Солси считает, что запрет на магию поставит магов вне закона, и тогда-то наконец можно будет добраться и до корней заговора. Однако Лорго всё больше склонялся к мнению, что маршал неправ — вне закона маги будут лишь для Кордака, а другие страны скорее сочтут незаконным сам указ кордакского короля.

А если он намерен всё-таки как-то забрать Джейлис у герцога Фонтейла, обострять отношения с Винлианом ему тем более никак нельзя!

Да и вообще не стоит давать повод правителям других государств кидаться на защиту бедных-несчастных кордакских магов — а они ведь вполне могут направить сюда свои войска. Даманг давно зарится на кордакские территории, и Лимерана никогда не упустит случая оттяпать кусок пожирней — только бы шанс представился.

Нынешний мир держится на том факте, что все государства более-менее равны по силам. Однако внутренний заговор и нападения тварей с севера и так отчасти ослабили Кордак. Если лишить свои войска ещё и магической поддержки — внешнего вторжения, наверное, уже вовсе не избежать.

Нет, нельзя сейчас подписывать указ. И даже в дальнейшем нужно ещё сто раз подумать, прежде чем принимать такое решение — кто бы ни стоял за нынешним заговором.

А быть может, как раз намерение Лорго запретить магию и подтолкнуло Ковен к организации заговора против короля? Но если оставить всё как есть и во имя блага Кордака не поддаваться больше эмоциям, маги, наверное, тоже пойдут на попятную?

Если же за заговором стоит Дагратдер, запрет магии тем более лишь навредит Кордаку — кто, кроме магов, способен хоть как-то противостоять вампирам?!

Итак, с указом решено — Лорго взял бумагу с его текстом, разорвал на четыре части и решительно бросил в камин.

На пару мгновений засмотрелся на пламя, и перед глазами вновь всплыл образ Джейлис — прекрасной блондинки, заставлявшей его гореть от страсти даже на расстоянии.

Лорго так и не мог забыть ни одного мгновения, проведённого с ней. Поначалу пытался. Убеждал себя, что должен думать об интересах государства. А Фонтейл слишком близок к Винлиану, имеет на него влияние, и если король Кордака уведёт у него жену — это может обернуться даже разрывом отношений с Лимераной. Винлиан — тот ещё самодур, и если склочная сволочь Фонтейл его хорошенько накрутит…

Но всё оказалось бесполезно — упрямое сердце никак не желало прощаться с мечтой о Джейлис.

Нет, хватит, сейчас совершенно не до этого! Чтобы отогнать наваждение, Лорго даже потряс головой. Глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

Теперь пора вернуться к смертным приговорам.

В дверь постучали.

— Ваше величество, — обратился дежуривший у дверей гвардеец, — вашей аудиенции просит его высочество Найл^ри.

Лорго бросил взгляд на часы. Время за полночь, мальчишке давно пора спать. Нет, пусть приходит завтра.

Но в это время Найлори уже проскользнул в королевский кабинет безо всякого разрешения

— останавливать принца силой гвардейцы, естественно, не решились.

— Почему не спишь? — Лорго сурово посмотрел на брата.

— Не спится, — ответил десятилетний мальчик с самым серьёзным видом.

— Луизаре, можете быть свободны, — отпустил гвардейца король и снова обратил взор к брату. — Ну, если не спится — садись.

— Благодарю вас, ваше величество, — Найлори расположился в кресле у письменного стола.

— К чему такая официальность наедине? — удивился Лорго. Взаимоотношения братьев не были безоблачными, одно время Лорго даже ненавидел мальчика, виня его и отца в смерти матери. Однако после гибели Бель^рти Лорго многое переосмыслил — в том числе несправедливость своих претензий к брату, и в итоге в корне изменил своё к нему отношение. Найлори тоже постепенно начал отвечать старшему брату взаимностью.

— А я к тебе по делу, — заявил принц, всё ещё блюдя взрослую серьёзность во взгляде.

У Лорго ёкнуло сердце. Было лишь одно дело, по которому именно сейчас мог прийти к королю Найлори — дело герцога Легилайра, в числе прочих лежавшее у него на столе. Отец ближайшего друга принца, а по сути, он уже давно заменял отца и самому Найлори. Ещё вскоре после смерти супруги Бельерти фактически забросил своих детей, и заботы о мальчиках взял на себя маршал Солси… ну, и епископ Ласидский тоже не забывал их. Однако Солси больше внимания уделял Лорго. Найлори же был ближе именно Легилайр — отец Арисанта, с которым они были просто неразлучны.

— Говори, — с тяжёлым сердцем произнёс Лорго.

— Что говорить?! — вскипел Найлори. — Неужели ты не понимаешь — герцога Легилайра попросту оболгали! Самым бессовестным образом!

— Но…

— Он никому не желает зла! — продолжал мальчик, с трудом сдерживая слёзы отчаяния.

— Это самый добрый человек в мире! Его все любят!

Насчёт «самого доброго в мире», конечно, откровенное преувеличение, однако последнее утверждение Найлори — чистая правда. Герцог умел внушить симпатию к себе практически любому — ладить с окружающими у него получалось всегда.

— Но если Легилайра действительно любят все, как утверждаешь ты, — возразил Лорго, стараясь сохранять королевское спокойствие, хотя на душе у него было очень мерзко, — кто же тогда мог оболгать его?

— Мерзавцев хватает! — категорично заявил принц.

— Найлори, я понимаю, что ты привязан к герцогу Легилайру, и тебе всего десять лет…

— Да, я молод, — тут же набычился Найлори. — Но не слеп! Как ты!

— Если ты не слеп, — Лорго делал скидку на возраст и душевные переживания брата, потому спустил ему дерзость и продолжал разговор с максимальной благожелательностью в голосе, — тогда почитай сам дело Легилайра. Грамоте ты обучен. — Протянув принцу подшивку листов, король продолжал: — Его причастность к заговору подтвердили девять человек. По-твоему, все они лгут?

— Конечно, лгут! — подержав подборку документов в руках, Найлори яростно швырнул её обратно на стол. — Они ненавидят герцога, завидуют ему или их заставили солгать!

— Ты просто не хочешь смотреть фактам в лицо! — сорвался-таки Лорго.

— Это ты не хочешь! — взвился Найлори. — Маршал Солси сошёл с ума! А ты не хочешь этого видеть!

Не смей так отзываться о маршале! — разгневался Лорго.

— Буду! — упрямо заявил Найлори. — Твой дорогой маршал отправляет на смерть лучших людей королевства. Одного за другим. А ты послушно подписываешь приговоры, не желая думать самостоятельно! Ты не привык думать! Слушать маршала, конечно, куда проще.

Принц определённо повторял чьи-то слова, слышанные им ранее — это никак не были мысли десятилетнего мальчика. Скорее всего, оные принадлежали кому-то из его ближайшего окружения.

— Так говорит герцог Легилайр? — Лорго был уверен, что угадал на все сто процентов.

— Нет, — возразил Найлори, естественно, защищая своего фаворита. — Так считаю я. И весь Кордак!