Керк переживал, когда она отсутствовала, и договорился с Ником, чтобы тот проследил за ее питанием. Хотя Ника и удивила такая просьба, но он не отказался и отнесся к этому внимательно.

Наступило и закончилось Рождество. У Салли было уже шестнадцать недель беременности. Керк сделал закладку на веб‑сайте своего лэптопа, где демонстрировались стадии беременности, чтобы быть в курсе всех изменений в теле Салли. У него дух захватывало от того, что у Салли внутри растет его ребенок, особенно когда в последний визит к акушеру‑гинекологу они услышали стук сердца младенца. Он и не ожидал, что это так на него подействует.

Керк посмотрел на часы — сейчас Салли уже должна вернуться домой из Нью‑Йорка. Будет ли она недовольна, если он позвонит, чтобы убедиться в том, что она благополучно долетела? Ему безумно захотелось услышать ее голос.

Но когда он набрал ее домашний номер, никто не ответил. Странно. Он позвонил на сотовый и получил ответ, что абонент недоступен. Тревожное предчувствие охватило его. Он нелегко поддавался панике, но что‑то явно не так.

Керк уже собрался позвонить Нику, как высветился номер Орсона на его собственном телефоне.

— Керк, Салли в больнице.

Страх пронзил Керка, дышать стало нечем, сердце молотом колотилось в груди.

— Что с ней? Или это с ребенком?

— Я не знаю. Она не отвечает на звонки. Я только что увидел ее сообщение: самолет приземлился, но у нее отекла нога, и Бентон отвез ее в больницу. Отекшая нога после перелета… это ведь плохо?

Плохо при любых обстоятельствах. И особенно при беременности. Керк вычитал все о подобных рисках и знал, что отек ноги может указывать на тромб. Да он с ума сойдет от страха за нее.

А с чем связан его страх? Уж не с любовью ли к ней?

— Орсон, я все узнаю и тут же сообщу.

— Спасибо. Если она позвонит мне, я тебе перезвоню.

Керк связался с Ником, но тот ничего нового не сказал. Салли хорошо себя чувствовала, когда он оставил ее с Бентоном в аэропорту Сиэтл‑Такома. Тогда Керк позвонил охраннику, который находился в приемном покое больницы, узнал от него подробности, перезвонил Орсону и помчался в больницу.

Он отправил Бентона домой и начал выяснять, что с Салли. Но никакой напор или личное обаяние не дали результата — персонал оказался непреклонен. И потянулись два самых долгих часа в его жизни.

Страх за ребенка, страх за Салли — все смешалось воедино. Мысль, что он может ее потерять, невыносима. И он не имеет законного права узнать, что с ней, потому что не ее муж.

Керк нервно ходил по приемному покою, потом пристроился у стены, уставившись на двойные двери, ведущие в лечебное отделение. Стрелки часов двигались очень медленно, и Керк вспомнил то, что сказал ему Орсон о том, как трудно не волноваться за того, кого любишь. А он, Керк, знает ли, что такое настоящая любовь? Он видел, как рушилась любовь матери к отцу, оставляя лишь печаль и отчаяние. Когда он намечал свой жизненный план, то хотел, чтобы в браке у него были уважение и привязанность без взлетов и падений. Пока что у него не было на это времени, да и нужды и желания не было.

И все‑таки он хотел быть рядом с Салли, наблюдать, как она добивается своих целей на работе, как становится матерью. И чтобы они вместе одолевали трудный родительский путь. Но больше всего он хотел — наконец это понял, — чтобы у них с Салли была любовь. Он хотел иметь право быть тем, к кому она обратится в беде или в радости. Чтобы именно он вселял в нее счастье, смеялся с ней, решал ее проблемы. Он хотел любить ее всегда.

Наконец двери, к которым было приковано все его внимание, раскрылись, и он увидел Салли — ее вывозили в кресле, она держала в руке ворох бумаг, лицо усталое.

Керк кинулся к ней.

— Керк? — удивилась она. — Что ты здесь делаешь?

— Чтобы быть с тобой, Салли.

Она смутилась:

— Ничего серьезного, и меня отпустили домой.

— Все в порядке?

— Да. Я просто испугала Бентона. У меня немного болела и отекла нога, когда он встретил меня в аэропорту, а он настоял, чтобы привезти меня сюда.

— Я дам ему премию. Он сделал то, что обязан. Ты же не будешь его ругать?

— Собиралась, но, честно говоря, сама немного испугалась и даже была рада, что есть кто‑то решивший за меня. Но как ты здесь оказался? — спросила Салли, когда они шли к выходу.

— Мне позвонил Орсон. Он получил твое сообщение, и мы оба чуть с ума не сошли.

— Я должна ему позвонить. — Салли вынула из сумки телефон и включила. — Ой, сколько пропущенных вызовов. Папины и… твои.

Они дошли до парковки, и Керк усадил Салли в машину. Он ждал и не заводил мотор, пока Салли звонила отцу.

— Нет‑нет, папа, я хорошо себя чувствую. Мне не нужно приезжать к тебе. Все у меня в норме, ну, если только небольшая задержка жидкости. Папа, повода для беспокойства нет. УЗИ мне сделали и все остальное тоже проверили.

Она наконец кончила разговор и тяжело вздохнула.

— Я отвезу тебя тобой, — сказал Керк. — Ты точно не хочешь поехать к отцу? Или ко мне?

— Вы, мужчины, кажется, не поняли, когда я сказала, что хорошо себя чувствую. Смотри. — Она извлекла из сумки бумаги и потрясла у него под носом. — Все в пределах нормы.

Но по ее голосу Керк догадался: она боится, боится быть одной. Ему не нужно дважды себя убеждать, и он крепко обнял ее, прижимая к себе.

Сначала она застыла и попыталась отстраниться, но потом обмякла в его руках и тоже обняла его.

— Салли, ты даже не представляешь, как я рад, что с тобой все в порядке. Еще раз я этого не переживу.

Она шмыгнула носом, он достал из бардачка бумажные салфетки и протянул ей. Она высморкалась и вытерла глаза.

— Спасибо.

Они поехали к ее дому, и там Керк последовал за ней в квартиру. Как только они вошли, он распорядился:

— Сядь. Я приготовлю тебе выпить что‑нибудь горячее.

Салли, видно, очень устала, потому что не возразила. Керк быстро заварил чай из настойки ромашки и принес ей. Чайная чашка с блюдцем выглядели такими хрупкими в его больших руках — похоже на хрупкость их отношений. Если он не будет вести себя с предельной осторожностью, то легко нарушит едва наметившееся равновесие.

Керк сел с ней рядом и смотрел, как она потягивает чай. Потом обнял ее за плечи, и она прижалась к нему. Есть что‑то невыразимо приятное в том, чтобы просто быть с ней. Эту часть отношений они пропустили, перейдя сразу к сексу. Может, будь он чуточку сдержаннее, прояви больше интереса к тому, чтобы узнать о ней все, а не только наслаждаться ее телом, то шансы начать совместную жизнь увеличились бы.

А вот сейчас у него есть за что биться. Он знал, знал без сомнения, что влюбился в эту сильную, необыкновенную женщину. Он до сих пор не позволял себе осознать, что его чувства глубже, чем физическое притяжение. Он просто боялся, что любовь нарушит его упорядоченную эмоциональную жизнь. Сегодняшний день доказал, что он ошибался.