Керк поморщился. Слова какие‑то официальные, пусть и правильные. Не эти слова он хотел сказать. Он хотел сказать ей, как сильно он по ней скучал, как болела у него душа за нее, как ему хотелось обнять ее, показать свои чувства.

— Ты прав — утешение небольшое, но я его принимаю. А… что нам делать дальше?

Он точно знал, что им делать дальше. Для начала — ей оказаться в его объятиях. Он провел пальцем по овалу ее щеки и мягко произнес:

— Я знаю, что нам делать.

Он подался вперед, у нее расширились зрачки, рот приоткрылся, она зажмурилась, и их губы сомкнулись. Волна желания с головой накрыла Керка, и он не сдержал громкого стона. Руки Салли сжали ему плечи, потом она запустила пальцы в его шевелюру. Керк чувствовал, как оживает каждый нерв, каждая клеточка. Он проник языком ей в рот, руки залезли под одежду, гладили кожу, наслаждаясь ощущением ее тела под ладонями.

Салли выгнулась, и его губы переместились ей на лицо, на горло. Он чувствовал ее ответное нетерпение и стянул с нее кофту. Грудь в кружевном бюстгальтере искушала, требовала ласк его губ, языка. Он освободил из кружевной клетки грудь с уже набухшими розовыми кончиками, зажал сосок губами, а языком стал облизывать нежную кожу под грудью. Салли постанывала, и этот сладостный звук сводил его с ума.

Керк подхватил ее на руки и понес в спальню. А затем счет времени был потерян. Они открывали заново радость и восторг от обладания друг другом. Когда же наслаждение поднялось до заоблачных высот, это стало для них естественным завершением. И они уснули в крепких объятиях.

— Выходи за меня.

Салли только‑только открыла глаза и сонным голосом переспросила:

— Что?

— Выходи за меня.

— И тебе доброе утро, — ответила она, вылезая из кровати. Она стянула халат со спинки кресла и накинула на себя.

— Салли, я серьезно. Ты можешь переехать ко мне, дом у меня большой и рассчитан на семью. Если тебе дом не подойдет, я куплю другой. Мы вместе оборудуем детскую. Спланируем наше будущее. Будем вместе путешествовать. Это же идеально.

Разве? А предложение о браке разве не соседствует с признанием в любви? Это прозвучало бы лучше, чем просто «идеально».

— Я подумаю. Я… я не уверена, что готова к браку.

— Послушай, — он сел, и Салли отвела глаза, потому что простыня сползла у него с талии вниз, — я тоже не думал, что готов, но мы можем попробовать. У нас впереди столько всего.

— В постели — возможно, — согласилась она, завязывая пояс на халате. — Но мы до сих пор едва знаем друг друга.

— Вот и узнаем друг друга получше, если станем жить вместе.

— Ты очень напористый, — засмеялась Салли. — Мне необходимо время. Не нужно спешить. Я же сказала, что подумаю, — значит, подумаю.

Керк встал с кровати, простыня упала, и он, голый, подошел к ней и приподнял подбородок пальцем. Что может быть убедительнее, чем его губы, когда заставляют ее приоткрыть рот и дать его языку проникнуть внутрь?

— Я буду ждать твоего ответа, — заявил он глухим голосом. Желание выдавал не только голос, но и отяжелевший член. — Помочь тебе принять душ?

Она — словно глина в его руках. А эти руки уже развязывали пояс на халате и спускали шелковую ткань с плеч, сжимали грудь и пощипывали соски, тут же затвердевшие. Рука Керка спускалась ниже и ниже, и вот уже нажимает на пульсирующий бугорок внутри. Ее затрясло от неуправляемого желания.

На работу они едва успели прийти вовремя. Хотя волосы у Салли были причесаны в обычный хвост, но так и не высохли до конца. Салли надеялась, что никто этого не заметит и не сделает выводы, особенно когда их с Керком увидели вместе.

Салли шла по своему этажу, с ней здоровались сотрудники ее отдела, искренне за нее переживавшие. Это было приятно. Она — часть этих людей, часть их общего дела, но ей этого мало, она хочет работать в полную силу своих способностей.

Если она согласится выйти за Керка, то не окажется ли поглощенной его жизнью? Как она сможет биться за себя как личность? А ее коллеги? Будут ли они относиться к ней по‑прежнему? Вдруг станут ее опасаться? А ее карьера? Если она добьется повышения, то кто поверит, что она его заслужила, а не получила благодаря договоренности между Керком и отцом?

А еще Керк признался, что брал пример с ее отца, и профессионально, и в личном плане. С нее хватает сверх-заботливого отца, и ей не нужен второй. Когда — если, поправила себя она — она выйдет замуж, то хочет, чтобы к ней относились как к равной.

Керк более чем ясно дал понять, что намерен быть ее защитником. Для нее это прозвучало так, словно ее вклад в брак даже не рассматривается. Конечно, если говорить о совместной работе, то знания Керка и его опыт намного превосходят ее собственный.

Сомнения обступили Салли со всех сторон. Неужели она так и не продвинется по служебной лестнице и останется той, кем была до сих пор, — сотрудницей на восьмом этаже компании, которая всегда на заднем плане и позволяет другим получать выгоду от ее идей?

В течение дня Салли занималась своим проектом, а в голове вертелись самые разные мысли и мешали сосредоточиться.

За ланчем она наконец пришла к выводу: она хочет быть частью «ИТ Харрисон‑Таннер» и сейчас, и в будущем.

Был вечер пятницы, и Бентон отвез ее домой, а она никак не могла успокоиться.

За выходные она составила два списка: за и против брака с Керком. Укладываясь спать в воскресенье, Салли почувствовала, что нашла решение.

— Потрясающий секс не приравнивается к удачному браку, — громко заявила Салли. — И счастья на всю жизнь потрясающий секс также не гарантирует.

Остается лишь сказать об этом Керку.

Керк находился в офисе с пяти утра, продолжая заниматься выявлением крота. Этот человек бросил ему вызов, а Керк любил вызовы.

Пока что дела компании шли гладко и мероприятия по слиянию проводились в полном масштабе. Керк был рад, что Орсон настолько поправился, что сегодня приступит к ежедневной работе.

Керку пришел на ум разговор, который был у него с Орсоном прошлым вечером. Орсон одобрял брак Керка с Салли. Он был достаточно старомоден и хотел, чтобы его внук родился в законном супружестве, но он предупредил Керка, что Салли хотя и кажется мягкой, но внутри кремень, она упряма и независима. И раз уж что‑то решила, то не отступится.

Интересно, а Орсон высказал свое восхищение характером дочери ей самой? Ведь знай она, что отец ждет от нее успеха, а не провала, это могло бы помочь ей справиться с фобией. Но, возможно, она всегда это знала, и это стало для нее непосильной ношей.

Мысль жениться на Салли возбуждала Керка, бодрила. Будить ее каждое утро, проводить вместе время, вместе ждать рождения ребенка. Жизнь его сына или дочери будет совсем другой, не похожей на его собственную жизнь. И его жена не будет страдать, как страдала его мать от отца. Салли никогда не будет бояться, что на нее поднимут руку в раздражении или в гневе, и их ребенок вырастет в атмосфере заботы и уверенности в том, что его отец всегда будет рядом с семьей. Никакого насилия. Только любовь и надежность.