– Да, именно так. У брата фамилия Абрамов, у его жены в девичестве – Искакова. Никаких Абдуллаевых среди нашей родни нет.

– Тогда как ваш брат получил эту квартиру? – спросил Морозов, начиная раздражаться.

– Он ее купил, – ответил мужчина, уловил нотки недовольства в голосе капитана, заметно напрягся и спросил: – Да что не так с квартирой-то?

– Где я могу найти вашего родственника? – вопросом на вопрос ответил Морозов. – Адрес, телефон?..

Мужчина послушно продиктовал и адрес, и телефон, а потом вдруг предложил:

– Может, сразу и позвоним? Он далеко живет, зачем на дорогу время терять? А сами звонить будете, брат может трубку и не снять.

– Это почему? – осведомился Морозов.

– Коллекторы замучили, – честно признался мужчина. – Теща у него тот еще кадр, набрала кредитов, а сама не платит. Но это еще полбеды. Она ведь оставила номер зятя как второго контактного лица, так его теперь и днем, и ночью кредиторы достают. А эта особа давным-давно свой телефон поменяла.

– Чего же он не поменяет?

– Нельзя ему. У него на этом номере все деловые контакты завязаны, – объяснил мужчина. – Пятнадцать лет работы в бизнесе.

– Ладно, звоните, – согласился Морозов.

Это предложение оказалось весьма полезным. Оно сэкономило капитану как минимум полтора часа, которые он должен был бы потратить на дорогу.

Оказалось, что двоюродный брат теперешнего хозяина квартиры покупал ее тоже не у Малики Абдуллаевой, а у некоего господина Жавкаева. Вспомнить эту фамилию брат смог только после того, как договор купли-продажи в папке с документами отыскал. Куда переехал Жавкаев, он не знал. На всякий случай Морозов попросил его продиктовать паспортные данные Жавкаева и на этом разговор завершил.

Хозяин квартиры выразил сожаление по поводу того, что не смог помочь капитану, но Морозов не отчаивался. Он спросил, что за люди живут здесь дольше всех и кто из них самый любопытный. На этот вопрос мужчина ответил с легкостью. Вспоминать ему не пришлось. Светка-молочница с первого этажа. Так представил любопытную соседку теперешний жилец квартиры Малики. Свое прозвище Светка получила не за то, что молоком торговала, а за пышный бюст, предмет зависти женской половины жильцов дома и вожделения – мужской.

У Светки-молочницы дверь оказалась открытой. Морозов для приличия стукнул пару раз по косяку и вошел. В квартире играла музыка, а откуда-то из дальней комнаты доносилось женское пение. Морозов покричал, вызывая хозяйку, но та не отозвалась. Тогда он прошел дальше. В первой комнате никого не было, кухня пустовала. Голос явно доносился из ванной комнаты.

«И что прикажете делать? – сердито подумал Морозов. – Кроме как ждать, других вариантов у меня нет. Не вламываться же в ванную комнату к женщине, когда она принимает душ. Но и дожидаться, пока напоется и намоется, тоже не вариант. Вдруг она ярая любительница вечернего душа и проторчит в ванной два часа. И что же, все это время мне тут сидеть?»

Морозов подумал, решил ускорить события, подошел к двери ванной комнаты и громко постучал. Пение мгновенно прервалось. Вода, до этого льющаяся щедрым потоком, была выключена, но голос никто не подал. Капитан постучал повторно и услышал, как щелкнула задвижка.

«Отлично, сейчас она выйдет», – подумал он и отошел в сторону, чтобы не мешать движению двери.

Но из ванной никто не появился.

Морозов подождал какое-то время, снова постучал и услышал приглушенный шепот. Слов разобрать капитан не смог, но понял, что женщина говорит по телефону. Тут до него дошло, что обладательницу мелодичного голоса попросту напугал его стук. Задвижку она не открывала, а закрывала, а теперь звонит, зовет кого-то на помощь.

«Хорошо же я буду выглядеть, если сейчас из нашего отдела сюда наряд приедет, – подумал Морозов. – Повяжут меня и в обезьянник определят, прямо как взломщика-грабителя».

Морозов снова вернулся к ванной и проговорил:

– Гражданка, у вас дверь открыта. Я сотрудник полиции капитан Морозов. Прошу вас одеться и выйти.

– Полиция? – услышал он слабый голос из-за двери.

– Полиция. Удостоверение при мне, – проговорил Морозов. – У меня есть несколько вопросов относительно вашей бывшей соседки Малики Абдуллаевой. Я общался с теперешним жильцом той квартиры, которая когда-то принадлежала ей. Он порекомендовал мне обратиться к вам.

– Лена, отбой, это полиция. – Голос у женщины окреп, Морозов даже слова расслышать сумел. – Если что, я тебя наберу.

Пару минут из ванной доносился только шорох, затем дверь открылась. На пороге появилась женщина лет пятидесяти в ярком халате китайской расцветки, с тюрбаном на мокрых волосах. Морозов посторонился.

Женщина прошла в гостиную, села в кресло, положила ногу на ногу и только потом спросила:

– Так вы пришли из-за Малики?

Морозов объяснил, в чем заключается проблема, на что получил не просто ответ, а целую историю.

Малика Абдуллаева жила в этом доме с самого рождения. Дед ее был ученым, работал в НИИ, отец с матерью преподавали в университете, и она пошла по их стопам. Такая типичная династия.

Но если у деда и у родителей все в сфере науки шло гладко, то у Малики постоянно возникали какие-то трудности. Преподавательской деятельностью она занималась лет пять, после чего ее оттуда попросили. То ли за недостойное поведение, то ли еще за что-то, но учить студентов она больше не могла.

Малика перешла на работу в НИИ, под крыло к деду, и два года отработала спокойно. Потом он умер, и у нее тут же начались конфликты с коллегами.

Года четыре карьера Малики висела на волоске, пока она ухажера себе не нашла. Крутой был мужик, в ФСБ служил. Что он в Малике нашел, Светка-молочница понять не могла. Этот человек свою пассию опекал, баловал и все ее проблемы старался решить еще до того, как они возникли.

Потом сотрудник ФСБ куда-то исчез. Малика из института уволилась, работу искать не стала, жила на сбережения и на подачки родителей. Потом и они умерли. Странно так, в один день, как в сказках пишут. Утром у матери поднялось давление, ее увезли в больницу. К обеду она скончалась от кровоизлияния в мозг. Отец успел распорядиться насчет похорон, вечером лег спать и больше не проснулся. Так Малика осиротела полностью.

Родители жили в шикарной квартире, расположенной в центре Алматы. Малика ее продала и стала потихоньку деньги тратить. В то же самое время она начала прикладываться к бутылке. В одиночестве пить ей казалось скучным, поэтому она приглашала к себе гостей. До тех пор, пока деньги не кончились.

Тогда она стала пускать к себе квартирантов. В одной комнате жила сама, другую сдавала. Только вот квартиранты ей