Я кивнул на толпу спешащих.

– Вырвут из рук. Посему уступаю им эту честь.

Она моментально нахмурилась.

– Тогда я приказываю!

– Ого, – ответил я. – Принцесса, я как бы тоже прынц… потому мы равны. Никто никому приказывать не могет… Ах да, вы хотите милостиво напомнить, что за вашей спиной всемогущий дедушка, гнева и немилости которого все должны страшиться..

Она начала было победно улыбаться, но я закончил совсем тихо:

– А за мной всего лишь Багровая Звезда, даже звездочка.

Ее улыбка сразу померкла, а щеки побелели. Невольно посмотрела в небо, но Маркуса не видно за ползущими с запада плотными тучами, снова перевела взгляд на меня.

Альбрехт посмотрел на меня с укором, да я и сам ощутил неловкость за недостойное бахвальство.

Из толпы придворных только двое подошли к нам без видимой издали боязни, Айфорс Молер, лорд-канцлер императора, и Пауль Лазиус.

Оба поклонились мне с предельной почтительностью, из-за чего принцесса сразу нахмурилась, самолюбивая девочка, могла заметить, что мне почести выше, чем ей, к тому же мне поклонились первому.

– Ваша Звездная Мощь, – проговорил Молер вздрагивающим от усердия голосом, – вы продолжаете выказывать нам благоволение своим появлением! Мы безмерно счастливы…

Лазиус станцевал сложное приветствие и картинно застыл в низком поклоне.

– Ваша Небесная Сила, – заговорил он быстро в прогибе, – мы даже не могли надеяться… Его величество уже изволили все приготовить к вашей встрече!.. Но никто не ждал такого скорого возвращения ее высочества!

– Ого, – сказал я с интересом, – Пауль, вас не бросили в темницу и даже не разжаловали в дворники?

Он ответил подобострастно счастливейшим голосом:

– Его величество оставили меня управляющим, как вы изволили назначить. За верность работе и за те скромные усилия, которые я по воле вашей милости успел сделать…

По лицу Молера я прочел, что император оставил Лазиуса больше как примиряющий нас жест, который сразу увижу и оценю, как только появлюсь. Квалификация старших и младших управляющих при такой конкуренции примерно равна, но мне должно быть приятно, что мои назначения остались в силе. Умный жест со стороны императора. Ничего ему не стоит, а мне такое весьма.

Я кивнул Молеру, дескать, понял и ценю жест императора.

– Доставьте ее высочество по назначению. Вот оно, ее высочество. А мы с герцогом Гуммельсбергом изволим пока осмотреть, какую каморку выделили мне…

Молер сказал поспешно:

– Ваша Звездность, вы делите с его величеством четвертый этаж главного дворца!

– Ого, – сказал я, – не подеремся в тесноте?

– Его величество, – сказал он торопливо, – занимает правую часть от лестницы, вы – левую. Количество и размеры помещений на обеих сторонах абсолютно одинаковы. Кстати, там можно разместить целую армию.

Я отмахнулся.

– Тащить коней на четвертый этаж? Не-ет, я животных жалею. Почти, как и людей.

Принцесса взглянула на меня с патетическим возмущением. Я улыбнулся ей, а Молеру сказал с иронией:

– Лучше отдайте вот этому ее высочеству, хотя оно какое-то коротенькое. А я, как солдат, могу и на сеновале. Конечно, с сеновальшей.

Он развел руками.

– Ваша Багровозвездность, ваш ранг не позволяет ни на ступеньку ниже, чем вам приготовлено… Прошу вас, мы все сейчас покажем!

Лазиус добавил:

– А ее высочество вернется в ее комнаты. Уверяю вас, это самое уютное место!

– Верю на слово, – ответил я. – Все равно принцесса меня туда и на порог не пустит.

Она фыркнула и, приняв руку Молера, величественно направилась ко входу во дворец. Навстречу все еще выплескиваются яркие, как цветы, придворные, в глазах зарябило от пестроты ярких светлых красок.

Все немедленно выстраиваются двумя шеренгами, на лицах живейшее любопытство, но, похоже, с ними уже поработали и объяснили, с учетом каких особенностей варварского менталитета нужно приветствовать и как приветствовать.

Я повернулся к Альбрехту, он все это время молчал и не двигался, стараясь вообще не привлекать к себе внимание, только внимательно смотрел и слушал.

– Пойдемте, герцог. Вам не кажется…

– Мне всегда кажется, – ответил Альбрехт, не дослушав, – и чаще всего это оправдывается. Сэр Ричард, будьте готовы.

– К бою?

– Да, – ответил он серьезно. – Схватки бывают не только на мечах и топорах.

– Да, – согласился я, – еще на копьях, моргенштернах…

– Вы знаете, о каких схватках речь, – прервал он. – Будьте подозрительнее. Обдумывайте как свои слова, так и того, с кем придется говорить. Держитесь важно, говорите медленно и торжественно, это позволяет быстро-быстро продумать, что вам сказали на самом деле и что нужно ответить, чтобы на пользу вам, а не собеседнику.

Толпа придворных перед нашими конями распахивается, как камыши перед двумя лосями. Гвардейцы вытягиваются в струнку и, как мне показалось, даже закрывают глаза, чтобы не видеть ужасного черного пса, тот огромными прыжками несется в их сторону, обогнав нас с Альбрехтом.

По всему двору и до самого входа карнавальная пестрота костюмов, словно груды роскошнейших цветов навалили в две широкие шеренги от самых ворот и до ступеней главного здания, придворные выстроились в два-три ряда с каждой стороны оставленного для нас прохода.

Альбрехт сказал тихо:

– Бобик распугает… Паника будет?

– Вряд ли, – ответил я с сожалением, – думаю, с населением уже поработали. Здесь же Лазиус, Реквильд и прочие сотрудники администрации.

Он кивнул.

– Да, я видел, Лазиус ему тайком таскал жареных гусей, покупал лояльность.

Я буркнул с неудовольствием:

– Везде этот толстый жрун умеет найти друзей.

Придворные с обеих сторон с непонятной опаской отступили еще шире, я даже не понял, что так, Альбрехт сказал тихо:

– Ваше величество, а не пройтись ли по свежему воздуху?

– Да какой он свежий, – буркнул я, – от духов и притираний уже в голове дурь и просветление, а что будет в помещениях…

Но намек понял, соскочил на землю и, бросив повод в лицо ближайшему мужчине с роскошной черной шляпой с белой опушкой сверху, пошел, не оглядываясь, четко ступая по каменным плитам в сторону дворца.

Альбрехт небрежно подал повод одной из дам, но не случайной, как я заметил сразу, а статной красавице в розовом платье и в розовой шляпке с кокетливо загнутыми вверх с боков краями.

День солнечный, одни дамы с зонтиками, другие прячут аристократически бледные лица под широкими полями шляп с множеством цветов вокруг тульи. Часто-часто трепещут яркие веера, похожие на перламутровые крылья стрекоз, у многих на лицах обещающие улыбки, подведенные глаза блестят маняще и загадочно.