class="p1">– Но! – Виктор поднял указательный палец. – К своей семье ты уже не вернешься. Твой отец напишет заявление в жандармерию, что пропала без вести, ушла из дома и не вернулась. Теперь начинаешь новую жизнь. С чистого листа.

И девушка снова кивнула. Торопливо принялась собирать разбросанные на полу вещи. Натянула трусики, быстро запрыгала на одной ноге, неуклюже пытаясь попасть в штанину.

– Ты будешь слушаться меня во всем. Это ясно?

Она снова кивнула.

– Вслух, – потребовал парень.

– Хорошо. Буду.

Виктор отставил кружку с остывшим чаем в сторону.

Подошел к шкафчику и вынул припасенную для особого случая бутылку виски. Сегодня ему предстоял тяжелый разговор.

Глава 13

Веселые похороны

Виктор завел машину и взглянул на девушку, которая ждала его у парадной с видом потерянного щенка. От ее уверенности не осталось и следа, что здорово его раздражало. В очередной раз парень обругал себя за проявленную слабость. Надо было выставить ее за порог и захлопнуть перед носом дверь.

В Союзе секс – не повод для знакомства, а уж тем более не причина заводить себе проблему. Удивительно, что Сила проснулась в простолюдинке, но такое происходило, хоть и редко.

В этот момент к девушке подошел парнишка в толстовке с капюшоном и что-то спросил. Василиса пожала плечами, отвечая, и в этот момент незнакомец резко подался вперед, пытаясь ударить новую подопечную Феникса. Она легко ушла от кулака и хлестко двинула ему в ухо. Затем обхватила за плечо и рванула навстречу к своему колену. Бедолага согнулся и рухнул на асфальт. Девица флегматично обыскала его, и что-то из найденных вещиц перекочевало в карманы ее курточки.

Виктор довольно ощерился, испытав нечто вроде гордости за питомца, а потом моргнул фарами. Девушка торопливо подбежала к машине и нырнула в салон.

– Я уж решила, что ты передумал.

– Глупости, – проворчал парень. – Я дал слово, а оно чего-то стоит. Пусть я и не наследник Семьи.

– Ясно, – смущенно потупилась Василиса.

– Где научилась драться?

– Район у нас неспокойный, – произнесла она. – Приходилось учиться прятаться, хорошо бегать и…

– Обирать карманы, – продолжил за нее Виктор.

– Это трофеи, – важно сказала девушка. – Неудачников надо воспитывать. Тот уродец ведь собирался ограбить меня…

В ее глазах проскочили искры. Феникс вырулил на дорогу и положил ей на колено ладонь.

– Держи себя в руках, детка. Нам же не нужен разряд молнии прямо в машине.

– О, – протянула она испуганно и ухватила парня за запястье.

Легкое покалывание прокатилось по его коже, напоминая о произошедшем между ними в квартире. Кажется, Василиса тоже это вспомнила и гулко сглотнула. Притормозив у обочины, Виктор притянул ее к себе и поцеловал, крепко прикусив за губу. Парень не открывался, перетягивая в себя Силу девушки. Она катилась по венам, словно шампанское из только что разбитой бутылки. Когда Василиса тихо застонала, парень отстранился, убеждаясь, что в ее зрачках осталась лишь привычная тьма.

– Это поможет, – произнес он осипшим голосом и заметил, как на лице спутницы появилось едва различимое разочарование. – Но тебе не надо нервничать. Не подставь меня, детка.

Она кивнула и отвернулась к окну.

– Я не была готова к этому, – сдавленно сообщила она.

– Никто из нас не готов, – бросил он грубовато и зачем-то снова погладил ее по волосам. – Все наладится. Ты справишься.

– Вместе с тобой? – спросила она с затаенным страхом.

– Обещал ведь, что помогу, – проворчал он, трогая машину с места.

– Я боюсь спросить, зачем?

– Вот и не спрашивай, – рыкнул он и неожиданно разозлился. – Что вам бабам надо? К чему эти допросы?

Она бросила на Виктора непроницаемый взгляд и теперь уже сама положила на его колено пальцы.

– Если ты сейчас что-нибудь ляпнешь – пойдешь пешком.

– Не ляпну, – примиряюще промурлыкала чертовка и подалась к наставнику, чтобы потереться о плечо щекой.

– Называй свой адрес, – буркнул Виктор.

Спустя некоторое время парень высадил Василису возле парадной дома. Девушка помялась, но спрашивать больше ничего не стала.

– Жди меня, никуда не выходи, – строго предупредил Феникс. – Я позвоню, когда освобожусь. И приеду за тобой.

Девушка закивала. Порывисто поцеловала Феникса, выскочила из машины и скрылась за дверью парадной.

В душе Круглова кольнула смутная тревога. Не за себя, за нее. Странное и неуместное чувство для того, у кого еще под ногтями оставалась кровь случайных врагов.

«Только бы она не продемонстрировала кому-нибудь, что умеет».

Виктор вывернул руль, и «Нива» выехала из двора на проспект. Теперь Фениксу предстояла самая неприятная часть его плана. Он покосился в зеркало заднего вида. В отражении был виден пакет. Из него торчало горлышко бутылки виски, который не так давно стал совершеннолетним.

Интересно, как отнесется к его визиту старая знакомая? Сколько лет он не видел мать-настоятельницу?

При воспоминании о временах в приюте зачесалась спина, покрытая старыми шрамами.

Машина вскоре выехала к Троицкому собору, огромному зданию из белого кирпича. Три золоченых купола уходили вверх, цепляя низкое, клубящееся ночными облаками небо, а большой крест скрывался в них. Большие мозаичные витражные окна изображали жизнеописания апостолов и святых страдальцев.

Виктор припарковал машину в длинном ряду. Открыл незапертые ворота и прошел через сад.

За распахнутыми дверями храма слышался голос жреца, читающего проповедь. Судя по отрывкам, которые удалось разобрать, речь шла о жадности. Феникс усмехнулся и обернулся в сторону парковки, где стояли машины премиум-класса с номерами Священного Синода.

Парень обогнул храм. Вышел к зданию из темного кирпича. На двустворчатых воротах висело изображение креста с выгоревшей от времени красной краской на поверхности.

Поднялся по мраморным ступенькам, постучал в тяжелую дубовую створку. За дверью воцарилась тишина, а затем послышались шаркающие шаги. Лязгнул засов, и створка распахнулась.

В проеме появился невысокий человек в черной рясе. На голову был накинут глубокий капюшон, скрывающий лицо. Привратник всмотрелся в Виктора, а затем протянул:

– Какая неожиданность. Ты. Зачем пожаловал?

Голос был женским. Неприятным, скрипучим, словно кто-то толкал старые качели на заброшенной детской площадке.

– Поговорить с матерью-настоятельницей. Она у себя?

– Поговорить, – повторила за ним старуха, и в ее голосе слышалась издевка. – Где же ей еще быть?

Бабка все же посторонилась, и Виктор вошел в полутемный холл.

– Спасибо, Серафима.

Доски под ногами стонали, словно жалуясь на свою незавидную судьбу. Поверх них был застелен задубевший от времени линолеум. Местами он протерся до дыр, и кто-то заботливый заделал их заплатками из другого, более свежего покрытия, найденного на мусорке. Куски иного оттенка и толщины были вырезаны и аккуратно прибиты по контуру обувными гвоздями. Виктор это знал совершенно точно, потому как в детстве