— Лично я здесь не причем, — неожиданно принялась оправдываться Хорала, — это все олимпийцы! Но ты не смеешь их судить! Разве не они дали людям жизнь? Если бы не боги, вам никогда не изведать вершин блаженства!

— Скажи, пожалуйста, — орал ахеец, — какие добрые! Мы и без богов умели любить!

— Вы умели только ненавидеть и убивать друг друга!

— А они — и не найдя ничего лучшего, Аби ляпнул, — превращают неугодных смертным в каменные статуи!

— Ха, — фыркнула девушка, — пустые бредни глупых баб, тупо рожающих детей и испытывающих боль лишь во время родов!

— Наши женщины страдают хотя бы так, тем, кто живет на Олимпе, не ведомо это чувство совсем! — парировал Аби и тут же почувствовал, как его охватила непередаваемая злоба. Еще немного и он понял, что не сдержится и голыми руками задушит негодницу. И плевать ему потом на все, что будет дальше! Даже на судьбу его дочери Лидии!

— Ха, — вдруг засмеялась жрица, — а ведь ты меня почти что убедил, и я поверила, что ты раскаялся!

Девушка приблизила к нему свое оскаленное лицо.

— Что хороша? Или не нравлюсь? А вот твоим солдатам понравилось насиловать мою матушку!

Аби отшатнулся — так вот откуда поначалу показалось знакомым ее лицо! Действительно, много лет назад он отправлялся с богатыми дарами в Афины в храм Зевса. На пути его застигла непогода. Среди путешественников, вынужденных коротать время в засыпанной снегом гостинице, была прелестная девушка-гуль, которую сопровождал степенный старик с окладистой бородой и тронутыми сединой волосами. Эта борода почему-то запомнилась Аби больше всего, наверное, потому, что потом, кто-то из его воинов под гогот остальных, не смотря на отчаянное сопротивление, сбрил ее.

Первым на девушку обратил внимание Аби, когда спустился в зал поужинать. Гуль вместе со своим спутником сидела в дальнем углу. Незнакомка понравилась царю и он предложил пересесть к нему за стол, дабы развлечься с шумной компанией. Естественно, мужчина сделал попытку защитить свою подопечную. Далее разыгралась совершенно постыдная сцена…

Его люди схватили старика за бороду, девушку швырнули на стол, сорвали одежды и дружно изнасиловали. Их не испугали ее острые клыки. Они их просто вырвали. Невероятное раскаяние охватило сейчас Аби. Кто же мог подумать, что потом нечто подобное произойдет с его дочерью. Верно говорят Мойры — за все надо платить…

Брошенная Хоралой фраза заметно остудила его пыл. На всякий случай отодвинулся подальше. Мало ли что ей в голову взбредет. Вдруг решит высосать из него кровь, желая отомстить за честь поруганной матушки. Хотя, судя по всему, дочь гуля вовсе не собиралась пить чью-либо кровь. Напротив, Хорала кокетливо поставила стройную ножку на камень и изогнулась: ни дать, ни взять похотливая кошка. Аби отвел рассерженный взгляд.

Постояв в такой сексуальной позе некоторое время, девушка сладко потянулась. Затем, не раздеваясь, прямо в хитоне, с размаху прыгнула в озеро, неожиданно возникшее за ее спиной. Служанка Гекаты принялась яростно плескаться в воде, будто до сего момента никогда не мылась. И делала все с таким наслаждением, что Аби решился последовать ее примеру. Тем паче, что необходимость в освежающей процедуре имелась. Он порядком подустал в пути и давно изнывал от жары. Но едва человек сделал попытку окунуться, как против него внезапно ополчились камыши, на которые он поначалу не обратил никакого внимания.

— Шу-шу-шу, — яростно зашумели они и встали плотной стеной, угрожающе выставив свои пушистые наконечники. Аби машинально схватился за меч, что всегда висел у него за поясом. И тут же выругался, оружие у него отняли, едва он вошел в храм Гекаты. Что делать? Растения того и гляди сметут с пути. Ему даже показалось — они заметно выдвинулись вперед и готовятся пойти на него в атаку. Бред какой-то. Такого не может быть, потому что не может быть…

— А-а-а, — откуда-то издалека раздался тоненький плач. Человек вздрогнул. Он не мог ошибиться. Это плакала Эола. Но как это могло получиться? Кто посмел обидеть половину души его?

— Кто? — насмешливо спросила жрица, — разве ты не знаешь?

Теперь Хорала стояла прямо перед ним. Мокрый наряд скорее обнажал, чем скрывал ее прелести, однако теперь они не возбуждали Аби. Ибо теперь человек понимал — жрица жаждет одного: показать смертному ничтожество и несовершенство его помыслов. Поэтому бедный странник лишь отодвинул свою неприветливую спутницу и сделал попытку рассмотреть, происходящее за ее спиной.

На пыльной дороге в старом драном хитоне сидела Эола, и, закусив указательный палец с обломанным ногтем, обиженно выла. Аби протянул вперед руки, желая обнять и успокоить бывшую возлюбленную. Но руки лишь бессильно хватали воздух. Женщина удалялась, растворялась в тумане, а потом вновь возникала и нудно повторяла на протяжной ноте:

— А-а-а!

— О, боги! — с ужасом подумал Аби, — кого же она мне сейчас напоминает! Неужто Амфалатею? Та же безысходная боль и то же страдание в сухих глазах. Нет, этого не может быть! Приживалка в доме титана стара и беспомощна, Эола молода и прекрасна! И, вообще, нищенка в старой одежде просто не может быть его возлюбленной!

Стройные ноги давно позабыли, что такое мягкая удобная обувь. Нечто отдаленное напоминающее сандалии, одето на ступни, сбитые в кровь. А руки! Они явно забыли о дорогих ароматических маслах. Какие там драгоценности! О кольцах и браслетах не идет речи! Единственное, что украшает их в изобилии, так это ссадины и мозоли. Бедное дитя! Кто виноват в таком жутком превращении? Он или его жена Деянира? Аби схватился за виски. Какая Деянира! Он же женат на Эоле! Она — его обожаемая половина!

Служанка Гекаты несколько раз взмахнула руками и перед Аби вновь понеслись картины его прошлой жизни…

— Сынок, ты вернулся, — нежно ворковала Феодора, прижимая его кудрявую голову к своей высокой груди. На смущенно зардевшуюся Эолу, царица не обратила никакого внимания. Весь ее надменный вид красноречиво говорил: мало ли кто спит с ее сыном! Эола растерянно застыла на месте.

Точно такая же растерянность появилась на лице, когда на шею Аби, с размаху кинулась непонятно откуда возникшая Деянира.

— Ты помнишь ее сынок? Это моя племянница! Она терпеливо ждала тебя долгих пятнадцать лет! Посмотри, какой красавицей выросла!

Аби окинул незнакомку взглядом и послушно чмокнул в подставленную щечку. Не станешь же говорить и расстраивать матушку, что давно позабыл родственницу. Откуда девчонка с вечно облупившимся носом появилась во дворце, Аби так никогда и не узнал.

Феодора утверждала — ее мать, следовательно, тетя царевича, умерла при родах. Однако он знал только о дяде Менелае и не о ком больше. Потом он неоднократно слышал, что настоящей матерью ее была сама Феодора. Поначалу посмеивался, но после долгих раздумий пришел к выводу, сплетни имеют под собой реальную основу.

По крайней мере, только таким образом можно объяснить безумную страсть матушки к этой девице. Называли имя предполагаемого отца. Это был Верховный жрец храма, посвященного богу Аиду. Вполне возможно, так оно и было на самом деле. Уж слишком часто она ездила с богатыми дарами в этот храм и всегда надолго оставалась. Свои отлучки объясняла просто — поминает там любимого Ираклия.