«Ну как бы да, – ответила я, позволив себе дурацкую улыбку, – эти коробочки долго-долго ехали сюда пароходами-самолётами, через таможню, а потом поездами-фурами… А в Турине, наверное, на тележке через дорогу перевезли».

Катя растерянно хлопнула ресницами. Я её добила: «Все едут за покупками в Италию, а ты, любимая, – из Италии на Темерник. Но ведь ты всегда была оригинальна!» Подружка посмотрела на меня, на трусы, на смартфон и прыснула: «Блин, а такой был гениальный план…» Мы хохотали так, что чуть не снесли прилавок и, по-моему, оскорбили продавщицу, которая никак не могла взять в толк, что в её товаре смешного.

* * *

Джек приказал Касиму, нашему второму водителю, плотно сбитому, широкому, как шкаф, черноусому турку, ехать к производственным цехам. Стало ясно, что поездка на Темерник отменяется. Мы прошли по громадным помещениям, где творилось чудодейство – Оле-Ола. К счастью, инженер по качеству прекрасно говорил по-английски, и я только наблюдала за всем этим таинством.

– У нас здесь установлены самые лучшие очистительные сооружения для воды в Европе, – рассказывал Сергей Петрович, подтянутый мужчина средних лет приятной славянской внешности. – Качество напитка напрямую зависит от вкуса воды. Попробуйте, эта аппаратура позволяет из нашей жуткой местной воды получить чистейшую, почти горную.

– Да, вкусно, – согласился Джек, отпив из стаканчика. И мне протянул: – Попробуй, балерина.

Я отхлебнула. Сразу вспомнилась поездка в горы прошлым летом, где мы жили с друзьями в палатках и пили прямо из лазурной речки в двух километрах от границы с Южной Осетией. Я выглушила всё, что было в пластиковом стаканчике, и как-то отошла. Почти. Долго дуться я не умею.

– Инвестиции турки, конечно, сделали огромные, – продолжил рассказ Сергей Петрович. – И наша Оле-Ола, я уверен, по вкусовым качествам превосходит аналоги даже в Европе.

– А сахар? – склонил голову шеф. – На ваш взгляд, то, что я распорядился закупать местный, краснодарский сахар, ухудшит качество напитка?

– О, ничуть, – замотал головой инженер. – Я вообще не понимаю, почему руководство предпочитало закупать сахар аж в Великобритании.

Джек усмехнулся и тихо мне пробормотал:

– Чтобы виллу в Измире отмахать, – а громко во всеуслышание добавил: – Теперь мы будем использовать исключительно местное сырьё. Все эти винтики-шпунтики из-за океана, мешки из Италии и прочую глупость пора забыть, как страшный сон.

– Я очень рад, мистер Рэндалл, что вы приняли такое решение. Это более чем разумно в нынешних условиях. Увы, раньше меня никто не слушал.

Шеф, наконец, улыбнулся и заметил:

– Учитывая, что в каждый стакан Оле-Олы кладётся шесть чайных ложек сахара, мы только на этом сможем отыграть миллионы.

– Шесть?! – удивилась я.

– О да, – хмыкнул Джек, – праздник – это всегда очень сладко.

Сергей Петрович провёл нас мимо линии, где из заготовок размером с палец выдувались пластиковые бутылки разных ёмкостей. В чан, где размешивался концентрат с водой, нам заглянуть не удалось – там всё было закрыто. В этом помещении было всё белым-бело и практически стерильно, будто готовилась не обычная газировка, а топливо для космических кораблей. Пузырьки, сшибающие в нос, хранились в голубых, похожие на газовые баллоны с СО2. Джек нашёл в Сергее Петровиче хорошего собеседника, спрашивал, уточнял, внимательно слушал. И я за одно.

Это оказалось увлекательно. Люблю узнавать что-то новое. И на производстве мне всё понравилось: автоматизированные конвейеры, выдающие в итоге «праздник» ящиками, чистота, аккуратные рабочие в европейских на вид комбинезонах, роботы, громада помещений и явная любовь Сергея Петровича к тому, чем он занимается.

Прямо из цехов мы попали сразу на первый склад готовой продукции. Джек вырулил на улицу. Погрузка шла полным ходом.

Мы оказались на длиннющем парапете с массой пандусов и таким же длинным навесом. Утро уходящего лета пощекотало мои плечи прохладой. Я поёжилась и зашагала быстрее за Джеком, который, заложив руки за спину, осматривал всё с видом хозяина. Возможно, он показывал всем, что держит руку на пульсе. Сотрудники радостно его приветствовали. Шеф отвечал и вновь стал на вид нормальным, заинтересованным в своём деле человеком, будто сумасшедших вывертов у него и не было.

Я обратила внимание на дальний пандус, где автопогрузчик сбрасывал без всякой почтительности ящики с газировкой в кузов самосвала.

– А почему там грузят в самосвал? Скопом? – спросила я у Сергея Петровича.

– Это на утилизацию. На уничтожение, – пояснил он. – Продажи, несмотря на сезон, встали за последние месяцы. И это всё просроченный товар.

– Да, я видел цифры, – обернулся Джек к нам. – Это серьёзная проблема. Количество эд-хока действительно удручающее. Даже при всех промо, что предложил маркетинг, нам просто придётся завалить Оле-Олой свалку. И это тоже влетит в копейку.

Я тут же представила, как бы радовалась Динка лишней бутылке газировки, и мама бы пила, как обычно, смешно, зажмурившись. Она любит всё сладенькое. А тут его выбрасывают, причём тратят на это деньги! И стало откровенно жалко. Наверное, в душе у меня гнездится куркуль.

– Лучше б людям раздали, – буркнула я. – Я бы, к примеру, не отказалась…

Шеф посмотрел на меня с любопытством и вдруг просветлел лицом.

– Балерина, а это мысль!

– Отдать всё мне? – опешила я.

– Нет. Сотрудникам. В качестве бонуса к зарплате, – сказал шеф. – Если у нас работает тысяча двести человек, каждому по два, а то и по три ящика эд-хока с совсем подходящими сроками. – Он быстро подсчитал. – Мы сэкономим на вывозе и свалке вполне приятную сумму. А люди вывезут по домам сами и будут благодарны. Молодец, балерина!

Джек хлопнул меня по плечу по-приятельски, и несмотря на то, что я снова вросла при этом в бетонный парапет, на душе у меня повеселело. Ну, ведь может же быть человеком!

– А ещё спонсорская помощь возможна, – осмелела я. – Если срок годности, конечно, позволяет.

– Тоже можно, – согласился Джек. – Для имиджа вообще прекрасно. И нам надо налаживать связи с администрацией, чтобы получать за это налоговую льготу. Балерина, набери-ка Кира из маркетинга, пусть шевелится.

* * *

Когда финансам, складам и маркетингу были розданы приказы, и мы сели, наконец, в представительское авто генерального директора, шеф был уже в прекрасном расположении духа. Он обернулся ко мне и одобрительно кивнул:

– Тебе, балерина, сегодня плюс в карму. И мороженое на десерт.

Я сдержанно улыбнулась:

– Рада послужить компании даже так: своими скромными идеями.

– Ой, вот только не надо тут скромничать. Тебе не идёт. Заработала бонусы? Получи, – заявил Джек и выбросил руку к лобовому стеклу, как Македонский перед завоеванием мира. – Вперёд, Касим! В город.