Аннушка теребила носовой платок, не смотрела Гурьевой в лицо и не говорила, зачем пожаловала. Карина вдруг ощутила себя хищницей, перед которой трепещет пока еще живой ужин. Хотя и было немного горько: когда-то эта девочка восторженно провожала каждый раз взглядом местную примадонну Гурьеву. Потом стала отводить глаза, будто не видит, переходить на другую сторону улицы при встрече. Теперь сидела, как побитая хозяином собачонка. Быстро меняются люди.

– Слушаю тебя, – Карина напомнила, что это Анна добивалась свидания.

– Я не знаю, с чего начать, – пролепетала тихо Аннушка.

Красивая девушка, чем-то похожая на цыганку, с великолепной кожей, роскошными волосами, нежная, как персидская кошечка. Немудрено, что Виталик увлекся ею. Да что там, даже муж Карины засматривался на молоденькую и перспективную актрису, из-за чего дома случился крупный скандал. Карина тогда поставила вопрос ребром: нравится тебе Анна – уходи, не уходишь – прекрати давать повод сплетням. Игнат отрезвел, заверял, что любит только жену, потерять ее равносильно смерти. Но дулась она неделю.

– Вы ведь знаете, что произошло на спектакле... и после?.. – робко вымолвила Аннушка.

– Конечно, – без выражения ответила Карина.

– Я просила Эру Лукьяновну помочь похоронить Виталика... Виталия Романовича и его жену. У них ведь никого из родственников в этом городе нет. Эра Лукьяновна отказала, потому что не хватает денег на зарплату... Но это же надо сделать.

Тут-то и подняла Анна свои карие очи на Гурьеву. Напрасно надеялась, что та догадается о цели прихода, Гурьева смотрела сквозь нее с такой холодностью, что девушка вновь потупилась, опустила плечики.

– Не понимаю, почему ты пришла ко мне? – спросила Карина, хотя прекрасно поняла, о чем идет речь.

– У меня нет денег, – едва выговорила Аннушка, на ее юбку упала слеза. – Помогите, они же были ваши друзья...

Карина припомнила, как унизительно не иметь денег на лекарства, одежду и еду, тем более на такое мрачное мероприятие. Но помнила и другое – Ленку, ее отчаяние и боль, поэтому решила помучить девчонку:

– Ну, о Елене Ушаковой ты можешь не беспокоиться, дорогая. Думаю, наш клуб предпринимателей оплатит траурную церемонию, ее, как актрису, многие любили. (Специально взяла педантичный тон.) Виталик, прости, это твои проблемы. Кстати, а на аборт ты не будешь просить денег?

– На какой аборт? – и Аннушка вновь подняла невинные глазки.

– Разве ты не беременная? Виталия Ушакова нет, ребенок, я полагаю, теперь тебе не нужен. Ты же его хотела завести, чтобы Виталика привязать к себе, так? Такого актера и в наше время возьмут в приличный театр, заодно и тебя...

– Я беременная?!! – бледненькое личико Аннушки окрасил румянец. – Что вы! Я не беременная... и не была...

Карине показалось, что она ослышалась. Мигом слетела маска крутой «новой русской», на Анну уставилась с нескрываемым любопытством обыкновенная женщина.

– Да кто вам такое сказал? – спросила Аннушка, тоже немало удивившись.

– Виталик, – после паузы ответила Карина. – Он пришел к Елене, сказал, что вас выставляют из общежития и вы будете жить в квартире Ушаковых, что ты беременная.

– Да это... Нет, не могу поверить. Нас действительно попросили из общежития, но то, что мы собирались жить в квартире Ушаковых и моя беременность... это неправда. Он ушел... то есть совсем ушел. – Видя со стороны Гурьевой полное непонимание, Анна постаралась рассказать более упорядоченно. – Мы поссорились. Мы с Виталием Романовичем всегда ссорились, вернее, он постоянно шел на конфликт. Я любила его... но у нас ничего не вышло...

– Потому что пятнадцать лет не проходят бесследно, – отчеканила Карина, фактически упрекнув Анну в низости.

– Да, – согласилась та, – не проходят. Я поняла это. Он мучился тем, что оставил Лену, места себе не находил. Я стала раздражать его, все делала не так: не так готовила, не так говорила, не так любила его... он обижал меня...

– Не надо было прыгать в чужую постель! Это нечистоплотно. Разве мама не учила тебя не связываться с женатыми мужчинами?

– Я очень раскаиваюсь, – проглотила Анна оскорбительный выпад. – Но так уж получилось. Когда мы репетировали, на меня находило наваждение. Я только и видела его глаза, улыбку, губы, какой он красивый. Его прикосновения были не просто партнерские, а более откровенные, нежные и страстные, чем положено по сцене. У меня все останавливалось... Швец часто приглашал его к себе в кабинет, как раз на тот период пришлось много праздников. Приглашал и меня. Сам Швец не пьет, но остальные пили. А мы с Виталием Романовичем много говорили о моей роли, он делился опытом...

– И не забыл поделиться сексом, – ехидно дополнила Карина.

Аннушке было неловко слушать циничные колкости Гурьевой. Собственно, она не рассчитывала на сочувствие с ее стороны, заранее готовилась к оскорблениям и уговаривала себя не обращать внимания. Аня разбила семью ее лучшей подруги, другой реакции быть не могло. Но больше пойти было не к кому, в этом городе у нее тоже никого нет.

– Да, он красиво ухаживал, я не устояла, – откровенно созналась Анна. – Это случилось спонтанно, как будто вихрь закрутил нас и унес далеко-далеко... Я ничего не могла с собой поделать. У меня пропала воля, все вокруг расплавилось...

– Очень интересно. Напиши статью, если она будет такая же поэтичная, мы напечатаем ее в «Машеньке». Нашим читательницам она придется по вкусу.

– Зачем вы так? – тихо сказала Аннушка, все же не выдержав выпадов Гурьевой. – Вы стали совсем другой...

– Циничной? – усмехнулась Карина. – Что ж, в наше время это неплохое качество.

– Я надеялась, вы поймете.

– Пойму?! – вскипела Карина и заходила по кабинету. – Смешная девочка. Ты мне сейчас рассказала о позывах своей плоти, а я должна это понять? Знаешь, дорогая, я могу рассказать другую историю. Пока вы оба забавлялись друг с другом, знакомая тебе женщина страдала, потому что ваше счастье делало ее глубоко несчастной. И вы настолько бесчеловечно отнеслись к ней, что не посчитали нужным хотя бы спрятать свою похоть, она вас видела каждый день. Ты отняла у Лены мужа в скверный период жизни. Каждый день прибавлял ей седин, убивал... Ах да, я забыла. У тебя ведь все расплавилось, ты ничего и не замечала.

– Карина Глебовна, я очень раскаиваюсь, очень... поверьте. Мне сейчас...

– Меня не интересует, как тебе сейчас, – жестко оборвала ее Карина. – Ответь на один вопрос: почему Виталик сказал Елене, что ты беременная? Что вы еще придумали, чтобы досадить Ленке?

– Не знаю, – опустила голову Аннушка. – Я правда не знаю. Полтора месяца мы жили с ним замечательно, а потом он... одумался, наверное. Не сразу, конечно, а постепенно стал безразличным, затем раздражительным. Я старалась помочь ему, ведь перемены всегда болезненны для любого человека, но у меня не получалось. В конце концов, я заметила, что он провоцирует меня на скандалы, и поняла: Виталий ищет повод уйти. В тот вечер, о котором вы говорили, я пришла домой после репетиции, он уже собрал вещи и сказал, что уходит, что все было ошибкой... Я не хотела его терять... выбежала за ним на улицу, но он сел в такси и уехал.