Хм…

– Полагаю, вы как личный помощник господина Рэндалла тоже будете присутствовать? И я вас увижу? – спросил викинг. Тон его стал мягче и заинтересованнее.

Я улыбнулась с подчёркнутой сдержанностью.

– Да, непременно. И не только я, – соображала я на ходу. – На договорах на такую значительную сумму должны будут поставить подписи финансовый директор, начальник юридического отдела и, поскольку речь идёт о расходах из бюджета на персонал, должен будет подписать и начальник отдела кадров. Поэтому мне важно организовать присутствие всех этих лиц в одно время, чтобы дело не откладывалось в долгий ящик, и деньги перечислили вам без промедления.

– В двенадцать, – с загадочной поволокой в глазах ответил викинг. – Приятно, когда юная, красивая девушка ещё и умна.

– Благодарю, – ответила я. – Не смею больше вас задерживать. До завтра, господин Ковров.

Он одарил меня таким взглядом, что я невольно почувствовала себя… раздетой. А потому поторопилась убраться. Пока я чеканила шпильками вымощенную плиткой площадку от особняка к калитке, хотелось закатить глаза и воздеть руки к небесам: квоту, что ли открыли, на воздыхателей? То унылое безрыбье, то в один день букеты дарят, делают намеки и взглядами маслянятся…

Может, сексуальный интерес Джека ко мне заразен, как грипп? Или всё дело в магии красивого белья и дорогих туфель? И в юбке этой походка складывается от бедра. Иначе – только лицом в асфальт.

Когда я открывала дверь в авто, в моей голове созрел вывод: если во фразе «беда не приходит одна» имелась хоть какая-нибудь логика, то по аналогии можно было смело выводить аксиому: «отгонишь одного, налетит рой». Так, глядишь, придётся мухобойкой обзаводиться…

* * *

По дороге в офис я не удержалась и всё-таки спросила Джека:

– Скажите, сэр, возможно я чего-то не понимаю. Но вы неустанно ищете способы, как сократить расходы компании. Сахар, вывоз просроченного продукта, гвозди и даже паллеты, всё идёт в расчёт…

– И?… – Он обернулся ко мне с переднего кресла, изогнув бровь.

– И при этом тратите столько денег на одежду для ассистента, и на аренду дома. Разве это разумно?

Джек усмехнулся:

– А ты предлагаешь мне жить в лачуге и наряжаться в лохмотья?

– Нет, но… – я закусила губу, но всё же выпалила. – Простите, это очень похоже на двойные стандарты. И это несколько нечестно.

– То есть ты не веришь, что я вытащу эту компанию из дерьма? – нахмурился Джек.

– Я не сказала такого, – призналась я, как на духу. – Насколько я уже успела понять из отчётов, документов и прочего, ситуация действительно критическая. И, наверное, только человек с вашей харизмой и нестандартным подходом к работе способен её изменить.

– Ага! – воскликнул Джек. – Ты признаешь, что вороватое менеджерьё, живущее по стандартам, завод не спасёт?!

– Не спасёт.

– И ты признаёшь, что я вынужден был приехать чёрт знает в какое захолустье, на другой край земли, чтобы компания вновь начала получать прибыль, вместо того, чтобы она признала себя банкротом и выбросила на ветер многомиллионные инвестиции в оборудование и строительство?

Меня кольнула гордость.

– Не такое уж у нас и захолустье, сэр.

– А ты хочешь сказать, что вот это, – Джек ткнул пальцем в рытвину на шоссе, – дороги? А эти правила – рука-руку моет? А взятки дорожной полиции? Скажи, балерина, где метро? Нормальные магазины? Клубы? Небоскрёбы?! Где все признаки цивилизации?!

– Знаете ли, – заявила я, – о дорогах в России говорили ещё классики. И не стоило ожидать большего. А наличие метро и небоскрёбов ещё никого не делали счастливыми.

– Ну, скажи ещё, что тебе нравится эта деревня посреди города! – воскликнул Джек, показывая на улочки частного сектора, по которым Касим объезжал пробки.

– Между прочим, да! – Так и подмывало при этом показать ему язык, чтоб не задавался. – Разве у вас в Нью-Йорке поют соловьи?

– Нет.

– А у нас поют! А ещё можно пройти 15 минут от центра и срывать абрикосы, вишню, сливы, черешню с ветки, нюхать чайные розы в палисадниках, рассматривать цветы на окнах, а осенью собирать грецкие орехи горстями, вот!

Джек удивлённо посмотрел на меня.

– Зачем?

– Затем, что это здорово, – улыбнулась я. – Я не говорю, что Нью-Йорк – плохой город, но своё «хорошо» есть везде. Нужно только уметь видеть.

– И что же я должен увидеть в твоём городе, балерина?

– О, у нас девять целебных источников, очень зелёный город с кучей улочек и историй. У нас по реке проходит тектонический разлом, и потому здесь издревле куча экстрасенсов, лихих людей, гениев и маньяков. А ещё… – я задумалась на секунду и воскликнула: – А ещё у нас самые красивые девушки!

– Оу, вот это верно, – хмыкнул шеф и посмотрел мне прямо в глаза.

Это было неожиданно и…приятно. До мурашек. Потому что смотрел он без подвоха и насмешки, без гипноза удава и рычания тигра, без масляных намёков, а просто так – как один человек смотрит на другого. И я не отвела глаз.

– Ты должна показать мне город, балерина, – сказал Джек. – Свой город. Не сегодня, но обязательно. Договорились?

– Хорошо, – кивнула я. – Но для этого нужны будут джинсы и кеды.

– Интригуешь.

– Однако вы мне так и не ответили на мой вопрос.

В умных карих глазах передо мной светился интерес.

– Ответ – очень простой, балерина. Я ценю себя. И потому другие меня тоже ценят. А, главное, – я работаю, чтобы жить, а не живу, чтобы работать.

Я задумалась, а затем ответила:

– Однажды я тоже так научусь.

Джек указал на меня пальцем, как президент на избирателя, и заявил:

– Уверен, так и будет.

Радует, – подумала я.

Но пока балерине предстояло пахать, как ломовой лошади, без выходных и ограничений рабочего дня. Возможно, так и строится карьера, с которой потом плавно спускаются на грешную землю на золотых парашютах…

Театр начинается с вешалки. Утро начинается с улыбки. Моё утро – со звонка в шесть утра. Шеф позвонил и заявил:

– Сандра, через пятнадцать минут Руслан будет у тебя. Сегодня встреча на высшем уровне. Имей в виду. – И был таков.

Я положила трубку со стоном и стряхнула с головы кошку. В полированной стенке шифоньера отразился дом на голове. Боже… Кошка обиженно и как всегда беззвучно мяукнула. Мама назвала её Шамаханской, но царицы из нашего чёрно-бурого чуда не вышло, получилась просто Шамочка.

– Самой обидно, – ответила я ей и вылезла из кровати.