— Я ввожу новые правила, — неожиданно произносит Рустам и внутри меня всё шевелится от нахлынувшей паники.

Возможно интуитивно я чувствую, что случится нечто плохое для меня. Кусая губы от волнения внимательно на него смотрю — попробовать угадать, о чем пойдет речь даже не пытаюсь. Слишком он непредсказуемый человек.

— Какие правила? — спрашиваю тихо в надежде, что всё ещё можно изменить.

— Территорию особняка можешь покидать только ты одна, — произносит Рустам ледяным тоном. — Без Нади.

Я сжимаю и разжимаю пальцы. Думаю о том, что он шутит или разыгрывает меня. Шутит ведь? Но потом я вспоминаю, что это же Рустам… Он априори не клоун и даже сейчас я не могу вспомнить, слышала ли хотя бы раз раз от него шутку? Нет, конечно же.

Следом за этими вопросами возникают следующие — если он не шутит, то почему так поступает? Мстит за вчерашнее? Так низко мстит? Я же хотела попросить прощения, правда хотела! Я согласна опять прийти к нему, сегодня же ночью. Буду выкрикивать его имя столько, сколько он того пожелает.

Протесты и буря негодования во мне поднимается ненадолго. Всё ясно и просто — Надюшка моя дочь, я имею на неё полное право, но есть одно важное «но» — я живу в доме Тахирова. А если я пользуюсь благами, которые он для меня предоставляет, то его правила я должна либо принять, либо уйти.

— Почему? — только и спрашиваю я. — Просто скажи — за что ты так со мной?

В уголках глах собираются слёзы и его образ плывет у меня перед глазами. Тахиров отставляет в сторону недопитый кофе и поднимается с места, совершенно не намереваясь слушать мою истерику.

— Ирина, спасибо за завтрак, — вежливо произносит он. — Хорошего дня, Лера.

Он проходит мимо меня, обдавая запахом совершенно нового древесно-пряного парфюма с нотами мускуса и имбиря. Мне хочется тряхнуть Рустама, взять за ворот идеально выглаженной рубашки и добиться от него живых эмоций и ответа, который бы устроил меня. И если он решил, что так просто от меня отделается, то глубоко в этом заблуждается.

Я поднимаюсь со стола под умоляющий взгляд Ирины и направляюсь за Рустамом. Выкрикиваю его имя и догоняю уже в прихожей. Тахиров медленно поворачивается в мою сторону и, сунув руки в карманы брюк, делает вид, что внимательно меня слушает.

— Что ты себе возомнил, Рустам? Ты думаешь, раз у тебя есть деньги, то ты повелитель мира? — выкрикиваю ему в лицо. — Я не собираюсь подчиняться твоим правилам, потому что считаю их абсурдными.

Он продолжает молчать и это ещё больше раззадоривает меня. Я подхожу к нему ближе, тычу указательным пальцем в грудь и продолжаю сыпать ругательства и обвинения, вместо прощения. Знаю, что потом, возможно, буду корить себя, но контролировать эмоции выше моих сил.

— Ты же специально так делаешь! Ты мстишь мне за вчерашнее!

Рустам приподнимает брови вверх, словно удивлен и отрицательно мотает головой, перехватив меня за кисть руки, продолжая удерживать её плотным кольцом.

— Я не мстил бы тебе так низко, Лера, — отвечает Тахиров ледяным тоном, глядя мне прямо в глаза. — Правила являются таковыми, потому что я так решил. И только.

Я смотрю на него снизу-вверх и замечаю как расширяются его зрачки. Он тоже возбужден и взвинчен, но в отличии от меня не впадает в истерику.

— Прости меня, — сдаюсь и выдыхаю. — Прости меня… за вчерашнее.

— Это ничего не меняет, Лера, — качает головой Рустам. — Мои правила созданы в целях безопасности, а не с целью тебе навредить.

Когда Тахиров понимает, что я больше не истеричка, он плавно отпускает мою руку из своего плена. Разворачивается на сто восемьдесят градусов и направляется к двери, оставляя в моей голове ещё больше вопросов.

— Мы можем поговорить? Сейчас же, прошу тебя…

— Я тороплюсь, — отвечает небрежно Тахиров, не глядя в мою сторону.

— А вечером? Мы могли бы поговорить вечером, — мой голос звучит так жалко, что становится от самой себя тошно.

— Меня не будет сегодня дома, — он дергает за ручку и приоткрывает дверь, впуская в дом холодный ледяной воздух.

— Ты… едешь к женщине? — задаю последний вопрос ему в спину, потому что так чувствую.

Не знаю откуда у меня это, но сейчас я вдруг ощущаю себя брошенной женщиной. Тахиров переступает порог дома, на секунду поворачивает голову назад и встречается со мной взглядами.

— Встретимся завтра, Лера.

Он захлопывает дверь, я опираюсь спиной о стену, чтобы не упасть. Не знаю, что сильнее из всего сказанного впечатлило меня — дикая ревность к незнакомке, или тот факт, что моему ребёнку небезопасно покидать дом.

Я безжизненно сползаю по стенке вниз. Рустам не приедет сегодня домой. От этого факта в груди болезненно ноет. Долго и неприятно, словно так со мной поступает Тим, а не он. Будто меня предает близкий человек, а не тот, кого ещё недавно я презирала.

Я же ничего о Тахирове не знаю. Быть может у него есть та, кого он любит. С кем он не так холоден и жесток. Я должна принять это, потому что мы ничего друг другу не обещали, но жгучая ревность разрастается в груди и заполняет меня всю. До предела.

— Ужин будет готов через пять минут, — произносит Ирина, глядя как я захожу на кухню.

На улице темно, начался ливень, а Тахиров всё ещё не вернулся. Несмотря на то, что он ясно дал понять — его сегодня не будет дома, я всё равно жду. Дергаюсь от каждого лишнего звука и проезжающей мимо машины. Ненавижу себя за это, но ничего с собой поделать не могу.

Иногда мне кажется, что у меня определенная степень сумасшествия. Что пора обращаться к специалистам, потому что я путаюсь в своём отношении к Рустаму. Это, конечно же, вполне объяснимо, ведь они с Тимуром так похожи, но порой всё то, что происходит со мной выглядит со стороны дико, странно и неправильно. Я бы хотела быть к нему равнодушной.

— Не торопись, Ирин. Я не сильно голодна.

Надюшка, которая сидит у меня в слинге весело агукает для того, чтобы поднять маме настроение. Она вертит крошечной головкой в разные стороны и задерживает взгляд на Ирине. Помощница по дому тут же улыбается и подмигивает дочке.

— Я уже и забыла, когда мои дети были такими же крохами, — произносит она с улыбкой.

- Сколько лет твоим детям? — завожу разговор, потому что мне жизненно необходимо с кем-нибудь поговорить, чтобы отвлечься от накатывающих мыслей.

И Ирина лучший кандидат в этом огромном, но почти пустом доме. Я бы с радостью позвонила Дашке и пригласила её к себе, но, увы, не уверена, что Тахиров разрешит мне такие вольности.

— Младшему три, а старшей — восемь. Взрослые уже, — вздыхает Ирина. — Выросли так быстро, что я не успела насладится младенческим возрастом. Правда, я постоянно пропадала на работе, поэтому это прошло как-то мимо меня.