— Перестань. Ты прекрасно понял, что я имела в виду.

— Нет, где уж мне понять такое! Тебе больше не наливаем.

Эллен тоже засмеялась.

Через некоторое время Филипп посерьезнел.

— Ты так же без ума от Джимми, как Дидрик от тебя. Пуганая ворона куста боится. Вернее, ей следовало бы бояться. Держись от него подальше, Эллен. Пообещай мне.

Прошло три дня с того момента, как был обнаружен труп Лив Линд, и интерес к убийству только нарастал. Теперь это дело освещали большинство газет, радиостанций и телеканалов. С Сарой, сестрой Лив, Эллен договорилась встретиться на углу Уденгатан и Свеавеген, у «Хард-рок кафе». Они решили прогуляться. Медленным шагом направились по Свеавеген в сторону парка Хага.

Сара оказалась длинноволосой блондинкой, на ней было короткое белое платье с кружевами. Грудь казалась гигантской — вероятно, потому, что она все еще кормила малыша. Эллен пыталась подсчитать, сколько месяцев ребенку в коляске. Глубокое декольте так и притягивало взгляд. Помимо цвета волос, Сара мало чем походила на сестру — во всяком случае, на тех фото, которые видела Эллен.

Жара стояла жуткая, а Эллен была с похмелья. Опять. Накануне они выпили слишком много. Она едва успела наскоро позавтракать в булочной на первом этаже дома, где жила. Ей с трудом удалось запихнуть в себя круассан с сыром. От сигарет жгло горло, и она в очередной раз дала себе слово бросить курить.

Более всего на свете ей хотелось лечь прямо на землю и закрыть глаза. С чего начать разговор? Горе Сары легко было разглядеть невооруженным глазом. Она попыталась замазать косметикой черные круги под глазами, но от этого они стали еще более заметны.

— Женщина из полиции сказала, что я могу с тобой поговорить — что ты тоже потеряла сестру и знаешь, каково мне сейчас.

Эллен кивнула, пытаясь скрыть изумление. Откуда Карола об этом узнала? Неужели Уве все ей рассказал?

— Так и есть, но мы были совсем маленькие. Нам было по восемь лет.

Словно это имело принципиальное значение и не позволяло сравнивать. Кароле следовало бы обсудить это с Эллен, прежде чем распространять сведения о ее частной жизни.

— Если быть до конца честной, понятия не имею, почему я должна беседовать с тобой, — сказала Сара и остановилась. Достав бутылочку, она засунула соску в ротик крошечному младенцу, лежавшему в коляске.

— Он слишком мал для подобной жары. Я должна его все время поить, — пояснила она, словно у Эллен на лбу было написано, что у нее нет детей и она о них ничего не знает.

— Отто, в честь дедушки моего мужа. Ему шесть месяцев.

Эллен кивнула.

— Такой хорошенький!

«И пребывает в счастливом неведении по поводу того, что происходит вокруг», — подумала она про себя.

— Я не хочу, чтобы смерть Лив воспринималась как какая-то мелочь.

Глаза Сары наполнились слезами.

— Ты понимаешь, о чем я говорю? Что теперь будет? Она просто исчезнет, и все о ней забудут? — голос ее прервался. — Мне она везде чудится.

Эллен положила руку на плечо Сары, понимая, однако, что это не поможет.

— Вы были с ней очень близки?

Сара пожала плечами.

— Пошли, пройдемся — может быть, он заснет.

В ее речи то и дело проскальзывал северный выговор, однако Сара, похоже, изо всех сил старалась произносить слова на стокгольмский манер.

— Мы часто встречались, но не могу сказать, чтобы мы были особо близки. Во всяком случае, не так, как могли бы дружить сестры. К сожалению. Я сама не отказалась бы иметь ту самую идеальную сестру, о которой все говорят.

Эллен кивнула, удивленная ее откровенностью.

— Лив — моя старшая сестра, вернее, была моей старшей сестрой, однако жизнь у нее складывалась непросто. Мне кажется, она всегда завидовала мне, и это сказывалось на наших отношениях.

— Чему именно она завидовала?

Интересны такие размышления, когда кому-то кажется, что другой ему завидует. Чаще всего это оказывается совсем не так и существует лишь в воображении говорящего. Словно вся вселенная вращается вокруг его персоны.

— Всему. Казалось, что бы я ни делала, это еще больше вгоняло ее в депрессию, и достигло предела, когда я встретила Йеспера, моего мужа. Понимаешь ли, я моложе, однако раньше нее вышла замуж и первой родила ребенка. Она всегда мечтала иметь детей — казалось, она готова дать мне оплеуху, когда я рассказала, что мы ждем Отто. Я не могла, если честно, постоянно заниматься ее проблемами — у меня ведь есть и собственная жизнь.

«Да, хотя Лив, похоже, чувствовала себя неважно, — подумала Эллен, — да и у тебя не все в порядке». Однако эти мысли она предпочла держать при себе — кто знает, что там на самом деле творится на душе у Сары? Эллен снова вспомнила о том, что Лив забеременела, но не успела родить ребенка, о котором так мечтала.

— Как я могла так думать? — продолжала Сара. — Теперь мне невыносимо стыдно.

Эллен дала Саре прийти в себя, прежде чем задать следующий вопрос, — хотя и знала, что чувство вины никогда до конца не исчезнет.

— Она рассказала тебе, что ждет ребенка?

— Да. Похоже, она с кем-то познакомилась около полугода назад, и с этого момента стала более позитивно смотреть на жизнь, даже предлагала посидеть с Отто, чтобы мы могли съездить на скалодром. Йеспер обожает это дело.

Эллен так и подмывало спросить: «А ты?» — но и на этот раз она промолчала. Ее всегда поражали женщины, говорившие только о своих мужьях. Они никогда не упоминали собственное мнение, а лишь сообщали, что их мужья любят и что хотят сделать.

— Сделаем кружок по парку? — предложила она, хотя более всего ей хотелось сесть.

Сара заглянула в коляску и увидела, что Отто заснул.

— Говоря начистоту, мне очень нужно выговориться. С посторонним человеком. И хорошо бы немного сменить обстановку. Сейчас я не в состоянии разговаривать об этом с родителями и брать на себя их горе тоже. Мне повезло, что у меня есть маленький, мне есть для чего жить. Ты не будешь выносить все это на телевидение, правда?

— Нет-нет, ты можешь не волноваться. Я просто пытаюсь составить себе общее впечатление, чтобы понять, что мы можем сделать, но, само собой, я ничего не буду публиковать без твоего согласия. Когда вы с Лив в последний раз общались?

— Несколько дней назад. Она была в центре города, пошла что-то купить в «Оле́нс Сити». Кажется, это было в пятницу. Да, точно.

— Ее кто-нибудь сопровождал?

— У меня сложилось впечатление, что она была не одна, но я точно не знаю.

— Почему у тебя возникло такое чувство?