– Не думай!

Она чуть не сказала: «Тебе легко говорить!», потому что поняла: ему совсем не было легко. Если ей и требовались какие-то доказательства, то она еще раз убедилась сегодня, как Алекс любит их дочь.

– Нет никакого смысла мучить себя такими мыслями.

Она глубоко вздохнула.

– Да, ты прав.

Его лицо стало чуть менее серьезным, и он улыбнулся.

– Правда?

Но она не смогла ответить ему улыбкой.

– Я даже не знаю, как отблагодарить тебя за все, что ты сделал сегодня.

Алекс покачал головой, смущенный тем, как она на него смотрела. Он не хотел ее благодарности. Он хотел ее.

– Меня не за что благодарить.

Ее зеленые глаза протестующе округлились.

– Если бы ты не нашел Жасмин до темноты, дальнейшие поиски сильно усложнились. За это время с ней что угодно могло случиться. На свете так много вещей, гораздо более опасных, чем котята.

Алекс взял лицо Энджел в ладони и заставил ее посмотреть на него.

– Ты обещала, что не будешь этого делать, помнишь?

Она кивнула, не в силах выговорить ни слова от переизбытка эмоций.

– Я всего лишь сделал то, что должен делать отец, ты же знаешь. И мне надо еще столько наверстать…

Печаль в его голосе заставила Энджел окончательно принять решение. Не важно, какую боль ей придется пережить, но отец Жасмин достоин того, чтобы участвовать в ее жизни.

– Могу я ее увидеть?

– Конечно… – Ее голос был хриплым от слез. – Ты не должен спрашивать.

– С каких это пор?

Энджел поежилась:

– Знаю, я всегда была настороже, относилась к тебе с подозрением. Мне очень трудно…

Алекс договорил за нее:

– Доверять? – Странное выражение промелькнуло на его лице. Застав ее врасплох, он склонился и мягко поцеловал ее в губы. – Я буду помнить о твоем обещании.

Сжав руку в кулак, чтобы пальцы так не дрожали, Энджел последовала за ним, но остановилась в дверях спальни Жасмин, позволив ему одному зайти туда.

С трудом покинув спящую дочь, – Алексу все еще казалось невероятным чудом, что он имел какое-то отношение к ее созданию, – он обнаружил Энджел на веранде. Наступила ночь, лампочки, укрытые в густых кронах деревьев, озаряли сад волшебным мягким светом.

– Такой прекрасный вечер…

Энджел повернулась к нему. Она выглядела настолько изумительно, что у Алекса перехватило дыхание. Спустя несколько мгновений он нервно провел руками по волосам и нахмурился.

– Ерунда какая-то! Так много нужно сказать, а я тут обсуждаю с тобой погоду.

С того места, где она стояла, Энджел физически ощущала волны эмоций, которые исходили от него. Она торопливо закачала головой:

– Нет, Алекс! – Энджел знала, что он собирался ей сказать. Сегодняшний день окончательно убедил его, что его долг – жениться на ней. Все вокруг думали, что она сильная и способна справиться сама. И Энджел так считала. Но сегодня она вела себя как бесхребетная размазня, растерялась, стоило случиться чему-то серьезному. Я не могу выйти за тебя замуж.

Понимая, насколько она сейчас уязвима, Алекс постарался взять себя в руки, но он уже понял, что проигрывает в этой борьбе.

Бледная, но собранная, Энджел отступила на шаг назад, увеличивая пространство между ними, но не уменьшая напряжение, звенящее в воздухе. Мужественно выдержав его взгляд, она заговорила отстраненным голосом, лишенным всякого выражения:

– Женитьба не должна быть наказанием.

Его глаза потемнели от возмущения. Он шагнул было вперед, но остановился.

– Ты думаешь, что женитьба будет для меня наказанием?

– Господи, нет! – Энджел сделала глубокий вдох и попыталась побороть желание шагнуть в его объятия. Она опустила взгляд, раздумывая, как лучше все объяснить. В конце концов, она не скажет ему ничего такого, чего бы он уже не знал. Она заставила себя вновь взглянуть в его лицо. – Я знаю, ты думаешь, что это твой долг – жениться на мне. – Будущее давило на нее. Будущее, где она сможет лишь помахать ему рукой на прощание, когда он будет забирать Жасмин на выходные. Я не то, что тебе нужно.

– Что мне нужно? – проскрежетал он сквозь стиснутые зубы, прежде чем выругаться на нескольких языках. К черту все эти предосторожности. Ему нужно было пробиться через стены, которые она возвела между ними. – Ты ничего не знаешь, Энджел Уркварт, а я знаю. Я знаю, что ты любишь меня, так какого дьявола ты не можешь просто признать это?

– Любовь тут ни при чем! – вспыхнула Энджел. – И не смей больше кричать на меня… И если бы я любила тебя… – Она покачала головой и твердо сказала: – Есть очень серьезные причины, почему я не могу выйти за тебя замуж.

– Назови хотя бы одну! – предложил Алекс.

– Ну… ты меня не любишь. – Тяжело сказать эти слова, не выглядя при этом уязвимой и отчаянно нуждающейся в любви. – Большую часть времени я тебе даже не нравлюсь. – Замолчав на мгновение, чтобы перекинуть тяжелые влажные волосы через одно плечо, Энджел дала Алексу возможность сказать что-нибудь, но он промолчал.

Он просто стоял и изумленно смотрел на нее так, что ей хотелось заплакать.

– Даже не знаю, накричать на тебя или засмеяться.

Энджел укоризненно посмотрела на него. Неужели он не догадывался, насколько ей тяжело говорить об этом?

– Ты думаешь, что должен жениться на мне из-за Жасмин. Я знаю, у тебя благие намерения.

Его губы скривились в усмешке.

Я не занимаюсь благотворительностью! – Он шагнул к ней. Я мужчина, который хочет тебя, и я собираюсь получить тебя…

Это возмутительное самонадеянное заявление должно было заставить ее презрительно засмеяться или сделать еще что-нибудь подобное, но вместо этого она испытала приступ тяжелого, горячего возбуждения.

Его уверенность была абсолютной и непоколебимой. Потребность раствориться в нем, подставить свое лицо его поцелуям стала такой невыносимой, что Энджел застонала от отчаяния. Ее молчание, казалось, подогревало его нетерпение.

– Ты же знаешь, что хочешь меня, так почему ты так сопротивляешься этому?

– Да, я хочу тебя.

Ее признание раскалило ситуацию до предела. Глаза Алекса сияли голубым огнем.

– Но ты-то говоришь не о том, кто чего хочет, ты говоришь о женитьбе. Я не могу выйти за тебя.

– Это я уже слышал.

Энджел некуда было отступать, и она уперлась спиной в перила и выставила вперед руку, надеясь, что это остановит его наступление.

Я не могу выйти за тебя, – выпалила она, – потому что у меня больше не может быть детей. – Она не могла понять, как он отреагировал на ее слова. – Ты вообще понимаешь, о чем я?