– Там денег уже нет, – заверил его человек в куртке. – Я ведь, прежде чем тебя встретить, туда заходил. Пошли, сейчас машину поймаем.

Они поднялись с лавки, и мужчина в куртке повел своего знакомого по аллее, старательно поддерживая под локоть, чтобы тот не упал. На аллее им так никто и не встретился.

Возле прохода в ограждении человек в куртке свернул к проезжей части. Здесь была самая густая растительность, тоже плохо с освещением, но машин на дороге хватало даже в это позднее время.

– Осторожнее, ты держись, – проговорил человек в куртке. – Видишь, тут тачек сколько. Остановились! Сейчас я буду голосовать.

Но человек в куртке не собирался поднимать руку. Он придерживал своего товарища и внимательно осматривался по сторонам.

Так, хорошо. Пешеходов в такое время поблизости нет. Вон и машина. Нет, эта не подойдет, она едет очень осторожно и медленно. Там знак ограничения скорости, вот и еле ползет. Сзади еще две машины плетутся, не обгоняют. Эти пропустим. Вон!.. Нет, ее догоняет вторая. Тут желательно выбрать момент, чтобы нужная машина была одна. Вот. Этот тот случай!

Судя по фарам, это была какая-то отечественная «Лада». По манере вождения человек в куртке понял, что за рулем сидел типичный «девяточник». Это тот тип водителей-гонщиков, которые все время меняют полосы движения, обгоняют и подрезают других. Они выигрывают секунды, создавая бесконечные аварийные ситуации. Эти фрукты просто не умеют ездить ровно и спокойно.

Человек в куртке отставил левую ногу назад, нашел себе опору. Когда машина подлетела совсем близко, он вытолкнул своего пьяного приятеля на дорогу и мгновенно сделал шаг назад.

Визга тормозов не было, потому что водитель просто не успел нажать на педаль. Глухой удар, мигнувшая разбитая фара. Темное тело взлетело в воздух. Машину занесло и бросило на ограждение сквера. Грохот сминаемого в гармошку металла, звон разлетающегося стекла. Человек в куртке из-за свисающих веток старой ивы даже увидел в темноте, как по асфальту разливалась большая лужа крови вокруг головы пострадавшего нетрезвого пешехода.

Со скрежетом открылась дверца машины, и оттуда со стоном и руганью стал выбираться водитель. Нет, уходить еще рано. Стоит убедиться!.. И человек в куртке переместился дальше по скверу, придерживаясь теней деревьев, в черноте которых он был невидим.

Ждать ему пришлось недолго. Через пару минут на месте происшествия скопилось уже штук пять машин. Одна из них была полицейская, с синим маячком на крыше. Люди долго топтались и что-то обсуждали на дороге.

Но человеку в куртке нужно было не это. Он ждал прибытия «Скорой помощи», вскоре услышал звук сирены и стал незаметно приближаться к месту ДТП. Вот «Скорая помощь» остановилась, вышли люди в синих костюмах, присели у распростертого тела. Через несколько минут его положили на носилки и… накрыли простыней. Лицо тоже!

Вот теперь все. Есть гарантия, что вопрос решен окончательно. Как там говорил товарищ Сталин? Нет человека – нет проблемы, не так ли?

Гуров вошел в кабинет, который им выделили в управлении внутренних дел поселка Видное. Кулаков и Рязанцев были уже на месте и о чем-то громко и очень эмоционально спорили. Точнее сказать, этим занимался как раз Рязанцев, а Кулаков только отрицательно качал головой и что-то однообразно возражал.

– Что за шум? – поинтересовался Гуров. – Дело раскрыли, ордена делите?

Кулаков вскочил со стула и хотел было что-то ответить, но Рязанцев его опередил и тут же выпалил вошедшему полковнику на повышенных тонах:

– Вы практически не ошиблись! Можно сказать, что почти раскрыли.

Лев Иванович замер посреди кабинета и посмотрел на возбужденного Рязанцева и несколько сконфуженного Кулакова. Стараясь не реагировать на эмоции, которые буквально били фонтаном из молодого лейтенанта, Гуров прошел к креслу, степенно уселся в него и закинул ногу на ногу.

– Ну-ка, послушаем, – заявил он. – Сначала вы, Сергей. А вы, Владислав, немного успокойтесь и попробуйте сформулировать вашу позицию конкретно и лаконично. Хорошо? Прошу, Сергей. Итак, что произошло?

Спокойствие, неспешная рассудительность полковника немного остудили атмосферу в кабинете. Рязанцев открыл было рот, но потом прикусил губу и стал ревниво наблюдать за своим коллегой.

Кулаков слегка усмехнулся, пожал плечами и принялся излагать суть дела:

– Сегодня в сводке нам попалось сообщение о пропаже без вести. Это рапорт дежурного восьмого отдела. Вчера поздно вечером ему позвонила некая гражданка Россихина, сообщившая, что ее сын уже двое суток не появляется дома. Она обращалась на работу, но там тоже удивлены его отсутствием. Женщина обзвонила все больницы, а потом набрала номер полиции. Дежурный объяснил ей, что заявление на розыск принимается по истечении трех суток с момента времени пропажи человека. Но ее данные он все же записал.

– Дайте я, Лев Иванович, – не выдержал Рязанцев. – Позвольте мне суть изложить, а подробности пусть потом Серега сообщает.

– Вас выгнать из кабинета, товарищ лейтенант? – строго спросил Гуров. – Вы, кажется, не умеете себя вести.

– Виноват, – обиженно пробурчал лейтенант и отошел в сторону.

– Продолжайте, – велел Гуров Кулакову.

– А всего полчаса назад нам звонил судмедэксперт. Они там что-то нашли во внутренностях у погибшего. Я имею в виду второй труп. Короче, ножевое ранение в правую нижнюю сторону живота точно пришлось на шрам от операции по удалению аппендицита. А потом следователь каким-то образом узнал о звонке Россихиной в дежурную часть и погнал Сергушенко за ней. В общем, в семь утра они провели официальное опознание тела, а теперь там эксперты колдуют над сравнением ДНК Россихина и матери.

– Даже это он предусмотрел, – тихо сказал Гуров. – Значит, бизнесмен. А регистрация совпадает с тем местом, где его нашли?

– Нет, Лев Иванович, живет он в Москве. Теперь уже жил. В Чертаново.

– Какого лешего он делал в Видном? Или все-таки убийца привез тело сюда из Москвы? Не верится мне в это.

– Любовница, – подсказал Рязанцев. – Молодой успешный мужик, не женатый. Не мог же он без бабы жить.

– Без бабы, Владислав, кстати, вполне мог, – строго сказал Гуров. – Но вы, может быть, имели в виду женщину?

Рязанцев смутился и дурашливо пошлепал себя пальцами по губам, как будто обвинял их в том, что вырвалось неуважительное слово о женщинах. Недовольство Льва Ивановича, впрочем, направлено было вовсе не на молодого лейтенанта. Он не понимал, почему его никто по телефону не поставил в известность о новых сведениях в этом деле. Причина могла быть одна. Он достал мобильник, и тот, конечно же, не работал. Сел аккумулятор!

– Ребята, найдите мне зарядник, – попросил Гуров, вспомнив, что вчера вечером так и не подумал об этом.

Рязанцев посмотрел на аппарат Гурова и заявил, что тот вполне современный, с универсальным разъемом. Лейтенант обрадованно улыбнулся и скрылся за дверью.