не оказалось, так что все «веселье» досталось только мне. О том, что меня подставили я догадалась не сразу, платье, наверное, на четвертом.

— Так, хорошо, тогда красное, — наконец выбрала Тася, вызвав у меня непроизвольный выдох облегчения.

Наконец-то!

— А ты наденешь черное, тебе пойдет, — радостно хлопнув в ладоши, она подошла к кровати, где теперь лежали абсолютно все платья ее нескромного гардероба и, взяв в руки черное на тонких бретельках, бросила им в меня настолько неожиданно, что я едва успела его поймать.

— Ты… да ни за что! Мне и так хорошо.

— Ничего хорошего, — тоном строгой училки произнесла Тася, — кто ходит в таком виде в клуб, и, уж тем более, на посвящение?

— А что не так с моим видом?

— Джинсы и блузка? Ты в клуб собралась или в монастырь? — хихикнула девушка, прикрыв рот ладошкой.

— Меня все устраивает.

— А меня нет, переодевайся говорю.

— Не буду я надевать это… оно едва прикрывает задницу! — возмутилась я, чем вызвала у Таси очередной вырвавшийся смешок.

— Не надо ля-ля, оно едва ли выше колен, я уже поняла, что ты немного монашка, я даже не буду предлагать тебе каблуки, у меня есть отличные черные балетки, — радостно затараторила Тася.

— Но… — аргументов у меня как-то совсем не отыскалось.

— Все, давай быстренько, сама ведь говоришь, что нас уже заждались.

Мне так и не удалось понять, к помощи какой запрещенной магии прибегла Тася, чтобы так быстро уговорить меня сменить выбранный мною наряд на ее черное платье, но уже через десять минут мы выходили из подъезда; она — цокая каблуками и гордо вздернув подбородок; и я — кутаясь в короткий плащ, едва прикрывающий область над коленями.

— Ну наконец-то, — протянул Ромка, опираясь на капот, он сложил руки на груди и широко улыбнулся. В салоне, за рулем я разглядела Сашу, а рядом Надю. — Прошу, — подойдя к задней двери и открыв ее для нас, Рома указал на сидения.

Таська молча забралась в машину первой, я, кивнув в благодарность, залезла следом, максимально близко приблизившись к подруге, так чтобы Ромке было достаточно места.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Привет, — в один голос, дружно поприветствовали нас Саша с Надей.

Обмен приветствиями длился недолго. Вскоре машина тронулась с места.

— Хорошо выглядишь, — улыбнувшись, обратился ко мне Рома.

— Спасибо, — тихо отозвалась я, чувствуя, как медленно покрываются румянцем мои щеки.

Да что ж это такое!

Даже при том тусклом освещении, что имелось в машине, Рома наверняка разглядел мою реакцию, однако, внимание на этом акцентировать не стал. Мы лишь перебросились парой ничего не значащих фраз, словно между нами никогда ничего особенного не было.

А было ли вообще?

К нашему приезду клуб уже был полон народу. Туда-сюда шныряли знакомые и не очень лица, довольно громко играла музыка, отдаваясь импульсом в моих висках, присмотревшись, можно было заметить группки преподавателей, что-то бурно обсуждающих, усердно стараясь перекричать клубную музыку.

Ромка, взяв над нами шефство, уверенно повел нас куда-то вглубь, где нас ждал пока еще пустующий столик и несколько мягких, обтянутых черной кожей диванчиков.

— Наверное, нужно было оставить вещи в гардеробной, — заметила Надя, когда мы принялись занимать места у столика.

— Да ну, — отмахнулась Таська, — знаю я эти гардеробные, — добавила подруга, откидывая в сторону свою кожаную курточку.

Я было собиралась улыбнуться на ее замечание, как вдруг сердце, несколько раз с силой ударив в грудину, замерло, словно ожидая чего-то нехорошего.

Нехорошее не заставило себя ждать.

Ненавистный всей моей вмиг почерневшей душой голос внезапно раздался за спиной. Удивительно, насколько, должно быть, сильна моя неприязнь к этому… у меня даже язык не поворачивается назвать его человеком, раз даже не оборачиваясь, еще не слыша голоса и не имея ни малейшего понятия о его появлении, все мое существо трясет от негодования и возмущения.

— Давай помогу, — рядом, так близко, что я почувствовала теплое дыхание на своей шее, послышался голос Ромы. Вздрогнув и, повернув голову в противоположную от источника звука сторону, я, сама того не желая, встретилась взглядом с человеком, чье присутствие не вызывало у меня ничего, кроме ярости и желания располосовать надменную рожу.

Сердце, будто отмерев, зашлось в бешеном ритме. Взгляд заметал молнии, а пространство вокруг заискрило яркими вспышками, всколыхнувшего воздух и ощущаемого всеми присутствующими напряжения.

Женя стоял в паре метров от меня, устремив на меня свой потемневший взор и, казалось, позабыв о повисшей на его руке блондинистой подружке. Перед глазами тотчас же возникла картинка последней встречи и того дикого, совершенно неправильного поцелуя в тесной, как собачья конура, коморке.

«С ним так же?» — звучал в голове ненавистный голос.

Будто прочитав мои мысли, Волков ухмыльнулся, тонкие губы парня искривились в надменной усмешке.

Ненавижу!

Как же сильно я тебя ненавижу!

За все!

За обидные слова, за непростительные прикосновения, за уничтожающие остатки кричащего в агонии здравого смысла поцелуи! И за вот эту… Вот эту, цепляющуюся за тебя ручную обезьянку, с которой ты развлекался все это время!

Это что же? Это… Это я всерьез об этом подумала?

А Женя…

Он словно продолжая читать мои мысли, все больше ухмылялся, довольный реакцией, что, должно быть, хорошо отражалась на моем лице.

Тем временем Рома, не дождавшись от меня ответа, осторожно коснулся краев моего плаща, напоминая тем самым о своем предложении помочь и выдергивая меня из ступора, завладевшего мною с появлением Волкова.

И как же сильно, боже, как сильно я была благодарна Роме за эту молчаливую и такую необходимую сейчас помощь. С трудом оторвав взгляд от Волкова, я повернула голову к Роме и, благодарно улыбнувшись, робко кивнула, вместе с тем помогая парню снять с меня плащ.

И клянусь!

Черт возьми, я чем угодно готова поклясться, что все это время Женя не сводил с меня внимательного, сверкающего молниями взгляда. Каждой клеточкой своего тела я ощущала на себе исходящие от парня электрические импульсы.

— А чего все замерли, как на похоронах? — воскликнула Таська.

Очень вовремя, надо заметить.

Дальше все пришли в движение, Саша взял на себя обязанность принести напитки, Надя, не желая отходить от своего ненаглядного, поспешила пойти с ним. Таська заняла место в углу дивана и, словно позабыв о существовании всех вокруг, вдруг уткнулась в телефон и затарабанила по нему пальцами,