— Здесь? — кивает Михаил. — Хорошо, конечно.

Амбал останавливает автомобиль на парковке, и я тут же выскакиваю из него, словно в салоне для меня слишком мало воздуха. Будто я задыхаюсь, а морозная прохлада на улице сможет спасти от удушья.

— Подожди меня. Я недолго, — прошу водителя, прежде чем уйти.

На улице моросит мелкий дождик. Я ежусь от холода и приподнимаю воротник своего серого пальто. Погода соответствует моему настроению — вокруг туман, сыро, противно и совсем уж безрадостно. Это страшное место всегда до дрожи в коленках пугало меня — с того самого момента, как умерла мама. Когда хоронили Тима я с огромным трудом заставила себя приехать сюда. Если бы не Дашка, возможно, так и осталась бы рыдать дома в подушку…

От центрального входа до могилы моего мужа идти не так уж и далеко, но я нарочно притормаживаю, словно оттягивая наш с ним непростой момент встречи. Сколько времени я не была у Тимура? Месяц, два? Точно больше двух. С тех пор как родилась Надюшка я не решалась оставить её без своего внимания. А сегодня вдруг почувствовала, что нуждаюсь в общении с мужем. Жизненно нуждаюсь. В одиночестве, в безлюдном пустом кладбище, в разговоре и его понимании.

Могилу Тимура вижу издалека. Красивый памятник из белого мрамора с его портретом, где на фотографии муж чуть старше двадцати пяти лет. Весёлый, улыбающийся. О том, кто поставил этот памятник я могу только догадываться — вариант всего один. Но вопрос о том, кто здесь убирается остается для меня открытым. Вокруг чисто, без единой соринки и уже лежат свежие цветы. Красным гвоздикам день, максимум два.

Я по-хозяйски отодвигаю их в сторону и кладу впереди свои розы, будто пытаюсь доказать кому-то, что я в его жизни была важнее всех. Сажусь на лавочку, смотрю в беззаботное лицо Тима и теперь уже не вижу в нём ничего похожего на лицо Рустама. Несмотря на то, что черты схожи один к одному — они всё же до боли разные.

— Прости, что не приходила давно… — ненадолго замолкаю и поднимаю глаза к небу. — Ты, наверное, и сам видишь, что со мной творится в последнее время. Извини меня, я правда не знала, что так всё получится. Что моя дочь будет на грани жизни и смерти, что я останусь без ничего. Без тебя и твоей поддержки. А Рустам… он просто необходим мне, потому что сама я сломаюсь, Тим.

Слезы собираются в уголках глаз, но я тут же вытираю их подушечками пальцев. Молчу, чувствую, как боль в области грудной клетки нарастает, поэтому и говорить не могу. Но мне этого и не нужно уже. Уверена, он понимает меня и без слов. Чувствует, как никто другой.

Неожиданно слышится шорох откуда-то из-за спины. Я резко поворачиваю голову назад и замечаю её. Девушку-администратора из клуба, где работал Тимур. Девушка встречается со мной взглядами и тут же пятится назад. Прячет за спину букет из свежих красных гвоздик и собирается бежать.

— Стой! Стой кому говорю! — выкрикиваю ей вслед.

Я поднимаюсь с лавочки и начинаю идти к ней. Девушка ускоряется, переходит на бег и мне приходится бежать за ней следом.

— Подожди, я же просто хочу поговорить!

Но мои речи её не останавливают. Сумасшедшая бежит по сырой земле, а я — не менее сумасшедшая — следом за ней, утопая в грязи. На мои любимые сапожки моментально налипает грязь, а тело становится липким от непредсказуемой физической нагрузки. Не знаю, сколько бы мы ещё так играли в догонялки, если бы девушка не споткнулась и не притормозила. Буквально на одну секунду, выставляя впереди себя руки. Но этого момента мне хватило, чтобы ухватить её за рукав чёрной куртки.

— Пусти, — дерзит девушка и пытается вырваться.

Я всматриваюсь в её хорошенькое миловидное личико и пытаюсь вспомнить имя.

— Маша?

— Да, я.

— Узнала меня?

Девушка кивает и опять пытается вырваться. Она на полголовы меня выше, но я сейчас в гневе, поэтому хватка у меня ого-го. Я даже не думаю отпускать её, пока не пойму несколько важных для себя вещей.

— Это ты убиралась на его могиле? — киваю в сторону памятника, где лежит Тим.

— Ну я. А что тут такого? — гордо вскидывает голову и смотрит на меня вызывающим взглядом.

Где-то глубоко внутри, интуитивно, я заранее знаю ответы на некоторые вопросы. Но не спросить не могу.

— Что у тебя было с Тимуром?

— Ничего, — дергает рукав и кривит губы, когда понимает, что у неё ничего не получается.

— Поэтому ты к нему ходишь? Отвечай! — мне хочется уцепится её в волосы и заставить говорить.

Но это кладбище. Здесь должно быть тихо и спокойно, а мы и так своим поведением наводим слишком много шума.

— Я любила его, ясно? Приходила к нему на кладбище, ухаживала. Это ты пропала без вести, потому что он тебе не нужен больше, — мои пальцы резко послабляют хватку и Маша становится вольной. — И он меня любил тоже…

Я больше не держу её, да только теперь девушка никуда не бежит. Наверное, я всколыхнула в ней что-то живое. Что-то, о чем она сама хочет поговорить. Маша пришла на работу в клуб, когда я уже была беременна. Хорошенькая девочка со смазливой внешностью. С красивыми формами и чувственными пухлыми губами. И как я сразу не догадалась, что между ней и Тимуром что-то было… Слишком долго между нами отстуствовала интимная жизнь, чтобы нормальный мужчина не сходил налево.

— Тим просил меня подождать немного, — продолжает Маша. — Мол родишь ты и он поговорит с тобой, всё решит. А получилось вон как… мчал к тебе домой и разбился на смерть!

— А что же ты не смогла удержать его тогда? — спрашиваю с надрывом.

Не знаю плакать мне или смеяться, но на душе становится так гадко, будто внутрь меня ведро дерьма налили.

— Да пошла ты! — злобно проговаривает Маша и толкает меня в грудь.

Я отшатываюсь и остаюсь одна. Маша обходит меня и направляется к выходу, матерясь себе под нос. А я… из меня словно душу вынули. Стою на тонкой дорожке кладбища и не могу пошевелиться. Дождь усиливается — капли стекают по лицу, по волосам. Пальто мокнет, а я всё уйти не могу. Лишь когда передо мной проносится образ Надюшки понимаю, что надо возвращаться. Только ради неё…

Я сажусь в автомобиль, касаюсь лбом холодного запотевшего стекла и прошу амбала ехать домой. Ехать отсюда скорее, пока я окончательно не пришла в себя и не поняла, что вся моя прошлая жизнь была не более чем иллюзией и собственной выдумкой.

***

— Забравшись в снежный вихрь, созданный машиной, Незабудка совершила увлекательное путешествие в теплой стороне Долины Фей. А потом она показала своей сестричке и её подругам, как делается сияющий иней на цветочках. Со временем крылышки Незабудки начали таять…

Надюшка давно уснула в своей кроватке, а я продолжаю читать. Наверное, сказка о феях зимнего леса увлекла меня гораздо больше, чем дочку. Когда я дочитываю книгу до последней страницы, чтобы узнать, чем закончилась эта увлекательная история, то слышу твердые шаги в коридоре.