– Но ведь и вы меня можете кинуть...

– Конечно! – охотно подхватил Михась. – Но не кинем. Нам нельзя. Говорю же – мы у тебя на ладошке. Больно рискованно. Нам выгоднее дружить с тобой. Вдруг еще какая работенка подвернется... А мы люди к тому времени будем проверенные, можно сказать, надежные... Чем тебе еще кого-то искать, мы – вот они, бери нас... Как говорила одна красавица – бери меня, я вся твоя. Вот такой примерно ход наших рассуждений.

– Хороший ход, – механически проговорил Епихин, понимая, что Михась прав, в здравости ему не откажешь. – Но клиента я вам все-таки представлю, покажу, почти познакомлю.

– Это можно, почему бы и нет... Как говорил один придурок, процесс пошел. И не надо его останавливать. Насколько я понимаю, ты решил поторопить события? Одобряю. Это правильно. Чего тянуть кота за хвост? Мы ведь с Аликом тоже живые люди, перегореть можем, спохватиться, глядишь, другое что-нибудь подвернется, не столь рисковое и отчаянное...

Михась говорил легко, не задумываясь, и Епихин понял, что все это им уже не один раз проговорено, обсуждено с тем же Аликом толстобрюхим. И к тому же Михась говорил дело, он был прав, и ему нечем было возразить.

– А если я вам покажусь, предстану, так сказать? – неожиданно для себя проговорил Епихин.

– Покажись, отчего не показаться... Это даже правильно.

– И тогда я плачу вам половину, а остальное – после выполнения задания. Годится?

– Годится, – со вздохом сказал Михась. – Вполне годится. Другими словами, жлобишься?

– Почему? Нисколько, сумма остается той же.

– Но выплату растягиваешь?

– Только от вас будет зависеть, когда вы получите вторую половину. Я так понимаю.

– Значит, так, – Михась помолчал, и Епихин догадался – прикрыв трубку рукой, он что-то говорит сидящему рядом человеку. – Значит, так... Докладываю наше совместное мнение... Хочешь показаться – покажись. Нет возражений. Но я бы не советовал.

– Почему?

– У нас уже сложилась манера общения... Ломать не хочется. А когда ты появишься, придется знакомиться, притираться, приспосабливаться... И еще одно... И тебе, и нам безопаснее оставить все как есть... В случае провала ты чист, а у нас появляется шанс дурака валять, дескать, нас пугали, шантажировали, угрожали. Ну и так далее.

– Что-то вы рановато заговорили о провале, – заметил Епихин, понимая в то же время, что не прав, но слова выскочили, и ему оставалось только надеяться, что Михась не заметит его промаха.

Михась заметил.

– А как же иначе, мужик! Да, надо заранее позаботиться обо всем, подготовить пути отхода, пути бегства, запасные варианты. Мне казалось, ты должен это понимать.

– Да все я понимаю, – в сердцах крякнул Епихин. – Значит, так... Завтра, в пять часов вечера...

– В семнадцать, значит, – поправил его Михась, почувствовав, что может дерзить, как бы легонько покусывать, как это делает осмелевшая собака, зная, что не получит от хозяина веником по морде.

– Да, в семнадцать, – не скрывая раздражения, сказал Епихин. – Будешь записывать или так запомнишь?

– Любые записки – это следы, – ответил Михась. – Запомню.

– Кажется, я связался с надежными ребятами.

– Не сомневайся в нас, мужик. Но и не жлобись.

– На пересечении Кутузовского проспекта и Кольцевой дороги есть поселок Немчиновка.

– Знаю, – коротко ответил Михась.

– Въезд со стороны Можайского шоссе закрыт.

– Знаю.

– Въехать в Немчиновку можно только со стороны Кунцевского автоцентра.

– Приходилось.

– От платформы электрички в сторону деревни Ромашково идет улица Советская.

– Там еще что-то советское уцелело? – усмехнулся Михась.

– Уцелело. На улице Советской под номером пятьдесят семь вы увидите железные ворота, выкрашенные суриком. Это красно-бурый цвет, если хотите, назовите его грязно-красным. Остановите машину невдалеке, но так, чтобы вам были видны люди, выходящие из калитки. Калитка врезана в ворота. Вскоре после семнадцати из калитки выйдет человек с седыми усами и в белой полотняной кепке. Это и есть ваш клиент. Присмотритесь к нему, чтобы не обознаться.

– Он сядет в машину? – спросил Михась.

– Нет, по Немчиновке пойдет пешком. Он живет в Немчиновке. Можете пройтись за ним, чтобы узнать, где он живет. На машине за ним двигаться не следует, он может заметить слежку. А если просто идти, ничего не заподозрит. Я внятно выражаюсь?

– Вполне. Постараемся не обознаться.

– Не надо стараться. Будьте на телефоне. Я буду видеть и вас, и его. И уточню, когда он появится. Не ошибетесь.

– Разумно, – согласился Михась. – Значит, и тебя мы увидим? Ты тоже будешь возле ворот?

– Меня не увидите.

– Как же тогда...

– Михась, это мои проблемы.

– Пусть так. Деньги.

– У вас все готово?

– Да.

– Инструмент освоили?

– Наши проблемы.

– Хорошо. Познакомьтесь с клиентом, потом поговорим о деньгах. У вас могут появиться вопросы, поэтому торопиться не будем.

– Но и тянуть бы не хотелось.

– Когда снимем все вопросы, я уеду из города. Меня в Москве не будет. Отлучусь.

– Разумно, – одобрил Михась.

– Вопросы есть?

– Вроде нет. Все ясно. Когда ждать звонка?

– Дождетесь, – ответил Епихин и повесил трубку.

В сторону метро «Баррикадная» он решил идти пешком. Это было недалеко, к тому же ему было о чем подумать. В душе что-то не переставая тихонько повизгивало, поскуливало, после разговора с Михасем Епихин чувствовал себя не просто уставшим, а каким-то разбитым. Он, кажется, готов был отказаться от своей затеи, но понимал – не откажется. Слишком далеко зашел, он попросту врос в свою затею, сроднился с ней, он жил ею и все, что говорил, все, о чем думал, все это помимо его воли проходило как бы за увеличительным стеклом.

Михась поймал себя на каком-то странном ощущении – он охотно и даже с интересом делал все, что не касалось последнего, необратимого шага. Он легко разговаривал с заказчиком о всех подробностях, вынимал из ячейки камеры хранения очередного московского вокзала пакет с деньгами, пистолет, договаривался с соседом Васей о машине, Вася согласился помочь. Сидел Вася в свое время, недолго сидел, по нашим понятиям, года три. Но этих лет хватило, чтобы он усвоил новое для него понимание жизни – нет ничего на свете более важного, чем отношения с человеком, который к тебе пришел с просьбой ли, с предложением, или же к этому человеку с таким же делом пришел ты сам. Заглянул, к примеру, Михась и сказал, что в скором времени понадобится машина.