— Что?! Вы? Но почему?

— Я что-то не то сказала про Пашу. Понятия не имею, что именно, но она обиделась.

— Господи… Нашли из-за чего ссориться!

Саша уходит в другую комнату, звонить всем. Артём тоже весь погружается в телефон: наверное, пишет Генриху. Я тяну Рому в коридор, и мы остаёмся одни.

— Что ты думаешь на счёт всего этого? — шёпотом спрашиваю я.

— Я не верю Саше. Прости, но слишком удобно как-то всё получилось: он ничего не помнит, и винить его вроде бы не за что. Нам нельзя упускать его из виду.

— А… А что если он прав? Если здесь не все так просто? Мы ведь ничего не знаем, только то, что сказал Генрих…

— Ты не поверишь, но Генриху я доверяю больше, чем ему.

— Вот как… — я отворачиваюсь. — Что ж, спасибо за честность.

— Алён. Прошу тебя, давай не будем больше ссориться. Никогда. Хорошо? Я ещё никогда так не хотел умереть, как вчера, пока ты шла к воротам.

Я обнимаю его и глажу по тёмным мягким волосам.

— Я знаю. Мне тоже этого хотелось.

Рома отстреляется, тревожно смотрит на меня.

— Ты… Расскажешь мне об этом?

Я смеюсь.

— Ты мой телохранитель, а не психолог! И вовсе не обязан это выслушивать.

— Но я хочу знать!

Я вкратце пересказала, как "принимала ванну" у Артёма. Рома, прерывистое вздохнув, притянул меня ещё крепче.

— Ни за что не отпущу тебя больше. Будем за ручку везде ходить. И никаких острых предметов!

— Хэй! Это уже перебор!

— Перебор?! А если бы у тебя все получилось? Ты подумала об этом?

— Не хочу об этом думать, — бурчу я ему куда-то в ключицу.

— Я тоже. Поэтому будем держаться вместе.

Саша позвал всех в уютное кафе в центре города. Не дешёвое, конечно, но благодаря (или вопреки?) его вчерашним похождениям наличных у нас было очень много.

— Николь и Паша приедут к семи… А вот Арина обещала прийти сразу после школы. Так что в четыре мы должны быть уже там.

— Генрих… Ну, в общем он приедет тогда, когда мы скажем ему приезжать, — Артём замялся. — Значит, в четыре?

— Да, можешь сказать ему, чтобы приезжал в четыре.

— А мы поместимся там в восьмером? — уточняю я.

— Должны! В крайнем случае, попросим сдвинуть столики.

— Восемь человек! С ума сойти! — восхищённо тянет Артём. — Мы очень давно не собирались все вместе.

— А сегодня нас ещё и на целых два человека больше, чем раньше, — Саша, улыбаясь, кивает на Рому.

— На три! Паша еще.

— Да, будет весело!..

13

— … Вот только есть проблема, — Саша обвёл взглядом наши лица. — Одна половина гостей не знает о том, что другая приглашена. И наоборот.

Мы рассмеялись.

— Что ж, похоже, это единственный выход, — Артём пожал плечами. — Надеюсь, Арина и Генрих не подерутся.

Мы вышли из дома все вместе и сели в одну машину — в машину Артёма. До ресторана доехали на удивление быстро: вечерний час-пик еще не наступил. Выйдя из машины, я подняла голову. Далеко-далеко, на седьмом или восьмом этаже прямо на деревянном настиле стояли столы и скамейки под зонтиками. У этого небольшого ресторанчика был собственный выход на крышу, и посетители в хорошую погоду могли выбрать места на свежем воздухе. Сегодня погода была отличной, и Саша хотел забронировать несколько столиков для нас. Но когда распорядитель узнал, что нас будет восемь, нам предложили снять целый зал для "особых посетителей". Саша согласился.

У входа, который находился прямо на углу и выходил на большой перекрёсток, нас дожидался Генрих. Увидев Сашу, он выпрямился, внимательно посмотрел на всех нас и усмехнулся. Артём, борясь с неловкостью, протянул ему руку, но Генрих, не дав ему опомниться, обнял парня за талию и прижал к себе.

— Ты что творишь?! Мы же на улице! — зашипел смущённый Артём, но Генрих не обратил на это внимания. Они первыми зашли в лифт, придерживая для нас двери. Наверху нас уже ждал официант, который и показал нам зал.

Ресторан больше походил на антикафе: здесь посетители были практически предоставлены сами себе. На диване спиной к нам сидела Аринка. Услышав, что мы пришли, она встала и обернулась. Её глаза практически сразу испуганно расширились: она узнала Генриха. Но Артём быстро подошёл к ней и долго и тихо что-то объяснял. Арина несколько раз пыталась протестовать, но в конце концов почти успокоилась. Генрих, не желая вмешиваться, ушел в другую часть комнаты и включил телевизор.

— Ну что, поиграем во что-нибудь все вместе, или?.. — начал Артём.

— Нет! — хором откликнулись Арина, Саша и Генрих. Артём растерянно посмотрел на меня.

— Давайте немного… Освоимся сначала. Да и не хорошо начинать без Николь и Паши.

Все разбрелись по залу. Артём присоединился к Генриху, и они, обнявшись, завалились на диван с какой-то романтической комедией, кажется. Я невольно порадовалась за Артёма. Теперь я могла радоваться за его счастье, помогать ему, смеяться вместе с ним. А моя влюблённость, наверное, мне просто приснилась. Сейчас это кажется таким незначительным!

Мы с Ромой оккупировали игровую приставку. Там была замечательная игра — что-то вроде караоке, только с танцами. Сначала мы играли друг против друга, и Рома всё время выигрывал: ему медведь на ухо и на ноги не наступал, в отличии от меня. А потом мне это надоело, и я включила режим "для пар". Да-да, любопытство, привет. Но и правда интересно же узнать, что это за режим. Оказывается, всего лишь медленный танец с парой необычных, но не сложных па. Рома без разговоров притянул меня к себе, как-то загадочно улыбаясь, но я не обратила на это внимания и просто наслаждалась музыкой и теплом его тела.

Когда танец закончился, мы заметили, что Генрих, очень трогательно склонившись к Артёму, благополучно уснул. Но Артём, кажется, был не против: он только рассеянно гладил его по волосам, полностью погрузившись в созерцание фильма. А Саша и Арина сидели на улице, на одной из скамеек. Я потянула Рому за рукав, и мы тоже вышли к ним.

— Как хорошо, — улыбнулась я, подставляя лицо солнечным лучам. — Почти лето.

До меня доносились обрывки фраз. Кажется, Саша спрашивал что-то про Генриха. Арина нехотя отвечала какими-то общими фразами, улыбалась и всячески делала вид, что всё замечательно.

— Всё отлично, — будто подтверждая мои слова произнесла девушка. — Я рада, что Артём снова с ним общается.

— О чём речь? — мы с Ромой подсаживаемся к ним.

— О Генрихе, — Саша смотрит на меня многозначительно. — Кстати, как они