Она навела справки – в той квартире жили другие люди! С большим трудом ей удалось выяснить, что Лидия Васильевна Прянина была сбита автомашиной четыре месяца назад. Люди, живущие в ее квартире, не являются ее владельцами, а арендуют ее в кооперативе…

Людочка выкрала этот документ.

Она бы взяла все и в первую очередь – свои бумаги. Но своих она найти не успела, вернулся отлучавшийся на минуту председатель. Пришлось довольствоваться чужими бумагами. Но и это было – что-то!

С этим можно было «работать». То есть трясти председателя кооператива. И вытрясать из него все, что можно вытрясти.

Шантаж?

Этого слова Людочка старательно избегала, даже когда рассуждала обо всем этом сама с собой.

Да и потом – какой может быть шантаж, когда председатель сам ее обманул. Это как бы снимало все моральные запреты в отношении него. Теперь любые свои действия Людочка считала оправданными.

Но что можно было получить от председателя кооператива? Этого Людочка тоже толком не знала и не очень хорошо понимала.

Нет, можно было бы, например, потребовать с него документы на свою квартиру, да их и нужно было потребовать обязательно. Но этого же было мало! Ведь Людочка уже жила в этой квартире. Она уже как бы была ее, несмотря на то, что она все же понимала, что вся эта операция – грандиозная и очень для нее опасная афера со стороны председателя кооператива.

И Людочка выжидала время, ловя случайные шансы. Пока ее не осенила удачная идея. Путем несложного опроса в двух подъездах дома она выяснила, что по меньшей мере в шести квартирах живут не хозяева, а арендаторы.

Острый Людочкин ум тут же сделал необходимый вывод. И у нее появилась определенная, вполне материальная цель. Правда, она не видела еще пути достижения этой цели. Но на что тогда и ум человеку?

Однако додуматься ни до чего конкретного Людочка не успела. Как только началась весенняя жара, начались какие-то неожиданные проблемы в ее жизни. Она, правда, и прежде не могла похвастаться спокойной жизнью, но тут уже просто хоть караул кричи. Началось все со смерти матери. Да, конечно, выпивала. Было такое и раньше. Но не допивалась до бессознательного состояния. Не падала, где попало. И никогда не лезла в ванну в пьяном виде. Не было у нее такой привычки…

После ее смерти началось вообще черт-те что! Хорошо еще, близнецов она отправила к матери бывшего мужа, которая и раньше часто забирала их на месяц-два, особенно летом… На дачу с ними ездила, в дом отдыха…

А потом – эти дурацкие несчастные случаи, которые стали происходить вокруг нее с удручающей закономерностью пристрелки. Как будто кто-то стрелял в нее, каждый раз промахиваясь, но постоянно уточняя прицел и беря все точнее и точнее.

Это выбивало ее из колеи, заставляло испуганно озираться на каждый шорох, каждый подозрительный звук.

И квартира ее стала просто раздражать. Особенно спальня. Вот эта самая, в которой все сейчас сидят. Ей постоянно стали мерещиться какие-то фигуры, запахи, звуки. Она перестала спать в этой комнате. Кстати, когда Людочка об этом говорила, Светка подтверждающе кивала головой.

Но Людочке опять повезло. Не в том смысле, что она осталась в живых, а в том, что поняла, кто на нее охотится. Соседи снизу! Через некоторое время, понаблюдав за ними немного, она была уверена, что не ошибается. Федор не только приходил к ней ругаться за испорченные потолки, он фактически подстерегал ее на каждом шагу. Особенно по вечерам. Она встречала его в городе слишком часто, чтобы счесть это случайностью. Он явно за ней следил, а делать это незаметно с его габаритами было не только крайне сложно, а пожалуй, и невозможно.

Но и это не все. Людочка оказалась настолько проницательна, что смогла по нескольким случайным эпизодам и обрывкам разговоров уловить характер отношений между своими нижними соседями и председателем кооператива. И эти отношения чрезвычайно ее заинтересовали. Председатель был в явной зависимости от этих людей, причем в очень мощной зависимости. Он и пикнуть не смел против них. Те же, когда не знали, что их кто-то видит, обращались с ним просто как… со слугой, что ли.

Вот тут-то и почувствовала Людочка наличие очень выгодной для себя ситуации. Нужно было только понять, как извлечь эту выгоду. Людочка надолго задумалась.

Помогла ей решить эту проблему… Светка. Именно Светка принялась ей в очередной раз рассказывать как-то о моих подвигах в сыскном деле. Где приукрашивая, а где и впрямь вспоминая очень острые ситуации, в которых мне приходилось бывать, она натолкнула Людочку на мысль, что я именно тот человек, который нужен ей для достижения цели.

По Людочкиному мнению, она с моей помощью могла бы убить сразу двух зайцев. Нужно было только натравить меня на соседей снизу, столкнув нас так, чтобы дело дошло до драки, до перестрелки. Под влиянием Светкиных рассказов Людочка не сомневалась, что я их перестреляю – и Федора, и его блондинку. Она тем самым избавлялась бы от непонятного ей преследования – раз. И получала бы рычаг влияния на председателя кооператива – два. С тем нужно было только вовремя заключить сделку. А уж засорить ему мозги и представить условием его освобождения от гнета Федора передачу в ее распоряжение нескольких квартир в этом доме Людочка сумела бы виртуозно.

Но самой меня просить ни о чем было, конечно, нельзя. Я начала бы ковыряться в мотивах и обязательно наковыряла бы немало изюминок в испеченном Людочкой пироге. Надо было действовать тоньше, чтобы события складывались как бы сами собой, без видимого участия Людочки.

И она принялась обрабатывать Светку. А много ли надо Светке, чтобы поверить в Людочкины слова. Нужно лишь какое-нибудь их косвенное подтверждение. И Людочка устроила сама парочку таких подтверждений.

Например, взрыв газа у себя на кухне. Взрыв, конечно, был. Но совсем уж не такой сильный, как все думают, глядя на его последствия. Газу-то она напустила всего чуть-чуть, только чтобы взорвалось немного. Обои она спичками поджигала. Стену в ванну пробивала молотком и топором, чайник долго колотила об угол, чтобы он принял подходящую, на ее взгляд, форму.

Светке всего этого хватило за глаза. Она охала, ахала, ругала горгаз на чем свет стоит, не подозревая, что Людочка даже не сообщала газовикам об этом взрыве. Чтобы не заподозрили ее в инсценировке.

А когда на одной из оживленных улиц Тарасова бензовоз врезался в троллейбус и в результате погибло несколько человек, Людочке достаточно было, сцепив зубы, плюхнуться на асфальт в укромном месте, разодрать себе в кровь коленки и локти, а потом сочинить Светке фантастическую историю с вылетом из окна троллейбуса, чтобы Светка восприняла это как сигнал к действию и бросилась организовывать ее спасение от рук неизвестных убийц. Чего, собственно, Людочка от нее и добивалась.

Так в этой истории появилась я.

А дальше Людочка принялась морочить нам со Светкой мозги. Она не могла сразу же натравить меня на десятый этаж. Не могла даже достаточно прямо намекнуть на это. Но ей удалось-таки зафиксировать Федора в моем сознании. А в сознании Федора – Светку. Она специально в то утро, когда они ехали ко мне на турбазу, очень долго маячила под ручку со Светкой перед носом сидящего у них на хвосте Федора. И когда Федор, постоянно следивший за всеми, кто входил и выходил в Людочкину квартиру, увидел в кабине лифта на своем этаже Светку, он вцепился в нее почти рефлекторно, предполагая, что на ее поиски отправится чуть попозже сама Людочка.