место между появляющимися как грибы после дождя станциями КСП. Льюис был не таков. Он отличался упрямством и верой. Упрямством в терпении и готовности жертвовать собой во имя интересов организации и верой в сам Звездный Патруль. Еще в молодости он принял добровольное участие в создании индивидуальных эскизов новейшего для того времени концепта под общим названием «Утренняя звезда». В своих юношеских грезах он представлял себя капитаном боевого ударного крейсера, ныряющего в дальние уголки галактики, чтобы нести туда закон и порядок в космосе согласно Конвенции Жозефа Бодента. Однако по факту судьба его повернула на куда более тернистую и трудную дорогу со множеством командировок и переездов. Своей семьи отчасти из-за этого у него тоже не сложилось. Льюис не умел говорить «нет» вышестоящему руководству. Отчасти потому что верил в его мудрость и дальновидность до конца, а отчасти потому что был упрям и терпелив. Его помотало по дальним уголкам и созвездиям, но никак капитана крейсера, а как дежурного-администратора КСП. Сейчас, стоя напротив большой проекции на мостике, он не испытывал большой радости от, казалось, прекрасного события для себя лично в виде назначения капитаном на военно-исследовательское судна «Откровение» класса «Квазар». Внутри него всеми упрямыми движениями характера подавлялась одна маленькая обида на Звездный Патруль. Она выражалась в том, что тот самый его эскиз молодости лег в основу одного из новейших крейсеров класса «Утренняя звезда» по имени «Экскалибур». Увлеченность древним холодным оружием у Льюиса была с детства. Даже тут на мостике на стенах у него были лазерные гравировки различных мечей, рапир, сабель и прочего колюще-режущего «зверинца». Льюиса точил червь обиды на то, что выбор руководства Сектора тогда пал не на него, а на какую-то молодую особу не так давно закончившую Аламахскую Высшую Академию. Хотя, правды ради, Льюис искренне порадовался за отличное «показательное выступление» капитана Ивьерры Викенз на Альхене. В какой-то мере это дало ему сил и дальше верить в мудрость и дальновидность руководства, которое предпочло назначить именно ее вместо него.

Корабль

Звездный военно-исследовательский корабль «Откровение» класса «Квазар» являлся вполне себе «молодым», всего 6 годичных циклов, но построенным уже на немного устаревшей платформе. За основу был взят одноименный крейсер, но еще на верфи модифицированный под научно-исследовательские нужды. При своей длине в 390 метров, ширине в 90, высотой — 105 метров и наибольшем размахе крыльев 240, корабль весил всего 80 тысяч тонн, что делало его более легким, чем большинство даже малых боевых крейсеров Патруля класса «Утренняя звезда».

Разгадка крылась в отсутствии многих ультра современных «утяжеляющих» компонентов и модулей, свойственных более «именитым родственникам». Так например в «Откровении» напрочь отсутствовал реактор сверхплотного вещества и нейтронная пушка, как его органичное продолжение. Вместо него использовался старый добрый реактор холодного синтеза (РХС). Вместо «Рамы» он компоновался улучшенным модулем связи «Квантлинк», а контурно-активное броне-покрытие заменялось системой ЭМИ-защиты «Купол». На борт корабль мог взять не более 12-и космолетов из семейства «хищных птиц», зато внутренняя компоновка и убранство давали большую свободу творчества для обустройства кают, отсеков, ангаров и лабораторий внутри судна. Вооружение, которым мог бы «похвастаться» звездолет, легко укладывалось в небольшой список из 3-х пунктов: рубинового пульсара, 6-ти пусковых труб для фотонных торпед и по 2 чейн-разрядные электромагнитные пушки ближнего действия для отражения атак легких «файтеров» и летающих дронов. Что касается преимуществ, то главным была возможность совершать посадки на поверхности планет и спутников, в отличии от только орбитального базирования характерного для крейсеров семейства «Утренняя звезда».

Однако вчитываться более подробно в описание звездного корабля Шейне было без нужды. Те «возможности», которые интересовали именно ее, она уже изучила. Нельзя было сказать, что они ее порадовали. Но «на сейчас» ей хватило и того, что она узнала, где располагается святая-святых любого исследовательского судна, его многопрофильная лаборатория, и как ей добираться туда со своих «апартаментов». «Номер» Шен был обычным для членов экипажа, без изысков и излишеств. Это ее вполне устроило, будучи не притязательной и решив для себя не ходить в общую кают-компанию без острой на то необходимости. Ее статус гражданского человека давал множество привилегий, как, например, не отзываться на приказы капитана, если они ей не нравятся, не отдавать честь и не вставать при появлении того на палубе или в каюте. Она имела ограниченный допуск в лаборатории и другие биологические и инженерно-технические отсеки. Могла наблюдать и вести запись, снабжая комментариями все, что происходило в общих местах. В личные каюты экипажа ей, по понятным, причинам допуск был запрещен и даже противопоказан по Конвенции, но нужды в том она для себя все равно не видела никакой. В целом все это были маленькие но приятные «прелести» невоенного члена экипажа на военном, по сути, корабле. Но больше всего ее радовало, что несмотря на личную неприязнь, зарегистрировавшись и разместившись тут в качестве хронографа от ГЛТК, она подпадала под Конвенцию о защите. Теперь капитан и команда судна головой отвечали за ее жизнь и безопасность. Однако радужные мысли перекрывались пожалуй общими для всех членов экипажа вопросами:

— «Когда наконец взлетим и отправимся в путь? Сколько нам еще ждать спецуру?»

Сидеть в своей каюте в бесплодном ожидании, это было не про Шейну. Быстро разложив все свои вещи по полкам, она засобиралась на выход. Являться хронографом и при этом пребывать в неведении было выше всяких сил. Сдвинув секцию в двери, она открыла контейнер и активировала хроно-дрона, который тут же выдав приветствие, воспарил у нее за спиной, с легким шелестом описывая пируэты и запечатлевая все вокруг своей объемной камерой. Обруч Шейны быстро связался с дроном, и она мигом угомонила его, чтоб тот не «путался под ногами». Не придумав ничего более интересного для себя, чтоб скоротать время, она отправилась на экскурсию по кораблю, а точнее в сторону основной био-лаборатории и карантинной зоны.

— «Ах, да. Я идиотка. Ясно же, что капитана ищут на мостике».

Самокритичная мысль внезапно осенила ее, и она смогла найти разумное объяснение тому, что Патрули не ответили ей прямо, где капитан. Она прекрасно знала сама, надо же было так случиться, что именно тогда и именно там, она об этом запамятовала, чем неплохо повеселила весь экипаж.

— «Ха-ха-ха… А от тебя, Романо, подобных издевок уж точно не ожидала».

Шейна вышла из номера и неспешно двинулась вдоль палубы. Лабораторный комплекс «Откровения» размещался ниже по уровням. Следуя к