– Откуда? – спросил он резко. – Что за атака?

– Заглушена связь, – повторил я. – Мобильная тоже…

Ингрид торопливо нажала на смартвоче кнопку, прислушалась, подняла растерянный взгляд.

– Похоже…

Грегор спросил:

– Откуда пойдут?

– Не знаю, – признался я. – Смотря сколько их.

На веранду выбежала Тереза, помогла Стельмаху подняться, он покачал головой, но молча пошел с нею в дом.

– Почему такая хреновая охрана? – спросил я злобно.

Грегор развел руками.

– А кому был нужен этот пенсионер? Даже для тех, кто посвящен, он все равно уже политический труп. И документам его грош цена. Так и думали до тех пор, пока вот не пришло это неустойчивое время… Раньше на публикацию этих документов не обратили бы внимания, позже тоже наверняка будут неинтересны, потому никто и не задумывался, что охранять нужно так, будто это склад атомных бомб!

Я сказал зло:

– Сейчас, когда в мире турбулентность на всех уровнях, эти бумаги могут рвануть так, что ядерная зима покажется жарким раем.

– Нападение всегда соображает быстрее, – холодно заметила Ингрид, – чем защита.

Я подумал, что я сам соображаю в сто миллионов раз быстрее, чем прежде, но, к сожалению, тело у меня почти не изменилось, потому не смогу ни уйти от пули, ни спрыгнуть с крыши, ни ударить в стену так, чтобы кулаком пробить дыру, потому внутри стало тяжело и холодно, а страх заполз под кожу и начал прогрызаться к костям.

Грегор сказал быстро:

– Займу позицию на чердаке.

– Из барретовской пока не бей, – предупредил я. – Пока там уверены, что не видим, будут приближаться осторожно, постараются захватить врасплох.

Он посмотрел на меня несколько странно.

– Какая барретовская?

– Прости, – сказал я с раскаянием. – Не хотел, так, нечаянно увидел. Я начну первым, а ты поддержишь из винтореза. Эм-восемь не бери, те ребята в брониках, а нынешние выдерживают пули даже из девяносто-четверки. А вот из винтовки Стоунера просадишь их запросто. Кстати, для меня захвати пистолет «Марк-двадцать три», у тебя их там два. Который с буквой «М».

Он посмотрел на меня зло и растерянно, Mk23 идет только в арсенал элитной десантуры, но в то же время и с уважением.

– Блин, как ты увидел?.. «М» – это последняя модификация, еще до конца не сертифицированная…

– Да так, случайно.

– Даже хозяин не знает о моем арсенале!

– У меня широкие полномочия, – ответил я скромно и, не обращая внимания на обалдевшую Ингрид, кивнул на экран монитора. – Аварийная перезагрузка восстановила работу камер.

Два экрана зажглись, мигнули пару раз, тут же изображение стало ярким, цветным и очень четким.

– Ого, – вскрикнул Грегор. – Это с тех камер, что на деревьях!.. За сто метров от дома!

– Благоразумно, – согласился я. – Ребята уверены, что их не видят. Не торопятся, это хорошо.

– Если связь работает, – сказала Ингрид торопливо, – я вызову спецназ!

– Ты уже вызвала, – сообщил я. – Да-да, только ты забыла, но я свидетель.

Она открыла рот, еще не соображая, но Грегор взглянул на меня с мрачным весельем и даже улыбнулся, видя ее растерянное лицо.

– Жаль, – сказал он, – у меня на крыше не будет такой ясной картинки.

– Положи перед собой смарт, – посоветовал я. – Картинку перенаправлю туда. Все норм, у нас за мышами следят две сотни камер, а экранов мало, дорогие, вот и научились перенаправлять даже домой на мобильники… Да, точно, с трех сторон прут сюда. Блин, все в камуфляже! Не простые бандиты, точно.

Ингрид спросила быстро:

– Кто и сколько?

– Может, – ответил я с сарказмом, – сказать, кто из них не женат и готов к длительным связям?

– Не умничай, – отрезала она. – Умнее тебя в тюрьмах сидят!

– Еще бы не сидеть, – пробормотал я, – с такой полицией и силовыми структурами… Та-ак, идут малыми группами, но двое из них тащат тяжелые пулеметы…

Она зыркнула на меня, но вспомнила, как часто я оказывался прав, ничего не спросила, что и хорошо, а то как-то не знаю, как объяснять, что наш спутник передает слишком уж размытое изображение, а юсовский как раз четкое, но вряд ли могу придумать правдоподобную брехню, как объяснить свое подключение.

– Это нападение, – сказала она.

– Да ну? – спросил я. – Мне казалось, просто поохотиться вышли… Говорят, тут кабаны водятся.

– Ты сам кабан! Когда выйдут на позицию?

– Уже фактически вышли, – сказал я.

Она крикнула:

– Надо обеспечить укрытие для Стельмаха!

Я не стал оглядываться, старательно всматривался, прикидывая наши силы. Мы с Ингрид, Грегор и Тереза, всего четверо бойцов. Не знаю, насколько хороша Тереза, но, надеюсь, хотя бы не ринется прочь с криком, что жизнь самое дорогое для демократки и либералки, рисковать ею в перестрелке преступно перед своим существованием и европейскими ценностями.

Нападающие, что особо тревожно, совершенно не маскируются под туристов или что-то еще. Помимо маскировочной одежды спецназа все до единого с оружием на виду, ничего похожего на скрытое, бесшумное или скрытого монтажа.

Значит, пославший их человек либо на самом верху, либо абсолютно уверен, что такая операция ему сойдет с рук.

Ингрид посмотрела в окно на далекий забор.

– Будут работать снайперы?

– Нет, – ответил я.

– Почему?

– Понимают, если начнут стрелять по окнам, мы встревожимся и сразу же вызовем помощь. А так уверены, что про них еще не знаем. Готовься к быстрой атаке! Если сейчас попрячемся, поймут, что как-то их заметили, и теперь у них все решит скорость.

Она обернулась, прокричала:

– Грегор, Стельмаха в подвал!.. Сейчас здесь будет ад!

В комнату вбежала Тереза, сразу потолстевшая из-за бронежилета под рубашкой, на плече автомат с укороченным прикладом, на поясе кобура с выглядывающей рукоятью армейского пистолета. Второй пистолет в руке, сразу протянула мне.

– Грегор передал. Как тут у вас?

Я сказал зло:

– Блин, вон там есть хорошее местечко на опушке леса, где за деревьями могут установить крупнокалиберный пулемет!.. От него за стенами не укрыться, пробивает не только кирпичные, даже камень просадит… наверное.

Грегор появился в дверном проходе, крикнул:

– Не просадит. Здесь гранит. Кирпич – это облицовка.

Ингрид сказала обеспокоенно:

– В подвале безопасно?