- Поздравляю, - скучно пробормотала Ира.

- Пока не с чем. Эта женщина - моя знакомая, подруга,можно сказать, но не любовница. И я отчетливо понимаю, что стесняю ее. Квартираоднокомнатная, так что сами можете догадаться, каково ей с чужим мужиком. Черезнесколько дней у меня будет возможность переехать, а пока вот приходитсязлоупотреблять ее гостеприимством. Так я, собственно, о чем хотел спросить...

- О чем?

Ей стало смешно и легко. Ира не привыкла пристальновглядываться в собственные эмоции, просто шла у них на поводу. а потом горькосетовала на то, что ноги у нее бегут впереди головы и она сначала делает, апотом думает. Так уж была устроена Ирина Савенич.

- Яна вернулась, вам теперь не нужно безотлучнонаходиться рядом с Русланом. Вы, наверное, вернетесь к себе домой. Ведь так?

- Конечно. Что мне здесь делать? Я им больше не нужна.

- А вас дома кто-нибудь ждет?

Ну конечно, разговор шел именно к этому. Ира не сталакривить душой перед самой собой, ей это было приятно. Она хотела такогоповорота и ждала его. Этот сыщик ей нравился. Очень нравился.

- Нет, я живу одна.

- Вы не хотите пригласить меня в гости? Ужиномнакормить, чаем напоить. И рассказать что-нибудь еще про Руслана и Яну.

- Приходите. Я буду рада вас видеть.

- Когда?

- Надо посмотреть график съемок. Я наизусть не помню...

- Но сегодня вы снимаетесь?

- Да, с двух часов и примерно до шести.

- Значит, вечером...

- Конечно, Юра. Адрес у вас есть?

- Ирочка, у сыщика, как правило, нет денег. А адрессвидетеля у него есть всегда.

Притулившись в уголке .возле окна, Настя слушала, как БорисВитальевич Гмыря допрашивает Яну Нильскую. Со слов Яны, картина вырисовываласьследующая. 9 июня около восемнадцати часов Теймураз Инджия пригласил Яну вресторан "Фиалка", где угостил ее шашлыком из осетрины. Пока пиликофе, Тимур выяснил у хозяина ресторана, что с двадцати часов здесь начнет"гулять банкет", поэтому "Фиалка" будет работать, пока незакончится празднование, иными словами - часов до двух ночи. Посторонних поздновечером в ресторан, конечно, не пустят, но его, Тимура, всегда рады видеть какпостоянного посетителя. Тимур же ответил, что он никого напрягать не станет, аесли и придет со своей дамой, то пройдет только в бар выпить кофе и съесть парубутербродов. На том и порешили. В начале двенадцатого Тимур предупредиладминистратора, что идет с Яной пить кофе. Они направились по аллее в сторонуМитьковского проезда. Когда поравнялись с роликодромом, из кустов на противоположнойстороне аллеи кто-то окликнул их:

- Тимур! Яна!

Они подошли ближе, раздались два выстрела, Тимур упал,кто-то схватил растерявшуюся Яну, зажал ей рот рукой и куда-то потащил. Мужчинабыл крупным и сильным, и как Яна ни вырывалась, сделать ничего не могла. Еезапихнули в машину, в белую "Волгу", и увезли. В машине ей не толькозаклеили скотчем рот, но и сразу же завязали глаза, хотя эта мера была на самомделе излишней: Яна Москвы не знает и понять, куда ее везут, а тем более в темноте,все равно не смогла бы. Ехали минут двадцать, как ей показалось. Может быть,больше, может, меньше. Она была так испугана, что не сообразила засечь время впути.

Ее привезли в какой-то дом и завели в квартиру. Какой дом?Панельный или кирпичный? Одноподъездный или многоподъездный? Сколько в домеэтажей? Она не знает, не видела, когда вводили в дом, глаза были завязаны, икогда выводили тоже. Точнее, ее не вводили, а вносили на руках. Поднимались налифте. Какой этаж, хотя бы примерно? Она не знает, пожалуй, точно не второй идаже не третий, скорее всего пятый-седьмой, но она не уверена. Какая квартира?Обычная, три комнаты, кухня, ванная, туалет. Что видно из окна? Яна не знает,окна заклеены бумагой. Ее сразу предупредили, что в квартире с ней неотлучнобудет находиться охранник, который за малейшее нарушение будет ее наказывать. Кнарушениям относились попытки кричать, звать на помощь, убежать, отклеитьбумагу и посмотреть в окно. Если нарушений не будет, ее через несколько днейотпустят, и все будет хорошо. И никто не сделает ей ничего плохого.

Ей действительно не сделали ничего плохого, кормили три разав день. Сперва Яна пыталась отказываться от еды, но потом поняла, что этоничего не изменит, уговаривать ее никто не собирается и отпускать раньшевремени тоже. Охранник ни в какие разговоры с ней не вступал и решительнопресекал любые попытки задавать вопросы. Точнее, охранников было двое, онисторожили ее посменно, потому что ночью не отдыхали, а сидели в той же комнате,где Яна спала, и следили за ней. Лиц и причесок она не видела, оба находились вквартире в масках, таких же, какие носит спецназ. Рост, фигура? Обыкновенные,один чуть повыше и постройнее, другой - пониже, и плечи у него пошире. Голоса?Тоже обыкновенные. Они так мало слов произнесли за эти дни, что Яна вряд лисумеет их узнать. А уж про особенности речи и говорить нечего, мужчиныстарались обходиться в основном междометиями или короткими "да","нет", "можно", "нельзя", "не знаю","запрещено", "накажу".

Сегодня в четыре утра ее разбудили, снова завязали глаза,заклеили рот, вынесли на руках из дома и посадили в машину. Куда-то везли,долго, минут сорок, наверное. Потом вынесли из машины, опять поднимали налифте. Сняли скотч. Когда Яна сорвала с глаз повязку, она обнаружила себя налестничной площадке, рядом никого не было, только гудел в шахте спускающийсявниз лифт да рядом на полу валялась ее сумочка. Выглянула в окно, но ничегоинтересного не увидела, видно, окна лестницы выходили не на ту сторону, где уподъезда стояла машина. Когда спустилась вниз и вышла на улицу, там уже никогоне было. Пять утра, все спят, тишина и пустота кругом. Место сможет показать?Да, конечно, вернее, она попробует, но не уверена... На название улицы непосмотрела, ни к чему было, все равно она московских улиц не знает, а карты подруками, естественно, не было. Пошла наугад, минут через тридцать набрела настанцию метро, пришлось подождать какое-то время, пока откроют - станцияработала с половины шестого. Какая станция? "Орехово". На метродоехала до нужной станции и снова пошла пешком к дому, где они с мужем сейчасживут.

История более чем странная. Да что там странная -невероятная! Зачем похищать человека только для того, чтобы несколько днейкормить его, поить и охранять, а потом отпустить? Бред какой-то... Если бы еепохитили на всякий случай, как свидетельницу убийства Тимура, то обязательноспрашивали бы, что конкретно она видела, может ли узнать убийцу, запугивали быи грозили всеми карами небесными, если она проговорится. Но и это глупо, прощевыяснить, что она видела и чего не видела, а потом убить. Зачем же выпускать насвободу мину замедленного действия?