— Заболтались мы, — вздохнул отец и выпил бокал. — Не забыла, где твоя комната? Мы там особо ничего не меняли, мать не разрешала. Найдешь себе постельное бельё, душ примешь…. В общем, разберешься. Я ложусь спать.

Когда отец прошел мимо Анны и похлопал её по плечу, она поймала его крепкую мужскую руку и поцеловала. Ведь эти руки кормили её, дали все в жизни и помогли встать на ноги. Анна чувствовала себя настолько ужасно, что не могла передать это словами.

Анна застелила свою кровать, приняла душ и нашла единственную сорочку, которая ей оказалась крайне мала. Ну, еще бы. В этой сорочке бегала еще молодая Анна, когда ей было лет пятнадцать. Странно, что мама её еще не выкинула, а оставила на память. Сейчас Анна Дениэлс выросла и обросла формами. Грудь выросла почти на два размера, ноги стали длинными и ягодицы выпирали. Оттого сорочка лежала на ней, как на молодой жене перед брачной ночью — все было открыто — все без исключения. Анне пришлось оставить свои белоснежные трусики, потому что без них чувствовала себя немного неловко. Низ сорочки вообще не прикрывал половые губы, а расхаживать в такой одежде по дому родителей, для Анны стало нонсенсом. Особенно после такого разговора с отцом. Серьезный разговор дал понять: пришло время измениться, перестать жить такой жизнью.

Анна легла на живот и стала смотреть в окно. За ним была очень старая яблоня, которую отец пересаживал очень много раз. Впервые он посадил её, когда родилась его первая и единственная дочь, впоследствии разочаровавшая семью. Она услышала редкие сдавленные звуки, доносившиеся из спальни родителей. Папа и мама занимались любовью. Родители изо всех сил старались издавать как можно меньше шума. Они не просто занимались сексом, как это делала их дочь, они сейчас выполняли супружеские обязательства, в прямом смысле этого слова.

Анна слышала, как супруги преклонного возраста подогревают свои чувства, которые были пропитаны: страстью, любовью и соблазном. В этой любви не было места похоти — она была, вне всякого сомнения, чистой и прекрасной страстью. В постели родителей не было места тревоги и страхам, там были только уважение и сильные импульсы, которые перерастали в очень сильные чувства. Анна не стыдилась, вслушиваясь в стоны матери и потуги отца, поскольку теперь она испытывала отрешенность от происходящего. Будь за стенкой кто-то другой, Анна могла представить, как снимает трусики, входит в соседнюю спальню и присоединяется к хозяевам дома. Но сексом занимались родители, поэтому их глупая дочь могла только вслушиваться и гордиться такой семьей. Их секс был долгим и сладким. Почти целый час они вызывали у своей дочери ревность, потому что у самой Анны не было ничего подобного. И может быть, никогда не будет.

На экране телефона было час тридцать пять, когда Анна встала с постели, прошла в кабинет отца и взяла со стола конверт, с приличной стопкой денег, оставленные отцом перед сном. Родители уснули минут десять назад, поэтому Анна старалась не шуметь, чтобы их не потревожить. Она спустилась на первый этаж и прошла через заднюю дверь в гараж, где набрала номер своего старого знакомого. Ей хотелось поскорее закончить с этим делом и наконец, вздохнуть полной грудью. И ответ не заставил себя ждать.

— Чего ты хочешь? — с призрением спросил Дэвид Матиас.

— Хочу спасти свою жизнь, — спокойно ответила Анна. — Ордер на мой арест уже выписан?

— Ордер? — растерялся Дэвид. — Дениэлс, ты что, напилась?

— Послушай меня, Дэвид, — глубоко вдохнула Анна. — Скоро ты получишь ордер на мой арест, поэтому у меня нет времени всего объяснять. Не знаю когда, но в мою квартиру подложат наркотики. Сделает это Джек, которого я хотела найти через тебя.

— Так… — задумчиво промолвил Дэвид. — Дальше.

— Я закончу свои дела, а утром сама приеду в полицейский участок, чтобы сотрудничать по этому делу, но мне нужна помощь. В участке должен присутствовать независимый эксперт, который сможет доказать мою невиновность. Я не могу сейчас позвонить лечащему врачу Ванессы Кларк, да и он сам не будет со мной разговаривать по этому делу. Нужно, чтобы ты сам его вызвал для дачи показаний.

— Постой…. Ты хочешь сказать, что этот Стивен и есть Джек?

— Нет, конечно! — яро возразила Анна. — Боже, почему все так сложно.

— Ну, прости… — робко улыбнулся Дэвид. — Не все такие умные, как ты.

— Это был комплимент? — Анна вскинула бровь.

— Не отвлекайся, Дениэлс. Я приглашу доктора Стоуна, а дальше что?

— А дальше…. Посадишь меня в комнату для допросов и все. Я все равно не стану разговаривать без своего адвоката. Мне очень нужно, чтобы доктор Стоун кое-что подтвердил. Я бы и сама ему позвонила. Мне почему-то кажется, что он не поедет, потому что за ним тоже есть небольшой грех. Ты понимаешь?

— Нет, но я тебе помогу.

— Спасибо, Дэвид. И кстати, прости за тот случай, что произошел на днях. Я была неправа на счет Скарлетт. Она оказалась агентом ФБР.

— Да, я тоже об этом узнал сегодня вечером, — согласился Дэвид. — А ведь я был прав. Она сука.

— Это точно! Создала мне проблем, тварь.

— Серьезные проблемы? Помощь нужна?

— Потом это обсудим. Сначала я должна спасти свое имя, а потом уже начну разбираться с этой Скарлетт Холанд.

— Вообще-то Росс. Она работает с мужем. Но ты ведь и это уже знаешь, правда?

— Конечно, — подтвердила Анна. — Я была слепа, но сейчас вижу четко. И уже знаю, как наказать эту коварную сучку.

— Действуй, Дениэлс. Я вызову доктора Стоуна к девяти утра. Тебе это время подойдет?

— Да, конечно. Еще раз спасибо, Дэвид.

— Удачи тебе, Анна Дениэлс.

Когда детектив Матиас положил трубку, Анна набрала еще один номер.

— Алло, дедушка Марк? Вы еще работаете? — спросила она.

— Да, а вы опять куда-то собрались? — ответил он.

— Мне нужно попасть в русскую баню.

— К русским? Ну, ладно. Я подъеду к дому ваших родителей минут через сорок.

— Спасибо, я жду.

Поднявшись к себе, Анна не спеша переоделась, привела себя в порядок и уже через сорок минут села в такси и поехала в русскую баню.

Такси остановилось возле двери русской бани, и весь мир замер, как замерло сердце Анны Дениэлс. Она с тревогой смотрела на эту дверь, пыталась совладать со страхом, который укоренился в её голове. В мыслях все было просто: зайти, рассказать все в деталях, попросить прощения и уехать. Вот только все не может быть так просто. Ей вообще не позволят уехать, а убьют и закопают на заднем дворе.

— У вас все хорошо? — спросил дедушка Марк, обернувшись к журналистке.

— Нет, но спасибо за беспокойство, — вымучено улыбнувшись, сказала она.

— Может быть, я лучше отвезу вас в бар, где мы напьемся? — предложил он. — Я вообще не понимаю, зачем вам нужны эти русские. Они ведь полные психопаты. Я слышал…