– Есть множество слухов о разного рода экспериментах, но, по-моему, по большей части это чушь еще та, – Анна взяла последнюю дольку апельсина, посмотрев на Питера, согласен ли он с ней.

– Только не говорите, что вы имеете в виду «Филадельфийский эксперимент», – откровенно разочарованно протянул Алекс, – иначе обесцените в моих глазах все, сказанное вами до этого.

– Я сомневаюсь, что остались еще люди, слепо верящие конкретно в этот случай.

– Филадельфийский эксперимент? – переспросила я. – Что-то знакомое…

– Ты должна была про него хоть раз слышать, но это не отменяет того, что это выдумка, – решительно сказал Алекс.

– Я вот не понимаю, о чем вы? – Дэвид вопросительно посмотрел на ребят.

– В 1943 году на одной из баз в Филадельфии изучали проблему невидимости военных кораблей для вражеских радаров, – затараторил Питер. – В ходе исследования под руководством такого яркого ученого, как Джон фон Нейман, был создан «электромагнитный пузырь», который отводил излучения мимо корабля. В ходе эксперимента, в качестве главного объекта которого выступал эсминец «Элдридж», он внезапно исчез, потом возник в другом штате, а затем снова в Филадельфии. Члены экипажа пребывали в неконтролируемом ужасе, не могли передвигаться, они утверждали, что побывали в будущем. Их признали сумасшедшими, определили в психлечебницу, а все документы об эксперименте засекретили. Спустя все эти годы моряки отрицают, что Филадельфийский эксперимент вообще существовал.

– Сказка, да и только, – хохотнул Алекс, – придуманная для тех, кто любит таинственные истории с правительством, и чем меньше ответов, тем лучше. Но на самом-то деле, если внимательно изучить случай, притом сейчас, в открытом доступе к интернету, то становится ясно, что все это фантастическая история, не более.

– Я с тобой абсолютно согласен, – кивнул Питер, – но ведь еще есть проект «Монток». Под наблюдением того же фон Неймана на военной базе вблизи города с этим названием проводили эксперименты над людьми: их мозг облучали высокочастотными радиоволнами, вызывая галлюцинации и бред. Испытуемые так же рассказывали, что их забрасывало в будущее. Но после того, как люди начали сходить с ума, проект был закрыт, результаты эксперимента засекречены, а место, где это происходило, залили бетоном.

– Подозрительный тип этот ваш фон Нейман, – поежилась Кэтрин.

– Говорят, он сошел с ума, – заговорщически подхватил Питер, – ведь на проекте «Монток» ничего закончилось. После провальных, на первый взгляд, попыток со всеми предыдущими экспериментами фон Нейман с другими такими же заинтересованными людьми применил полученный опыт и понял, что проблема в том, что, когда электромагнитное поле бросает вас через пространство и время, человек теряет рассудок, так как «душа» отделяется от «тела». Он сконцентрировал свои усилия на том, чтобы путешествия во времени стали безопасными. Они похищали бездомных и детей, гуляющих без присмотра. Результаты были ошеломляющими: сначала у них получилось контролировать разум испытуемых, внушать им свои идеи. Даже контролировать погоду. Ну и, уже в конце, путешествовать во времени.

– А на какие деньги они так игрались? Неужели само правительство разрешало это, не боясь, что разрабатываемое оружие могут применить против них самих?

– Поговаривают, финансирование шло через частное лицо, и ни правительство, ни военное ведомство об этом ни сном, ни духом. Пару раз всплывала фамилия Рокфеллеров.

– Чем же история закончилась? – на лице Моники было больше скептицизма, чем тогда, когда она слушала, как Кэтрин рассуждает о знаках на полях.

– Фон Нейман умер. Но есть слух, будто что-то в конце концов пошло не так, и всем причастным промыли мозги, заставив их все забыть, а сам Джон сфабриковал собственную смерть.

Я расслабленно откинулась на спинку дивана. Разговоры обо всех этих экспериментах напоминали какую-то книгу о фантастике. Читать интересно, хоть ты и знаешь: правды здесь не сыщешь. Как по мне, так после рассказов Анны и Питера о путешествии во времени даже я могла придумать опыты реалистичнее.

– И кто-то на такое ведется, да? – расстроенно спросил Дэвид, а Моника весело фыркнула. – Я понимаю, верить в «Маяк»…

– Книга с легендами всегда будет популярней книги с фактами, – заметил Алекс.

– «Маяк»? – тут Моника позволила себе удивиться, я тоже нахмурилась.

– Вы не очень-то любопытны? – шутливо ткнул меня в бок Алекс. – Да, был такой проект. В Сиэтле в девяностые годы построили химический завод, где якобы разрабатывали лекарства от рака. На самом деле там проводили эксперименты над людьми, правда, для чего, так и не ясно. На протяжении двух лет в городе пропадало много людей, в основном те же бездомные, но однажды люди проекта оплошали, похитив одного паренька из неблагополучной семьи. Невероятным образом ему удалось вырваться, и он рассказал, как его держали в здании химического завода и каждый день поили какими-то неизвестными веществами. Видно, у него был какой-то уникальный иммунитет, потому что, по его словам, все, кто там находился, умирали мучительной смертью. Трупы вывозили и с камнями на шее выбрасывали в море.

– Что же было дальше?

– Завод обвинения отрицал, но дело было сделано, им пришлось закрыться.

– А мальчик?

– Спустя месяц его насмерть сбила машина. Водитель уехал с места аварии и не был найден.

– Но это не конец данной истории. Насколько известно, проект переименовали в «Красный маяк» и перенесли в Эмброуз, – и Анна многозначительно посмотрела на нас.

– Шахты! – ахнула Моника.

– Именно, – угрюмо сказал Питер, – наши шахты в Изумрудном лесу. Тогда их и построили, потому что люди, приезжавшие с оборудованием или просто на проверку из Сиэтла, не пользовались главной дорогой. Они перебирались на пароме через Лунное озеро. Только вы когда-нибудь задавались вопросом, что там происходило? Почему это приносило городу столько денег?

– Мы еще не родились, когда шахты закрыли, – сказала Кэтрин, будто бы оправдываясь за незнание истории родного города.

– В любом случае, выдумка это или нет, все довольно странно. По легенде, в девяностых в наших шахтах была какая-то лаборатория, «Красный маяк», где проводили эксперименты по сохранившимся документам разных проектов. По официальной версии, «Красный маяк» изготавливал все те же лекарства, и можно было бы в это поверить, ведь никто не пропадал, да и жителей убеждали, что для Эмброуза все безопасно. Но у маленького города есть свои недостатки: слухи расползаются быстро, и часто даже самые невероятные из них оказываются правдой. Твердили, что «Красный маяк» – наследник филадельфийского «Феникса», и его силы так же сконцентрированы на игре с погодой, воздействии на разум и путешествиях во времени. Так ли это, каждый решает сам, но со временем стало ясно, что для города бесследно это не пройдет. Над шахтами всегда клубились облака испарений, они повлияли на нашу погоду – когда-то Эмброуз был как летняя открытка из загородного отпуска, сейчас же город напоминает декорацию к какому-то триллеру. Погода у нас сошла с ума, теплее +12 не бывает, постоянные туманы, смешанные с испарениями, дожди. Я выезжал за город, и поверьте, там небо не сине-сиреневое, как у нас. Ночью луна не в голубой дымке, красное полнолуние каждый месяц – это вообще какая-то аномалия.