею:

— Чем ни выход!

Но радость длилась недолго. Лишь до того момента, когда оба осознали проблему связи, необходимой для сообщения наверх о только что сделанном спасительном открытии.

В будущем, вооружившись таким рецептом, никогда не поздно взять верх над инопланетным оккупантом. В настоящее же время, останется для достижения победы, всё это его теперешнее логово хорошенько обычным песком засыпать, не дать белой напасти перейти из подземелья на открытое пространство, где силы её умножит поглощение окружающей органики и прочего.

Совсем не случайно та вспышка радости потухла еще более скоро, чем началась:

— Не выбраться нам отсюда.

— Подожди расстраиваться, Ямото, — попытался успокоить его товарищ по несчастью.

И даже перешёл на шёпот, будто поостерёгся их общего врага, уже способного, возможно, различать оттенки человеческой речи.

— Ты помнишь, что этот самый герр Корф наверху насчет тюрьмы толковал? — навёл Сергей своего спутника на новую мысль. — У них при тюрьме картонажная мастерская была.

— Клеили заключенные в качестве трудового воспитания различные ящики, упаковку, — повторил за Корфа Ямото.

— Вот именно, что клеили, — воскликнул Сергей, забыв про шёпот. — Только вот чем скрепляли картон и бумагу?

Он перевёл луч электрического фонарика на стеллажи, окружавшие их своим неведомым содержимым:

— Ну-ка, глянем, что здесь на полках? Особенно интересует содержимое этих вот банок.

Пока Намури тоже светил электрическим фонарём, помогая Сергею Кольцову в его поисках, тот ловко вскрыл несколько крышек, перебирая, одну за другой, вместительные ёмкости с растворами:

— Так и есть — жидкое стекло.

Радость от находки стоила того, чтобы ею немедленно поделиться.

— Самый дешевый клей — силикатный, — услышал японец от русского приятеля. — Уж в нем-то этого кварца полным-полно.

Полки действительно хранили в эту минуту подлинные сокровища, ценой которых могла быть жизнь их самих и остальных землян.

Немедленно осуществлённая проверка действия этого вещества на пришельца с Марса, блестяще подтвердила предположение исследователя Намури, дополненное практиком Кольцовым.

Несколько банок с клеем, брошенных в коридор, в надвигающуюся волну белой пены, тут же остановили ее движение.

— Ты глянь, какая все же тварь, — Сергей торжествуя, вдобавок швырнул по тому же адресу еще и одну не распечатанную банку с клеем.

Но хлюпанья не послышалось. Раздался только звук удара тяжёлой ёмкости о бетонный пол. Потому что пластичная, как сгущенное молоко, пенистая масса в мгновение ока расступилась перед запущенным в нее снарядом.

— Я же говорил, — не любит она таких гостинцев! — констатировал Ямото. — И не дурра, поскольку даже пластик не замаскировал от пены содержимое канистр и при ее первом посещении склада, и сейчас.

— Пойдем еще принесем! — Кольцов сделал шаг назад, чтобы вернуться вглубь склада за новым снарядом для борьбы с врагом.

Только был остановлен его соратником.

— Поступим проще: сами уйдем отсюда, — вместо этого принял другое решение Ямото Намури. — И первым делом, снимем резиновые комбинезоны, вовсе не являющиеся защитой от прожорливой марсианской нечисти, как сами видели в случае, произошедшем с незабвенным Дэйвом Колби.

Зато надетые еще наверху, по настоянию Гюнтера Корфа, под резину комбинезонов хлопчатобумажное белье и особенно шерстяные носки оказались теперь незаменимыми в деле спасения людей.

Тканые и вязаные материалы, как губки, впитывали в себя, наносимый на них густыми слоями силикатный клей. Почти на глазах застывая, он, хрустящей при каждом движении коркой, при свете фонарей успокаивающе серебрился на фигурах бывших космонавтов.

Прихватив для надежности еще по нескольку вскрытых банок с бумажным клеем, они и пошли в обратный путь.

Белые живые инопланетные сугробы, ярко отсвечивая в лучах фонарей, ничего не могли поделать с отступавшим неприятелем. Некогда безжалостная пена теперь широким коридором расступались перед приближением людей, чтобы после них снова сомкнуться желеобразной массой.

Вот так, шаг за шагом друзья продвигались вперёд, неумолимо выбираясь из смертельной западни.

Возвращение к солнечному свету стало делом более простым, чем казалось бывшим покорителям космоса, когда только они ещё собирались довериться столь необычной защите от белой напасти, не робевшей и перед самым твердым материалом.

Шесть этажей вверх по лестнице теперь не заняли много времени.

Правда, на самом выходе из подвала пришлось спасателям разобрать целый завал из стальных листов, приготовленных для отражения атаки из глубины.

— Вам повезло, что марсианский лёд пока завоевывает себе пространство внутри лаборатории, но когда фантастическая опара полезет наверх, то такая баррикада её точно не остановит, — первым делом Намури дал свою оценку действиям сотрудникам службы безопасности химического концерна, когда появился вместе с Сергеем перед опешившими спасателями, давно записавшими всех их в покойники.

Потом подошло время расспросов. Тем более что за время их отсутствия наверху многое что изменилось. И главным образом потому, что рухнула завеса секретности.

Не выдержал сам ее создатель — Гюнтер Корф. Он вовремя сообразил, что гибель в одном месте четырех прославленных на весь мир астронавтов не сможет до конца оставаться секретом. А, значит, придется и нести за это строгую ответственность. Его обращение в Совет безопасности ООН возымело действие камня, попавшего в муравейник. Все силы ведущих государств планеты были брошены на ликвидацию последствий необдуманного эксперимента фирмы Саймона Ларсгартена.

И все же лишь счастливая догадка Намури помогла окончательно справиться, казалось бы, с неминуемой для всей округи бедой.

С хорошим настроением Сергей ехал обратно. Сначала по памятному ему лесному проселку в Берн. А потом уже и по бетонной автостраде в международный аэропорт города Цюриха. Но радовался он не тому, что делает это не в прежних условиях сыпучего груза, а на мощном «Мерседесе» того самого знакомого ему полицейского сержанта. Кольцов не скрывал своего удовлетворения от вида встречного транспорта. Ведь в сторону бывшей лесной тюрьмы тянулись караваны самосвалов, тяжело груженные спасительным песком.